- Где ты там учился?
- В русской школе, куда детей возили на автобусе, потому что начались волнения – к части приходили немцы, орали что-то. По слухам, кого-то даже убили. Поэтому, чтобы не рисковать, в школу возили всех вместе. Русские дети там осваивались очень быстро – уже через неделю после приезда знали по-немецки основные слова и выражения, чтобы закупаться в магазинах жвачками и конфетами.
- Мама работала при той школе в Германии?
- По-моему, нет. Она тогда была беременна моим братом. Да и прожили мы там от силы восемь месяцев. Однако брат успел родиться в Германии, в марте 90-го. У него даже в паспорте это отмечено (смеется).
- Не было у родителей мыслей стать «невозвращенцами»?
- Конечно, можно было все бросить, остаться там, но батя однозначно решил возвращаться на родину – он у меня настоящий военный, в хорошем, не извращенном сегодняшней действительностью понимании. Никогда не делал ничего против своей совести. Почти всех, кто служил во Франкфурте-на-Одере, перевели под Псков, в город Остров-3. Там нас поселили в общаге – в одной комнате вчетвером, с мелким братом.
- Когда же вы наконец перебрались в Питер?
- В 93-м отец получил предложение переехать в Питер и работать там в Академии связи преподавателем по физической подготовке. Помню, я тогда сильно расстроился, потому что только-только друзья появились постоянные, а тут снова переезжать. Опять поселились в общаге, где прожили до 1998 года. Тогда я начал много читать, потому что... ну чем еще можно заняться, когда в одной комнате живет четыре человека?
- После переезда в большой город жизнь сложнее стала?
- Да, во многом из-за школы. До переезда в Питер я учился на одни четверки и пятерки, но школа №145, куда я перевелся, была реально странная. Там было такое правило: если получил хоть одну двойку, то выше тройки у тебя в четверти быть не может! А в жизни ведь всякое бывает... В итоге первую четверть я там закончил с тремя тройками. Мама, будучи сама учителем, конечно, расстроилась.
- Как скрадывались твои музыкальные вкусы?
- Насколько я помню, тогда очень активно развивалось техно, и я перся от этой темы. Но в 1995 году, когда мне было тринадцать, наступил переломный момент. Поскольку у меня постоянно возникали проблемы с аллергией, меня положили на обследование в Военно-медицинскую академию. В медицинском плане никакого толку не было: одни говорили, что это экология, другие – что психосоматика. Но зато в палате у нас оказался паренек, у которого с собой были три лицензионные аудиокассеты: «Nevermind» Nirvana и «Master Of Puppets» с «Ride The Lightning» Metallica. Тогда на меня очень большое впечатление произвели рисунки и фотографии на вкладышах к кассетам Metallica. Разумеется, когда я покинул больничные стены, то стал обращать внимание на музыкальные ларьки, которые в то время в городе стояли на каждом шагу. И первой купленной мной кассетой стала «Master Of Puppets» Metallica.
- Как родители отнеслись к твоему новому увлечению?
- Оно очень быстро оказалось под запретом – родители идею тяжелой музыки не поняли. Стали прятать кабель от магнитофона. Поначалу я его искал по всей квартире, а вскоре купил запасной. Потом я через кого-то узнал, что в моей школе двумя классами выше учатся два чувака, которые слушают тяжеляк. Меня познакомили с одним из них, и он дал мне на один или два часа переписать кассету Metallica с названием «Heavy Best» (смеется). Эту кассету я затирал все лето. Поскольку учебный год я закончил с более-менее хорошими оценками, удалось уговорить родителей купить мне плеер. За летние каникулы я должен был прочитать «Войну и мир», поэтому я сидел с книжкой на берегу речки и то и дело переворачивал кассету.
- Когда в тебе проснулось желание научиться играть на гитаре?
- Когда я увидел фотографию Хэтфилда с гитарой! Увидел и решил, что все – хочу гитару. Родители мое новое увлечение старались поначалу пресечь, говорили, что у меня нет слуха и все тому подобное. Но мне все равно удалось развести их на то, что если я окончу школьный год без троек (а в нашей школе это было очень тяжело сделать), то они мне купят гитару. В итоге я подделал пару оценок, и мы пошли покупать акустическую гитару.
- А обман потом не раскрылся?
- Конечно, о подделке узнала учительница, сказала моей матери, и мне досталось. Но гитара у меня к тому времени уже была, остальное было не важно.
- Что за гитара, кстати?
- Об электрической гитаре мечтать было вообще бесполезно, поэтому мы купили акустику с нейлоновыми струнами. Как ее настраивать и что с ней делать, я, понятное дело, не знал. Но в моем классе был чувак, который учился играть на гитаре у одной преподавательницы. Я уговорил родителей, чтобы они записали меня к ней на занятия. У нее я выучился аккордам, и мы играли песни из русского рока, что меня, помнится, сильно парило. Прозанимался я три месяца, а потом эта тетка уехала и контора закрылась.
- Пришлось заняться самообразованием?
- Да. Один моей друг купил книжку с нотами песен альбома «Master Of Puppets» Metallica. Я выпросил ее у него на два дня, за которые старательно перерисовал все ноты в тетрадку и потом даже пробовал по ним что-то играть... Затем была Nirvana. Я долго копил деньги и купил пару книжек с ее песнями. Одна из книжек называлась «Unplugged», и я решил, раз «unplugged», значит, и я смогу сыграть на своей акустике... Следующий этап наступил, когда я учился в десятом классе. Я как-то зашел к матери в гимназию, где она работала, и увидел на двери объявление, что набирается ВИА. Прослушивание тогда-то и во столько-то. Поскольку я в той гимназии не учился, мать спросила, можно ли мне прийти на прослушивание. Разрешили.
- Насчет электрогитары ты вопрос больше не поднимал?
- Поднимал, конечно. Даже удалось договориться с предками, что я помогу отцу построить гараж и мне купят электрогитару. О том, что ее надо подключать к каким-то там «примочкам», я тогда понятия не имел. Целый месяц мы с батей строили гараж. Это было в начале лета 98-го. Тогда цена электрогитар начиналась от 100-120 долларов. Я ходил по магазинам, смотрел на гитары, но, естественно, не понимал, чем они отличаются. Но когда мы собрались идти покупать, случилась такая херня – дефолт. Цены взлетели в несколько раз. Гитара мне не обломилась. Конечно, это было большое горе, чуть ли не истерика «вы же обещали». Но мне сказали: поиграй пока в ВИА, там посмотрим...
- А в том ВИА не было своих инструментов?
- Инструменты были, причем я тогда решил играть на басу. Мне показалось, что это намного проще. Прослушивание я прошел и стал бас-гитаристом, поскольку народу пришло мало, от силы человека четыре. Руководитель нашего ВИА, где, кстати, не хватало вокалиста, фанател от битлов и рок-н-ролла, поэтому репертуар у нас был соответствующий. Конечно, с моей стороны были заикания по типу «а может «Nothing Else Matters» сыграем», но руководитель послушал и сказал, что это херня полная... Тогда же в моей жизни появился самоучитель «Учимся играть хеви-метал», к которому прилагалась кассета. Я его купил сразу, как увидел. В нем рассказывалось, что для того, чтобы получить на гитаре правильный звук, нужен какой-то дисторшн...
- Но ты же вроде как на бас переключился?
- И обратно на гитару – мне тогда в ВИА разрешили брать домой электрогитару «Аэлита». Такая с кнопочками всякими, переключателями и ручками. Учился играть на ней, как мог. Кому-то покажется это смешным, конечно, но... Народ сегодня при имеющемся богатстве выбора и развитии Интернета постоянно ноет и жалуется на что-то, а ни у кого из нас долгое время не было нормальных инструментов, ни информации! Сегодня же заходишь на YouTube, а там тебе все уроки игры на гитаре.
- Какие еще группы ты начал слушать?
- Слушал Slayer, у них мне больше всего нравился «Season In Abyss». После Slayer переключился на Sepultura, а потом в какой-то книжке прочитал, что новая волна – это Pantera. Купил «Vulgar Display Of Power», послушал, отложил в сторону. Там были довольно прямолинейные рифы, которые я тогда еще не понимал. Со временем, правда, проперся и даже подсел на этот альбом. У меня он до сих пор у Pantera любимый. Ну а дальше начал открывать для себя все больше и больше групп.
- Помимо того гимназистского ВИА ты пробовал собрать свою группу?
- А как же! Причем начались попытки, как ни парадоксально, с бокса. В 99-м я окончил школу и поступил в Политех (там я отучился пять с половиной лет на инженера-строителя, хотя раньше подумывал о Суворовском училище, потому что в детстве мечтал стать военным), где надо было заниматься каким-то спортом, и я почему-то выбрал бокс. Хотя до этого в детстве чем только не занимался (отец ведь спортсмен): гимнастикой, футболом, баскетболом, легкой атлетикой, фехтованием. По фехтованию даже разряд какой-то получил, поэтому думал, что продолжу фехтовать в универе. Но там что-то перелопатилось, и я стал ходить на бокс, где познакомился с парнем, который, как оказалось, был барабанщиком. У него была своя группа, в которой он играл что-то типа The Beatles. Я ему предложил поиграть вместе, притащив послушать Slayer, но он сказал, что так играть не сможет и вообще ему такая музыка не нравится. А еще сказал, что недавно он со своей группой играл в клубе «Клим Ворошилов» и что там была команда, которая играла что-то подобное. В общем, мне должно понравиться. Называлась она [AMATORY]. Как потом оказалось, это был один из первых концертов. 2000 год.
- А сам ты на концерты ходил?
- Моим первым андеграундным концертом стал день рождения Курта Кобейна в клубе «Полигон»; это было как в мой период увлечения Nirvana. Билет, как сейчас помню, стоил 30 рублей. Местные группы играли свои программы плюс каверы Nirvana. Названий я не вспомню, но впечатлений была масса. На следующем концерте, который мне посоветовали посетить, играли «Бони НЕМ», «Кома» и «Хищник»... А потом я стал зависать в общаге, корпуса которой соседствовали с клубом «Полигон». Там жил мой бывший одноклассник, и через него я познакомился со всеми остальными. У ребят был Интернет, мы лазали по сайтам, слушали музыку, пили пиво. А поскольку «Полигон» располагался рядом и клубу постоянно требовались волонтеры на разные концерты – потаскать аппаратуру, в гардеробе подежурить и тому подобное, - то со временем почти все мои друзья из общаги стали кто гардеробщиком, кто барменом. У них были вписки, и мне удавалось, если кто интересный играл, ходить на концерты на халяву. Так, собственно, однажды я и увидел в первый раз живьем