— Ингрид Кук.
— Благодарю за честь, юная мисс Кук. — сняв котелок, поприветствовал чиновник. — Могу просить Вас, как только вспомните, либо узнаете столь же безотлагательное, незамедлительно явиться к ратуше и отыскать меня?
— Хорошо. — неуверенно ответила девочка, явно не ожидая того, что её к чему-то обяжут. Инициатива порой бывает наказуема, хотя, цена в данном случае была не так велика. Куда важнее избавить город от преступника, оставляющего порчу прямо у жилых домов, мучая при том беззащитных.
— Просите у парадного приёмного мистера Симонса, меня тут же позовут.
— Поняла, — присела в реверансе девочка.
— Ваш Гвинский сыр, — передал завёрнутый в бумагу, точно отмеренный в пять сотен восемь десятков ваммов, кусок сыродел. Всё это время он только слушал разговор покупателей, стараясь на глаз выверить правильную долю, которую стоило отрезать от головки солёного сыра.
— Благодарю, — качая покупку в руке, удостоверился в правильности веса чиновник. После чего передал деньги. — Позвольте откланяться, — приподнимая шляпу, он цокнул низкими каблуками лакированных туфлей и, получив ответное прощание, устранился.
— Если увидите порчу, маленькая мисс, — предупредил молочник, — не подходите близко, а как можно скорее плюньте через плечо и убегайте. Сглаз увяжется, так только к чародею или ведьме идти…
— Спасибо, мистер Уотсон. — Ингрид достала из кармана монетки.
— Всего доброго! — убирая прибыль, пожелал громоздкий молочник.
— И Вам. — присела девочка.
Всё так же улыбаясь на прощание, торговец взвалил на плечо пустой бочонок, тут же услышав треск. Прямо по шву разошлась его рубашка.
— О, светлые боги! — неловко выразил досаду мужчина.
— Мистер Уотсон, — малышке Ин, обещавшей маме работать больше, пришла идея: — могу я предложить свою помощь и починить Вашу рубашку?
— Благодарю Вас, маленькая мисс! Достаточно ли будет за это одной «совиной головы»?
Цена неплохая, но её явно не хватит, чтобы заплатить по долгам. Потому девочка решила поступить иначе:
— Могу ли я взамен просить сливок? Вскоре вернётся отец, он любит кофе.
— Понимаю, понимаю, мисс! Хорошо, пусть будет так!
— Спасибо! — обрадовалась девочка, доставая из кармана нитки и иглу.
Пока сыродел, оставшийся в фартуке, скрывался за прилавком, юная шляпочница, сидя на бочонке рядом, старательно и быстро зашивала порванную одежду.
— Помогаете? — обратилась к ней какая-то пожилая дама.
— Да, вот досада… — ответил за неё сыровар.
— Дело благое, — закивала женщина, — а хороший труд должен и оплатиться не дёшево. Когда-то и я была швеёй, да ныне и глаза, и пальцы не те. Молодец, девочка, с таким рвением к работе не пропадёшь!
Не прошло и пяти минут, как работа была выполнена, да так идеально, что не осталось заметно ни узелочка, ни ниток! А потому мистер Уотсон, спасённый от позора, завернул ей с собой ещё и кусочек сыра!
Вновь не обнаружив во дворе ничего необычного, радостная малышка Ин вернулась домой с бидоном молока, кусочком Гвинского сыра и маленькой баночкой заработанных свежих сливок.
Конечно, отец любил кофе со сливками, но эти предназначались отнюдь не ему, поскольку ответственное лечение привередливого пострадавшего было сейчас куда важнее.
В последние дни кот наотрез отказывался подниматься в комнату, всё время проводя на кухне. Должно быть, устал от постоянного внимания маленькой Лили. Вот и сегодня, пока София уговаривала младшую дочь лечь спать после обеда, кот смог отдохнуть, пригревшись под лучами солнца на подоконнике возле задней двери.
Ингрид поставила добытое на кухонный стол и налила в блюдце сливок. Капнув в них пару капель зелёного лекарства, она предложила угощение придирчивому гостю.
Тот же, понюхав, пить опять не стал.
— Что с тобой такое⁈ Самый настоящий кот! Был бы собакой, таких хлопот бы мне не доставил! — разозлилась девочка.
Зверёк же только подошёл к двери и провёл по ней коготками, кажется, просясь на улицу.
Выдохнув, Ингрид его выпустила, оставив дверь приоткрытой, чтобы тот мог вернуться в любой момент. Сама же посмотрела на блюдце с пропавшими понапрасну сливками… А ведь, их можно было бы оставить для родителей.
Ингрид вошла в кладовую, чтобы перелить остатки в хранящуюся там посуду, тем самым освободив одолженную у мистера Уотсона баночку. Как, вдруг, позади, на кухне, послышался шум. Что-то упало.
Она тут же выбежала. На столе хозяйствовал вернувшийся кот. Перевернув пустую кастрюлю, он добрался до бидона, с которого уже скинул крышку. Однако, его внимание привлекло не свежее молоко, а кусок дорогого солёного сыра, который он уже успел покусать.
— Что ты делаешь! Это же…! — девочка согнала кота со стола, но было уже поздно. — Как же теперь? Почему ты такой⁈ Я тебя спасла, а ты!.. — она хотела было выгнать чёрно-белого грабителя за дверь! Но ей стало ужасно его жалко. В конце концов, что взять с обычного кота?
Малышка Ин, вытирая слёзы досады, взяла кусок сыра, который берегла для мамы, папы и сестры, и быть может, немножко для себя, и положила его на пол, прямо перед наглой мордой кота. Он же, в свою очередь, подошёл к недоеденному куску так, будто тот изначально предназначался ему. Девочка же, не имеющая возможности что-либо исправить, села рядом, заплакав.
Глава 5. Что-то здесь не так
Убрав все улики, совершённого подопечным преступления, Ингрид усадила довольного сытной жизнью кота в корзинку.
— Нет, так дело не пойдёт. — засучила она рукава: — Если ты продолжишь проказничать, мне не разрешат тебя оставить. А если про тебя прознает миссис Бимгейм, то мы вовсе вдвоём окажемся на улице. Ну-ка… — она принялась объяснять правила дома: — На стол нельзя, брать еду без спроса тоже нельзя. Выходить можно только, если в доме нет домовладелицы, а мяукать строго по часам…
Раньше у неё, конечно, были питомцы. Вначале, ещё на ферме, была собака Лэси, породы бордер-колли, добрая, умная и отличный пастух. Затем кошка Золотко принесла котёнка Белку, получившего свою кличку из-за огненной шёрстки, пушистого, стоящего трубой хвоста и особой любви залезать высоко на деревья.
Но, к сожалению, переезжая в чужие, незнакомые края, всех их пришлось оставить. Хорошо, что животных согласилась приютить бабушка, живущая хоть и скромно, однако, в своём доме.
Ещё малышка Ин помнила, как однажды отец подарил ей морскую свинку, но та была уже старая. Тогда девочка впервые поняла, что такое — навсегда потерять любимого друга.
В те времена заботиться о питомцах представлялось куда более лёгкой задачей, поскольку бо́льшая часть ответственности лежала на родителях. Теперь же, Ингрид сама была взрослой и потому, обязанной должным образом заботиться о том, кого так выпрашивала у мамы. И, поскольку последняя была не сильно рада приобретению, девочка боялась лишний раз её разозлить, ведь тогда родители точно потребуют вернуть кота в тот злополучный двор.
Понял ли кот сказанное, она узнает позже. А пока урок окончен.
Поскольку на днях должен был приехать отец, дома предстояла генеральная уборка.
Девочки вдвоём, кто сколько мог, целый день протирали, чистили, мыли, скоблили, стирали. А кот? А кот помогал. Он активно разведывал кладовую, проверял на наличие интересного и съестного все шкафы, вдруг оказывался в ящиках, спал, просился во внутренний двор, тут же ходил по помытому, а потом и вовсе устроил хаос, бегая по комнате со шляпками за невесть откуда взявшимся паучком.
Так же досталось и окуню, приготовленному Ингрид на ужин. Кот наотрез отказался есть рыбьи потроха, будто вовсе никогда не был уличным. Зато попытался своровать целую запечённую рыбину, потащив за скатерть своей вористой когтистой лапкой.
Несколько раз Ингрид даже пришлось погонять его метлой.
Теперь, наконец, он залез передними лапами в таз с чистой водой, умылся и, как следствие, запертый в комнате, с чувством выполненного долга свернулся в клубок на кровати.
Как и все обычные коты, человеческую речь он не понимал. То был покладистым, то вдруг, становился самим хаосом, переставая слушаться.
Если так, то чей голос слышала Ингрид? Хозяина кота? Но, кажется, он не жил в том дворе…
Малышка Ин была рада тому, что в этот момент мама отсутствовала дома. София отправилась в особняк семьи Ричардсон, дабы снять мерки и подобрать фасон новых шляпок для богатой миссис и её четырёх дочерей. Это был ответственный заказ, который сулил неплохие деньги.
Ингрид и Лили, пообещав друг другу не выдавать чёрно-белого проказника, до возвращения мамы, успели прибрать и этот беспорядок.
— Как вы его назвали? — поинтересовалась София.
Старшая дочь задумалась. Действительно, за эти дни она даже не подумала дать ему кличку. Почему? Наверно, из-за того, что на нём когда-то был ошейник, следовательно, и кот всё же являлся домашним, а потому, имя у него уже имелось:
— Просто «Кот». Сначала я хочу разыскать его хозяина, если же такового нет, тогда и назову.
— Верно. — одобрила мама.
— Его зовут Звёздочка. — возразила Лили.
— Милая, — улыбнулась мама, — мальчику не подойдёт такое имя. Почему ты хочешь назвать его именно так?
— Ночью, — начала повествование малышка Лили, — я хотела спуститься к Звёздочке. Когда я подошла к кладовой, то увидела лучики, а дверь была открыта. Я слышала, что кто-то говорит. Думала, вернулся папа, но никого не было, только стоял Звёздочка.
София взволновалась:
— Никак к нам в дом пробрались фейри? О, светлые боги, только бы не злые духи!
— Лили, снова ты выдумываешь небылицы. — остановила её Ингрид.
— Я говорю правду!
— Мама, в который раз она старается напугать меня своими историями. Всё потому, что я рассказала ей о Келпи.
София нахмурила брови:
— Ингрид. — когда мама своим особым тоном произносила полные имена дочерей, те знали, что сейчас им будет худо. — Сколько я просила тебя не пугать сестру⁈
— Знаю, мама, — опусти