В феврале 1990 года Верховный Совет Украины принял решение вывести Чернобыльскую АЭС из эксплуатации в 1995 году. После того как в октябре 1991 года на втором энергоблоке произошел пожар, вызванный неисправностью изоляции турбины и частично разрушивший кровлю машинного зала, депутаты проголосовали за то, чтобы немедленно закрыть второй, а по-прежнему дававшие ток первый и третий энергоблоки вывести из эксплуатации в 1993 году, на два года раньше намеченного срока. Однако осенью 1993 года, за несколько месяцев до запланированного вывода из эксплуатации первого и третьего энергоблоков, депутаты отменили свои прежние решения. Они сняли объявленный в августе 1990 года мораторий на строительство новых атомных электростанций и постановили, что Чернобыльская АЭС будет эксплуатироваться до тех пор, пока два оставшихся на ней реактора не выработают своего ресурса. Рассматривалась даже возможность запуска горевшего в 1991 году второго энергоблока. Эконационализм уступал место ядерному национализму. Историю Чернобыльской АЭС ждал новый неожиданный поворот[480].
Глава 21Глобальное укрытие
Осенью 1994 года Юрий Щербак, основатель и глава первой в Украине экологической организации «Зеленый мир» был назначен послом Украины в США. Одной из его первых задач стала подготовка визита украинского президента в Вашингтон для переговоров по ядерным вопросам. Именно Щербак, делегат Съезда народных депутатов, в августе 1991 года объявил высшему органу государственной власти СССР о том, что Украина провозгласила независимость. Это, по словам Щербака, был счастливейший момент в его жизни. В 1991–1992 годах он занимал пост министра охраны окружающей среды, после чего перешел на дипломатическую работу – был назначен послом сначала в Израиле, а затем в США. Его уход с внутриполитической сцены в 1992 году совпал с упадком экологического движения – как в Украине, так и на всей территории бывшего Советского Союза, поделенной теперь между пятнадцатью независимыми республиками[481].
Как и все остальные республики бывшего СССР, Украина в тот период жила в условиях существенного снижения ВВП и галопирующей инфляции. В России к осени 1993 года конфликт между президентом и парламентом перерос в конституционный кризис, разрешившийся только после того, как верные президенту Ельцину войска подавили вооруженный мятеж, поднятый вице-президентом и председателем парламента. В Украине на досрочных выборах 1994 года президентом был избран пятидесятишестилетний конструктор-ракетчик и бывший директор крупнейшего в Европе предприятия по производству ракет Леонид Кучма. Он обещал избирателям экономические реформы и обратился за помощью к западным правительствам. Запад изъявил готовность помочь, но при этом западные лидеры высказали пожелание, чтобы Украина отказалась от своего ядерного потенциала. В Вашингтон Кучма направлялся как раз для того, чтобы обсудить, на каких условиях Украина могла бы это сделать[482].
В наследство от Советского Союза, прекратившего свое существование в декабре 1991 года, Украина получила 1800 ядерных бое головок, которые была готова передать России. Процесс передачи должен был завершиться к концу 1994 году, но Верховная рада выдвинула ряд условий отказа от ядерного оружия, в том числе денежную компенсацию за содержащийся в боеголовках оружейный уран. После того как правительство США пообещало оказать финансовую помощь, Украина согласилась полностью избавиться от ядерного потенциала, третьего в мире по величине после американского и российского. Договор о передаче оружия был подписан в январе 1994 года, однако депутаты Рады потребовали для безъядерной Украины гарантий безопасности и территориальной целостности – и получили взамен ни к чему юридически не обязывающие обещания. В ноябре 1994 года, за несколько дней до запланированного визита в Вашингтон, Кучма все-таки уговорил Верховную раду принять условия сделки: заверения в безопасности и финансовая помощь в обмен на отказ от ядерного оружия.
Билл Клинтон радушно принял в Вашингтоне украинского президента. 22 ноября 1994 года в честь Кучмы был дан салют из шестнадцати орудий, а Клинтон в ходе одной из встреч сравнил его – имея в виду глубокий экономический кризис, который переживала Украина и другие постсоветские страны, – с президентом Франклином Рузвельтом, возглавившим страну в разгар Великой депрессии. Американский президент высоко оценил смелость, с какой Кучма «устраняет угрозу применения ядерного оружия и закладывает фундамент эпохи мира». Украине была предложена программа помощи на сумму 200 миллионов долларов. Две недели спустя, 5 декабря, Клинтон и Кучма поставили свои подписи под Будапештским меморандумом, в соответствии с которым США, Россия и Великобритания заверяли Украину в государственной безопасности и территориальной целостности. Такие же заверения были даны Казахстану и Белоруссии – двум другим республикам бывшего СССР, отказавшимся от ядерного оружия. Отдельно письменные гарантии безопасности дали трем странам Франция и Китай. Украина, Казахстан и Белоруссия присоединились к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве безъядерных государств[483].
В длительной перспективе эти договоренности окажутся для Украины роковыми. Два десятилетия спустя, в марте 2014 года, безъядерная Украина подверглась агрессии со стороны одного из подписантов Будапештского меморандума: Россия аннексировала украинский Крым и развязала гибридную войну в Донбассе на Юго-востоке Украины. Верховная рада обратилась за помощью к другим участникам Меморандума, но успеха не добилась, поскольку Меморандум не требовал от них применения военной силы. США и их европейские союзники ограничились экономическими санкциями против России. Чтобы прекратить российскую агрессию и восстановить территориальную целостность Украины, этого было далеко не достаточно[484].
На момент подписания соглашений в 1994 году ситуация выглядела иначе. Украина получала дипломатическую поддержку, финансовую помощь и гарантии того, что в обмен на ядерные боеголовки Россия продолжит поставки топлива для украинских атомных электростанций, в том числе для Чернобыльской, работавших исключительно на российском обогащенном уране. Чернобыльской станции было уделено значительное внимание в ходе вашингтонских переговоров Кучмы и Клинтона. «Президент Клинтон обратил внимание на… необходимость в самое ближайшее время получить от Украины гарантии того, что все чернобыльские реакторы будут остановлены», – говорится в совместном заявлении участников саммита. Соединенные Штаты хотели, чтобы Украина придерживалась принятого ее парламентом в 1990 году решения вывести станцию из эксплуатации в 1995-м. Но в условиях углубляющегося экономического кризиса Украина отказалась от этого решения и планировала продлить эксплуатацию Чернобыльской АЭС на неопределенно длительный срок. Как следует из того же совместного заявления, Кучма не поддался давлению со стороны американского президента. Вместо этого он всего лишь «заверил президента Клинтона, что Украина со всей ответственностью воспринимает озабоченность международного сообщества продолжающейся эксплуатацией Чернобыльской атомной электростанции». При этом Кучма отметил, что необходимо «свести к минимуму социальные последствия для персонала станции и обеспечить производство недорогой электроэнергии для внутренних потребностей Украины». Клинтон понял, что имел в виду Кучма: Украина в ситуации экономического кризиса не может себе позволить остановить два работающих реактора Чернобыльской АЭС, не получив за это денежной компенсации. Президенты договорились обсудить этот вопрос вместе с членами «Большой семерки» наиболее экономически развитых стран[485].
За безопасность ядерных реакторов отвечают в первую очередь те страны, которым реакторы принадлежат. Однако правительства стран «Большой семерки» поручили заняться вопросами безопасности ядерной энергетики Всемирному банку и Европейскому банку реконструкции и развития, в котором они в 1993 году открыли специальный Счет ядерной безопасности. На этом счете аккумулировались средства для помощи восточноевропейским странам, по-прежнему эксплуатирующим советские реакторы, а также другим профильным организациям. Руководители западных атомных энергетических компаний опасались, что еще одна авария в Восточной Европе нанесет непоправимый ущерб репутации атомной энергетики на Западе. Поэтому они лоббировали принятие правительственных программ модернизации восточноевропейских реакторов при финансовой и технической поддержке Запада[486].
Несмотря на щедрые денежные посулы и политическое давление со стороны Запада, украинское правительство откровенно тянуло время. В условиях обвального падения экономики и инфляции, лишившей людей всех сбережений, в стране сложилась настолько серьезная ситуация, что специальный раздел, посвященный украинской экономике, был включен в официальное коммюнике состоявшегося в августе 1994 года в Неаполе саммита «Большой семерки». Правительство Украины утверждало, что не может просто так взять и закрыть станцию, вырабатывающую 6 процентов всей производимой в стране электроэнергии. В таком случае многочисленный персонал станции потерял бы работу в разгар экономического кризиса, сравнимого с американской Великой депрессией. Киев, пусть неохотно, расставался с ядерным оружием, но за Чернобыльскую АЭС держался изо всех сил. Остальному миру его упорство казалось непостижимым: молодая страна, сильнее большинства других пострадавшая от ядерной аварии, не просто не выводит из эксплуатации действующие атомные электростанции, но отказывается закрыть станцию, расположенную в загрязненной зоне, работать в которой опасно для здоровья. Кроме работающих реакторов тревогу вызывал ветшающий саркофаг, который, как сообщил Кучма Клинтону в ноябре 1994 года, нуждался в ремонте.