В Украине радиоактивному заражению подверглись почти 38 000 квадратных километров – более 5 процентов территории страны, на которых проживало около 5 процентов ее тогдашнего 54-миллионного населения. Еще хуже пришлось Белоруссии: там от радиации пострадали более 44 000 квадратных километров, или 23 процента территории республики, где проживало 19 процентов населения. Из трех стран самые большие площади – около 60 000 квадратных километров – были поражены радиацией в России. Учитывая размеры страны, они составили всего 1,5 процента ее территории, на которых проживал 1 процент населения. Все три страны понесли большие расходы в связи с переселением людей и реабилитацией пострадавших от радиации переселенцев из зараженных областей и сотен тысяч ликвидаторов.
Исходя из количества непосредственных жертв, Чернобыльская ядерная катастрофа представляется не такой уж разрушительной. Если, как принято считать, непосредственно от атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки пострадали около 200 000 человек – из них больше 100 000 были убиты, а остальные ранены, – то непосредственно от взрыва реактора Чернобыльской АЭС погибли два человека, и еще 29 человек умерли в течение следующих трех месяцев от вызванной им лучевой болезни. Всего из Припяти в Москву для лечения в специализированной больнице было доставлено самолетами 237 человек. Симптомы острой лучевой болезни были выявлены у Как считается, в общей сложности от лучевой болезни умерли 50 человек; и еще 4000 могли умереть впоследствии от отложенных эффектов радиационного воздействия. Но окончательное число жертв Чернобыля может оказаться значительно выше. По нынешним оценкам, оно колеблется в диапазоне от 4000, насчитанных ООН, до 90 000 – эту цифру называет Greenpeace International[495].
В первые пять лет после аварии заболеваемость раком среди детей выросла в Украине более чем на 90 процентов. В первые двадцать лет после аварии в России, Белоруссии и Украине было зарегистрировано приблизительно 5000 случаев рака щитовидной железы среди тех, кому на момент аварии было меньше 18 лет. По оценке Всемирной организации здравоохранения, с Чернобыльской аварией было связано около 5000 смертей от онкологических заболеваний, но многие эксперты с этой оценкой не согласны. В 2005 году в Украине 19 000 семей получали государственную помощь в связи с потерей кормильца, смерть которого признавалась связанной с Чернобыльской аварией. Заметное место среди медицинских последствий аварии занимают генетические повреждения. Особенную тревогу у ученых вызывают случаи микросателлитной нестабильности – состояния, влияющего на способность ДНК реплицировать и восстанавливать себя, – выявленные у детей, чьи отцы в результате аварии подверглись воздействию радиации. Похожие изменения наблюдались у детей советских военнослужащих, получивших дозу радиоактивного излучения в ходе испытаний ядерного оружия[496].
Цена катастрофы была огромна, и всем трем странам так или иначе приходилось ее платить. Все три выбрали похожую схему, выделив самые зараженные районы, жители которых нуждались в переселении или материальной помощи, и определив категории наиболее пострадавших граждан, которым полагалась денежная компенсация и льготное медицинское обслуживание. Компенсацию за нежелательные последствия Чернобыльской аварии получили в общей сложности почти семь миллионов человек. Но численность групп, имевших право на помощь, и размер денежной компенсации разнились в трех странах и определялись сочетанием политических и экономических факторов.
Россия с ее нефтегазовыми богатствами достаточно легко преодолела постчернобыльский кризис, чего нельзя сказать о бедных ресурсами Украине и Белоруссии. Обе эти страны в начале 1990-х ввели специальный «чернобыльский» налог. В Белоруссии по нему отчислялось 18 процентов фонда заработной платы всех несельскохозяйственных предприятий. В общем же правительство Белоруссии, продолжая советскую традицию, старалось скрыть истинные последствия катастрофы. При том что Белоруссия сильнее всех пострадала от Чернобыльской аварии, в республике так и не возникло антиядерного движения, сравнимого по масштабам с украинским, а Белорусский народный фронт никогда не был таким же влиятельным, как украинский «Рух». Белорусскому правительству и парламенту не хватило политической воли и, что важнее, ресурсов, чтобы, признав реальный масштаб катастрофы, эффективно бороться с ее последствиями. В 1993 году парламент Белоруссии принял закон, повышавший верхний допустимый порог радиоактивного загрязнения почвы, после которого местность считается опасной для проживания. Но несмотря на существенное уменьшение числа тех, кому полагались социальные льготы, правительство выделило на чернобыльские программы менее 60 процентов того, что требовал парламент[497].
В том, что касается помощи Запада, бóльшая ее часть пришлась на долю Украины, поскольку именно ей досталась в наследство Чернобыльская АЭС с разрушенным четвертым энергоблоком. После того как станция была закрыта, западная помощь была нужна в первую очередь для возведения нового укрытия над саркофагом, наскоро построенным над реактором в первые месяцы после взрыва. В 1992 году украинское правительство объявило международный конкурс на лучший проект укрытия. В июне 1997 года страны «Большой семерки» выделили 300 миллионов долларов на реализацию выигравшего проекта, общая стоимость которого оценивалась в 760 миллионов долларов. По их инициативе для того, чтобы собрать недостающие средства – что оказалось непростой задачей, – был образован Фонд Чернобыльского укрытия, управляемый Европейским банком реконструкции и развития.
Первоначально планировалось, что новое укрытие будет готово к 2005 году, но контракт на проектирование и строительство арки над саркофагом – стальной конструкции массой более 30 000 тонн, 110 метров в высоту, 165 в длину и 257 в ширину – был подписан только в 2007 году. Он достался французскому консорциуму Novarka, образованному компаниями Vinci Construction Grands Projets и Bouygues Travaux Publics. Возведение арки, рассчитанной на 100 лет эксплуатации, началось в 2010 году; сдать ее планировалось в 2012 году, но затем срок сдачи несколько раз переносился – на 2013-й, 2015-й и, наконец, на 2018 год. Арка в итоге обошлась в 1,5 миллиона евро, а совокупная стоимость объекта под названием «Новый безопасный конфайнмент» превысила 3 миллиарда евро[498].
Должно было пройти девять лет с развала СССР, прежде чем Чернобыльская АЭС была окончательно закрыта, и больше четверти века – прежде чем над взорвавшимся реактором появилось новое надежное укрытие. Международное сообщество в конце концов добилось своего. Взаимоотношения двух главных действующих лиц постчернобыльской драмы, западных финансовых организаций и украинского правительства, в чем-то напоминали отношения между родителями и подростком, который обещает прекратить опасные выходки при условии, что ему будут давать больше карманных денег. Некоторые специалисты даже называли поведение Украины «экологическим шантажом»[499].
При всем при том сюжет с закрытием Чернобыльской АЭС и возведением нового укрытия нельзя понимать исключительно как историю о том, как бедная страна вымогала деньги у богатых на ядерные нужды. Это прежде всего иллюстрация конфликта между потребностью отдельных стран в экономическом развитии и требованиями глобальной безопасности; это свидетельство угрозы, какую представляет для всего мира политическая и экономическая деградация ядерных держав и неопределенное будущее постимперских государств.
Москва, бывшая столица империи, которая спроектировала, построила и эксплуатировала аварийный реактор, оказалась теперь в другой стране и предоставила разбираться с последствиями аварии в Украине международному сообществу. Но российское вторжение в Украину в 2014 году привело к тому, что боевые действия шли всего в 322 километрах от города Энергодара, где расположена самая крупная в Европе Запорожская АЭС, имеющая в своем составе шесть энергоблоков. Кроме того, война разрушила ядерный топливный цикл, в рамках которого Украина получала ядерное топливо из России и отправляла обратно отработанное топливо. В 2016 году Украина начала строительство собственного хранилища отработанного ядерного топлива и заявила о планах сократить зависимость – почти полную – от российских поставок, приобретая 40 процентов необходимого ей ядерного топлива у американской компании Westinghouse Electric. Война и разрыв налаженного ядерного топливного цикла добавили проблем переживающей тяжелые времена украинской экономике, но атомная промышленность Украины на еще один важный шаг отдалилась от советского наследия[500].
Однако долгосрочные последствия Чернобыльской аварии остаются неизменными – их не исправить ни за счет внутренней мобилизации, ни с помощью извне. Оценка фактического воздействия радиации на человеческое здоровье все еще является предметом дискуссий, но то, что украинское общество травмировано аварией на много десятилетий вперед, сомнению не подлежит. У каждого шестого взрослого украинца есть проблемы со здоровьем – в соседних странах этот показатель значительно ниже. Среди тех, кто подвергся радиационному воздействию в результате Чернобыльской аварии, уровень занятости ниже, а отработанное время меньше, чем в среднем по Украине. Сохраняются и проблемы экологии. Несмотря на новое укрытие над четвертым энергоблоком, земли вокруг атомной станции будут непригодны для нормальной жизни еще не одно поколение[501].
В апреле 2016 года, когда мир отмечал тридцатую годовщину Чернобыльской аварии, казалось, что можно вздохнуть с облегчением по крайней мере по одному поводу. Период полураспада цезия-137, одного из самых опасных радионуклидов, выброшенных взрывом реактора, равен приблизительно тридцати годам. Это самый долгоживущий изотоп цезия, способный вредно воздействовать на здоровье как за счет внешнего облучения, так и изнутри организма. Остальные смертельно опасные изотопы, попавшие в результате аварии в окружающую среду, период полураспада прошли уже давно: йод-131 за восемь дней, цезий-134 – за два года. Цезий-137 остался последним из этого смертельного трио. Но пока конца пагубному воздействию аварии не видно. Исследования показали, что в окрестностях Чернобыльской АЭС цезий-137 распадается медленнее, чем ожидалось, и теперь ученые полагают, что этот изотоп продолжит отравлять все вокруг еще минимум 180 лет. Другие радионуклиды останутся в тех местах практически навсегда. Период полураспада плутония-239, следы которого обнаружены даже в Шв