«Должник» смерил сталкера ироничным взглядом и ответил:
– Тамбовский волк тебе коллега, блин… Загнать бы вас в Зону да накрыть напалмом.
– Я тебя тоже уважаю, – усмехнулся Пых, который прекрасно понимал, что «должник» хамит ему по традиции. Чего еще можно ожидать от народа, крепко замороченного на идее полной и безоговорочной ликвидации Зоны. Вот, этот герой сказал про напалм. Так он еще из гуманистов. Потому что иные в «Долге» говорили про ядерную бомбардировку. А легенды гласили, что они даже пытались приобрести на черном рынке ядерный чемоданчик, чтобы потом протащить его на АЭС. Станция традиционно считалась здесь главным источником проблем. Но, судя по тому, что пока ничего глобального не произошло, до ядерного оружия «должники» не добрались.
После обмена колкостями «должник» заметно потеплел. Даже поздоровался с Пыхом за руку.
– Хреновато наше оно. Не знаю слышал ты или нет, наших в Зоне пропало десять человек. Ушли на исследование новых территорий – и не вернулись.
– Краем уха слышал. Но как-то не поверил. Потому что от ваших ребят Зона разбегается и расползается.
«Должник» усмехнулся. С одной стороны, сталкер, конечно, его подначивал. Но с другой – вел себя вполне доброжелательно, да и вообще обстановка располагала к простому человеческому общению. Двое остальных «должников» тоже подвинулись ближе, хотя желания активной коммуникации не проявляли.
– На западе в последнее время вообще что-то нехорошее делается, – сказал «должник». – Слышали про фальшивые дома?
– В смысле? – удивился Пых. Он и вправду ничего подобного не слыхал.
– Представляешь, стоит постройка. С виду нормальная, ничего особенного. Домик маленький, или сарай, или гараж какой-нибудь. И нипочем его не распознаешь, пока доску или замок ножиком как следует не ковырнешь. А как ковырнул – полный сюрреализм начинается. Прикинь: кровь начинает из здания течь. Как из живого.
Пых озадаченно посмотрел на «должника». Ни он, ни его коллеги по клану не производили впечатления психопатов. Но рассказ о кровоточащей постройке звучал примерно с той же степенью достоверности, как истории, которые рассказывались когда-то в пионерлагерях после отбоя. Про Черную Руку, Красную Простыню и тому подобные ужасы.
Пых повел разговор дальше. «Должник» рассказывал охотно. Его товарищи время от времени встревали в разговор, поддерживая своего лидера.
Получалось, что в западной части Зоны, существенно расширившейся за последнее время, вообще творится что-то ненормальное. Фальшивыми постройками, кровоточащими от ударов ножа, эта ненормальность не исчерпывалась. Правда, пока никто толком не знал, что и как. Знали, что там теперь очень мало опасных аномалий. Неожиданно мало для Зоны. Но это не означало, что на запад стоило соваться.
В общем, ничего путного сталкеры не услышали. Но на душе стали отчетливо скрести кошки. Впервые за долгое время люди, которые сделали вылазки в Зону своим образом жизни, почувствовали себя неуверенно.
– Так, а идеи какие-то есть? – спросил Новокаин.
«Должник» задумался. И ответил таким тоном, как будто высказывал свое собственное, весьма крамольное мнение:
– Такое чувство, что за всей этой байдой кроется какая-то идея. Вполне конкретная и осмысленная. Как будто бы в Чертовом Логове есть не только много странностей, но еще и командир, всеми ими руководящий.
– В каком еще «Чертовом логове»? – удивился Новокаин.
«Должники» посмотрели на него, как на идиота.
– Там раньше была деревня, которая так называлась, – пришло пояснение.
– За что же их так? – удивился Пых, знавший, насколько суеверны деревенские жители и как трудно их заставить жить в месте с подобным названием.
– А я что, похож на специалиста по топонимике? – вытаращил глаза «должник». Его товарищи дружно расхохотались. Очевидно, решили, что эта отмазка – просто шедевр чувства юмора.
– Короче, эта деревня – где-то в центре западной части Зоны. Мы теперь это все зовем урочищем Чертово Логово. Для удобства. Можете пользоваться, если хотите.
Разговор мало-помалу увядал. Через полчаса «должники» собрались и ушли, посоветовав напоследок не слишком высовываться в сторону Логова. По крайней мере пока «Долг» не устроит там масштабную операцию зачистки.
Тут сталкерам ничего не оставалось, кроме как поморщиться. Топорная работа «Долга» и непонятное желание членов клана непременно выжечь Зону на корню были главной причиной, по которой «должников» не любил никто, включая военных. Они слишком напоминали скинхедов-переростков. Только ненависть была направлена не на грузинов, китайцев и прочих представителей «низших» рас, а на Зону. «Долг» всерьез полагал, что это нечто вроде раковой опухоли, которую непременно надо удалить.
Так или иначе, но тяжелый осадок от разговора остался. И неудивительно – ведь буквально за пару дней окружающий мир снова встал на уши. И неизвестно, чем закончится этот его кульбит.
5. Москва
Энтузиазм ученых, которым в руки попал новый объект для исследования, сродни восторгу ребенка, получившего возможность разобрать любимую игрушку и посмотреть, что у нее внутри. Мне даже немного жаль было камня, отданного в лабораторию.
Ему явно не поздоровится. С другой стороны, этот кусок черного камня вызывал у меня исключительно негативные эмоции. Я нисколько не возражал бы против его вивисекции.
Мне надо было понять, каким же все-таки образом линзы оказались в Москве. Артефакт из Зоны не мог просто взять и появиться, как будто по волшебству. С Зоной – это как с птицами, которые могут зимовать в теплых и благодатных краях, но птенцов выводят только там, откуда каждый год приходится мигрировать. По крайней мере, до сих пор ни один из филиалов Особой Группы в России не сообщал о зарождении артефактов прямо у них в городе.
Предположительно артефакт это некий побочный продукт, получающийся в результате взаимодействия общего «фона» Зоны и некоей конкретно взятой аномалии. И если отсутствует один из этих двух факторов, ни о каком появлении артефактов не может идти и речи.
Так было до сих пор. И, скорее всего, так будет и дальше. Зона, при всей своей изменчивости, тоже подчиняется неким фундаментальным и постоянным законам. То есть не стоит всерьез рассчитывать на вероятность самозарождения черных линз в Москве.
Тогда выходит, что их сюда привезли.
Рынок артефактов, или «бонусов», как их прозывали в народе, зародился сразу же после того, как стало ясно, что практически все «странные вещицы», вынесенные из Зоны, имеют влияние на человека, который находится с ними в непосредственном контакте. Артефакты снимают боль, успокаивают нервы, даже повышают потенцию. Они делают это стабильно и постоянно, не требуя подзарядок и ремонта. То есть это прекрасный товар.
Сталкеры подхватили инициативу мгновенно – им был нужен какой-то источник дохода, не зависящий от их финансового положения на Большой Земле, потому что снаряжение, оружие и лекарства, привозимые, по большей части, контрабандой, стоят немало.
Но сталкеры не сами доставляют артефакты покупателям. Этим занимаются перекупщики, или, по-простому – барыги. Барыги работают обычно прямо под боком у сталкеров, принимая у них все артефакты и платя за них достаточно щедро. Потому что сами все равно остаются в итоге с наваром. А сталкер – существо опасное и неуправляемое. Ты ему недоплатил сегодня, а завтра он придет к тебе под градусом и отстрелит все лишние на его взгляд части организма. Обман в сотню долларов может спокойно закончиться летальным исходом. Умирать за такие смехотворные деньги дураков не было.
Нет, я не хочу сказать, что перекупщики – кристально честные люди. Будь это так, их бы не стали прозывать барыгами. Когда подворачивается удобный случай, они все-таки обманывают. Среди тех, кто ходит в Зону, множество личностей, которых можно смело называть неадекватными. Не существует никаких способов контроля и отсева того контингента, который ходит в Зону. И потому среди сталкеров можно найти и алкоголиков, и наркоманов, и просто ненормальных самого разного сорта. Вся подобная братия, как правило, недолго заживается на свете. Потому что пройти за армейские кордоны – премудрость невелика. Все проблемы начинаются позже.
Тем не менее, они ходят и возвращаются, принося добычу. Именно такой пропащий народ барыги и дурят без особой опасности для себя.
Попав к барыгам, добыча проделывает дальнейший путь. Артефакты доставляются в ближние от Зоны города и уже оттуда вывозятся непосредственно по месту заказа. Способы доставки разные – в коробках с легальным грузом, в багаже пассажиров, не подвергающемся досмотру, в тайниках, устроенных в багажнике или на днище автомобиля. Нелегальный вывоз артефактов из Зоны карается длинными сроками по уголовным делам, на которые суд не стесняется навешивать самые различные отягчающие обстоятельства.
Курьер отдает артефакт дилеру в городе, где он был заказан, и только после этого он попадает к покупателю. А дилеров не так уж и много – торговля «бонусами» не настолько прибыльна, чтобы это привлекло к себе массы желающих наживы.
Таким образом, коль скоро камни оказались в Москве – они наверняка прошли через одного из местных дилеров. Значит, предстоит тяжелая работа. Ведь то, что торговцев артефактами в Москве немного, еще не означает ни легкости контакта с ними, ни того, что их мало относительно меня одного. Ну, допустим, даже не одного. Допустим, Зарембо согласится, что ситуация чрезвычайная, и в моем распоряжении окажется несколько помощников. Все равно – несколько дней гадости, называемой «кропотливая полицейская работа», гарантированы.
Я решил, что пока не получу данных из лаборатории, бить в колокола не стану. Зарембо, конечно, всегда готов пойти навстречу сотрудникам, он точно знает, что истериков и личностей с аномально развитым воображением в ОГ не имеется и некому бить тревогу попусту. Но именно поэтому я не собирался срочно поднимать в ружье всех, до кого смогу дотянуться.