Барыга запустил руку в ящик письменного стола, за которым сидел, и вытащил оттуда большую фотографию. Положил перед сталкерами.
– Значит так. Скорее всего вы пойдете на запад, – сказал он, – потому что Глюк уже успел растрепать чуть ли не всему поселку про новый артефакт. И кто-то обязательно должен последовать за ним. Вас видели у Глюка, и теперь вы строите из себя македонских целок, когда я спрашиваю про маршрут, хотя раньше не особо стеснялись рассказывать, что и как. Короче, мужики: за каждую такую стекляшку я даю по штуке баксов.
– А если мы не на запад? – спросил Пых, которому очень не понравилось, что барыга их так легко «просчитал».
– Да мне по барабану, ребята. Я не лезу в ваши дела. Просто констатирую факт: за каждую стекляшку вы получите тысячу вечнозеленых президентов. Это все, что я хотел сказать.
– Ладно, Пых, не кипятись, – кивнул Новокаин. – Если найдем, будем иметь в виду.
Толик развел руками, показывая, что уговор состоялся. Немного побарабанив пальцами по столешнице, он сказал:
– Глюк – то еще трепло. Он готов молоть языком абсолютно про все, что видели его мутные зенки. Но не надо забывать, что мозги у него дырявые. Так что он мог и забыть вам сообщить, что в тех краях, откуда он принес стекляшку, надо быть максимально корректными. Именно корректными. То есть не палить по сторонам почем зря, не ломать чего не надо, и еще: не верить своим глазам. Что это значит – я не знаю. Он так сказал, а я просто передаю его слова. Думаю, что на местности вы разберетесь без проблем. Не дети уже… Ладно, чего вам надо?
Наверное из шести сталкеров каждый почувствовал в этот момент облегчение. Наконец-то можно было не играть в недомолвки, а спокойно заняться делом.
Покупки были обычными. Лекарства, патроны, концентрированная пища. Не та дрянь, состоящая из красителя, ароматизатора и глютамата натрия, которая продается на Большой Земле, а настоящая еда. Сублимированное мясо, армейские высококалорийные шоколадки, сухофрукты. Все легкое и компактное. Толик подвинул к ним невзрачную коробку из серого картона.
– Попробуйте. Это пеммикан. У меня приятель в Киеве открыл магазин туристический. Ну, помимо всего прочего и эту штуку продает. Говорит, что разбирают, как пряники.
– Из чего он это делает? – с сомнением спросил Музыкант, глядя на невзрачные серые плитки.
– А вон состав, почитайте, – ответил Толик, показывая наклейку на упаковке.
– Это же что-то, связанное с индейцами? – уточнил Новокаин, пока Ромка знакомился с составом предлагаемого концентрата.
– Ну, изначально – да, – ответил Толик. – Сушеное мясо, жир, ягоды – они это как-то так сначала делали. Но теперь такую бурду никто есть не будет, так что в целом – состав немного поменялся. Но есть можно, я сам пробовал.
– Нормально! – подтвердил Музыкант. – Надо прихватить с собой и этого добра.
Купили полтора десятка двухсотграммовых плиток. Толик утверждал, что каждой из них хватает на то, чтобы два раза добротно перекусить.
После продуктов пошли еще более насущные для сталкеров дела. Новые карты Зоны – продукт, поставляемый военными сталкерами. Эти ребята были категорически недовольны зарплатой, которую им предоставляло государство, а потому не гнушались ни сбытом хабара, который они таскали из Зоны вопреки официальным запретам, ни торговлей своим, весьма неплохим, снаряжением и новыми картами. Последние уходили со свистом, потому что на собственной жизни экономить никто не хотел.
Как обычно, карты купили и на бумаге, и в виде программ для GPS-навигаторов. Первые были надежнее, а вторые – удобней. И хотя говорили, что над Зоной не крутится ни одного гражданского навигационного спутника, тем не менее, аппаратура работала исправно. Другой вопрос, что навигатор мог быть выведен из строя близкой аномалией, разбит или утоплен. А вот карта, напечатанная на плотной непромокаемой бумаге прочными чернилами, могла разве что сгореть.
От Толика вышли, как обычно, с изрядно потяжелевшими рюкзаками.
– Все-то он знает, шельма! – сказал Новокаин, имея в виду догадку барыги относительно того, куда они идут.
– Ну и черт с ним. Тысяча баксов – это тысяча баксов! – беспечно сказал Черный.
И ведь не поспоришь. Хороший хабар – он всегда греет душу сильнее, чем сознание того, что ты идешь открывать какие-то новые угодья. Последнее скорее действует на нервы. Неизвестность – это самое страшное, с чем приходится бороться человеку.
Для входа в Зону большинство сталкеров предпочитают предрассветные часы. На «собачьей вахте» клевали носом даже те, кто лег спать пораньше. Так что проход мимо блокпоста был заведомо легче. Опять-таки выход рано утром оставлял в твоем распоряжении весь день.
Новокаин предпочитал стартовать сразу после заката, в густых сумерках, так, чтобы добраться до постов уже в темноте. И в этом тоже был резон. Солдаты ведь тоже представляли, что на уме у сталкеров, и порой, выйдя с утра, можно было нарваться на облаву. А вечером, когда все еще бодрые и бдят в полную силу, никто особо не ждет перехода. Сыграв на человеческом факторе, тоже замечательно получалось пройти.
Поскольку в первой тройке Новокаин как-то сам по себе оказался лидером, его мнение стало решающим. Только Черный сказал, что идея ему не очень нравится, и что если его задницу продырявят, то виноват будет Новокаин.
– Я тебе хороший памятник закажу, – проворчал тот.
Гарик громко посетовал, что не успел в завещании указать, какое именно надгробие строить. Уж тогда бы Новокаин нарвался на такие расходы, что всю жизнь бы вкалывал на оплату.
Черные шуточки были практически неотъемлемой частью любого похода в Зону. Вопреки поговорке, которая советует не будить лихо, сталкеры предпочитали разговаривать о смерти громко и весело. Когда смерти не боишься, она обходит тебя стороной – считали они.
Одевшись и увешавшись снаряжением, вышли. Было уже совсем темно. Поселок казался декорацией для театра теней, вырезанной из больших фанерных листов. Об уличном освещении здесь давно уже забыли, и только в той стороне, где стояла военная часть, над деревьями разливалось призрачное белое зарево. Громко трещали кузнечики. Этот звук, как в подушке, вяз в безветренной тишине.
Пока дошли до заграждений, почти полностью погас оранжевый небосвод на западе. Кто там из писателей говорил про «свет звезд»? Интересно, он когда-нибудь пробовал ходить ночью по пересеченной местности, пользуясь такой подсветкой? А если пробовал, то как далеко ушел? Ну, а вообще, ему полезно было бы знать, что в условиях средней полосы есть только три источника света, которые приносят реальную пользу. Это солнце, луна и фонарик. Последний – в диапазоне от лампочки, встроенной в мобильный телефон, до армейского прожектора, от которого слепнет пилот самолета на километровой высоте. Все прочее – изыски больного воображения.
Пройдя половину дороги до блокпоста, сталкеры свернули в лес, нацепили приборы ночного видения и пошли дальше. Практически до самого поста можно идти без забот. А потом надо снимать, потому что света и так предостаточно.
Так и сделали три человека в натовском камуфляже, двигавшиеся по лесу уверенной бесшумной походкой хороших охотников. Спрятали ночные очки в рюкзаки и выползли на пригорок, с которого было очень удобно наблюдать за тем, что делают солдаты.
И едва только их головы высунулись над гребнем пригорка, как буквально в нескольких сантиметрах над ними хлестко шмякнули пули, а долю секунды спустя по ушам ударил грохот пулеметной очереди.
– Ни хрена себе! – вполголоса воскликнул Новокаин, и все трое скатились с пригорка в лес.
За спиной загремел металлический голос – кто-то вещал в мегафон, что если сталкеры выйдут, то никто не станет в них стрелять. И вообще, наказание будет минимальным. Естественно в эти слова никто не поверил. Все сталкеры прекрасно понимали, что если даже их и не покрошат из автоматов, то все равно придется сесть на несколько лет. Дураков отправляться за решетку среди сталкеров не было.
Новокаин скомандовал бежать в лес. По счастью, почва под ногами была прочная и пока не подворачивалось сюрпризов вроде корней и пеньков, о которые можно так замечательно споткнуться, что потом и зубов, и костей, и глаз недосчитаешься.
Уйти от погони в лесу ночью – дело, в принципе, нехитрое. Тем более, что на блокпосте народу немного, и соваться далеко в лес – дураков нету. Сталкеры – народ отчаянный. Стоит наступить им на хвост, и могут быть жертвы. Прецеденты случались. Так что главное – не попасться в первые минуты. А потом от тебя отвяжутся.
Но сегодня явно что-то было не так. Со стороны военной части раздались сирены, взлетела в воздух красная ракета.
– Блин, да что у них сегодня стряслось? – воскликнул Черный.
Новокаина никто не обвинял. Было понятно, что солдаты нынче взвинченные по какому-то другому поводу. И плохо, что никто из троицы, отправившейся в Зону, не удосужился перед стартом сходить в «Подснежник» и узнать последние новости. Может, удалось бы чего понять.
– Что делаем? – спросил Музыкант. – Возвращаемся?
– Нет! – отрезал Новокаин. – Пока народ в части раскачается, пройдет никак не меньше часа. Пойдем через полосу!
Решение было логичным, но достаточно рискованным. Годиком раньше, правда, оно и вовсе было бы практически самоубийственным, потому что тогда проволоку держали под током. И на пятерых сталкеров, благополучно перебравшихся, обязательно имелся один, поджарившийся на колючке до хрустящей корочки.
Но теперь и Зона существенно расползлась, и финансирование военным подрезали. И заграждение представляло собой две линии колючей проволоки, отстоящие друг от друга на десять метров. Между ними были раскатаны неисчислимые метры спиралей Бруно, наставлена чертова уйма растяжек, датчиков массы, движения и объема. Кое-где висели и видеокамеры. Но урезанное финансирование не позволяло содержать это в стопроцентном порядке. И сталкеры мало-помалу расчищали себе проходы в заграждениях. Правда, метод этот не слишком одобрялся, потому что спокойно можно было притащить за собой во внешний мир какую-нибудь пакость. Впрочем, это решалось все теми же растяжками, которые сталкеры, пробираясь полосой, сперва снимали, а потом приводили в рабочее состояние.