Но информация была нужна, так что проигнорировать военных я не мог. Посидев немного в состоянии, напоминавшем медитацию, и собрав все терпение в кулак, я пошел на аудиенцию к командованию здешней военной части.
К полковнику Марченко меня пригласили немедленно – никто даже не чирикнул о том, что у командира якобы срочное совещание. Этот странный факт, разумеется, сыграл у меня в голове предостерегающую мелодию. Я настроился на то, что, кажется, речь должна пойти о каком-то ЧП.
В кабинете у полковника восседал здоровяк в камуфляже без армейских знаков различия, зато с нашивкой, которая указывала на принадлежность ее носителя к группировке «Долг». Пребывание здесь сталкера, пусть даже из числа тех, кто заморочен на полной и безоговорочной ликвидации Зоны, было весьма необычным.
Марченко знал меня еще по прошлым приездам в Зону. И, в принципе, теплых отношений между нами не было никогда. Однако сегодня полковник встретил меня такой теплой улыбкой, что впору было заподозрить наличие расстрельного взвода где-нибудь на заднем дворе.
– Что я говорил? – выдал он после приветствия. – Вот и из Москвы люди пожаловали! Непосредственно из ФСБ! – тут Марченко назидательно поднял палец. Лицо его при этом было таким, словно «должник» сейчас же обязан был проникнуться моей неимоверной важностью и, например, растаять в воздухе.
Вместо этого «должник» скорчил пренебрежительную мину и спросил:
– А что, если в Москве интересуются ситуацией, это обязательно должно означать, что проблема не может быть решена?
– Да какое, к черту, решение? – возопил полковник, заламывая руки к небу. Вот уж в чем не откажешь Марченко, так это в умении принимать театральные позы. – Ты мне предлагаешь без всякой предварительной оценки, без разведки, без санкции командования, наконец, отправить часть куда-то в глубину Зоны для того, чтобы воевать с неким гипотетическим монстром?
– Ничего себе, гипотетическим, – проворчал «должник». – За две последние недели «Долг» потерял шестьдесят человек. Это, между прочим, больше, чем за весь прошлый год! И все эти люди, без исключения, полегли в Чертовом Логове! Скажи мне еще раз, что там ничего нет!
Полковник ощетинился:
– Попрошу не передергивать! Если ты не в курсе, то в любой мало-мальски серьезной аномалии можно угрохать роту личного состава. Причем без участия каких-то там непонятных монстров. Вот скажи мне, положа руку на сердце, что ты уверен…
– Я-то уверен! – прорычал «должник». – А вот ты, перестраховщик малахольный, все сопли жуешь!
– Погодите, погодите, – остановил я спорщиков, – а что, вы тут тоже Чертовым Логовом интересуетесь?
– Ты что за деятель? – бесцеремонно ткнул в меня пальцем «должник». Мне немедленно захотелось спровоцировать его на драку и наездить ему как следует по сусалам. Вместо этого я решил представиться. Может, мозги у этого громилы все-таки есть?
– Майор Гордин, Особая Группа ФСБ. Оперативник. Если неофициально, то просто Сергей.
– Антон Лубнин, командир группы, объединение «Долг», – судя по всему, этот тип кое-что обо мне слышал. Потому что хамские нотки из голоса резко пропали. – Неофициально – Хрыч.
Мы пожали друг другу руки. Полковник с нескрываемой надеждой пялил на меня свои болотные зенки. Наверное предполагалось, что я теперь должен буду усмирить разбушевавшегося Хрыча? Естественно, у меня и мысли такой не возникало. Зато возник резонный вопрос: с какой это радости «должник» вот так запросто сидит в кабинете человека, который обязан его и близко к Зоне не подпускать? Понятно, что «Долг» пользуется неофициальным покровительством вояк, но не до такой же степени наглости это должно дойти!
– Так что здесь происходит? – спросил я. – Я ведь сюда, большей частью, с московскими проблемами прибыл. И относительно ваших – не то, чтобы сильно в курсе дела.
В меня воткнулись одновременно две пары обалдевших глаз. Вот ведь странное свойство человека – считать, что о его неурядицах непременно объявляют по громкой связи на весь мир и этот самый мир немедленно обязан проникаться их глубиной и болезненностью. Я, продолжая держать на лице мину спокойного недоумения, сел напротив Лубнина, жестом показывая, что был бы отнюдь не против введения меня в курс дела.
– У нас тут бардак, – устало сказал полковник. – В последние три недели Зона как будто взбесилась. Я там уже восьмерых своих ребят потерял. Понимаешь, Сергей, тут произошло расширение Зоны на запад, в сторону урочища Чертово Логово. Естественно, мы туда стали направлять людей для сбора информации.
– Не информацию надо было собирать, а мочить там всех к едрене фене! – воскликнул Хрыч.
– Вот я и смотрю, что у вас это просто замечательно получается, – усмехнулся Марченко. – Сколько вы уже там своего народу положили? И каков результат? Вы забороли всех монстров и теперь на территории Чертова Логова можно выращивать цветную капусту?
«Должник» побагровел. Полковник явно наступил ему на больную мозоль. Я приготовился следить за тем, что будет дальше.
– Полковник, хватит косить под дурака! Я тебе говорю, что в Чертовом Логове надо провести нормальную полноценную зачистку. Накрыть это место с вертолетов или самолетов, и чтоб там потом неделю горело!
– А межконтинентальной баллистической ракеты тебе не подать? – съязвил Марченко.
Хрыч молча покрутил пальцем у виска. Дескать, что я вообще тут с придурком разговариваю?
Марченко повернулся ко мне и спросил:
– А у тебя-то какие проблемы, майор?
– Непосредственно завязанные на Чертово Логово, – мстительно ответил я, наслаждаясь мгновенно перекосившейся физиономией полковника. Он пару секунд буравил меня взглядом короля, уличившего в заговоре своего верного министра, а потом плюхнулся в кресло и спросил преувеличенно спокойным голосом:
– Какое отношение, скажи на милость, Москва имеет к Чертову Логову?
Я молча достал наладонник и показал полковнику фотографию черной линзы.
– Вот. Этот артефакт был несколько раз доставлен в Москву и попал в руки людей, не подозревающих о том, что он представляет угрозу. На данный момент у нас четверо пострадавших. И нет ни малейшей гарантии, что мы нашли всех.
Хрыч жестом попросил у меня компьютер. Поглядев на фотографию, он скривился.
– С этой гадостью мы уже давно знакомы – практически с того самого времени, как Зона накрыла Чертово Логово. И давно знаем, что стекляшка опасна для мозгов. У нас пара человек на этой почве сдвигаться начала. Мы вовремя у них эту цацку отобрали, а самих заперли под замок, пока не пройдет их сдвиг.
– И как? – осведомился я.
– Пока что сидят. Но им уже намного лучше. Еще вот сны про Логово и бабу в нем сниться перестанут, и можно будет отпускать.
– Какую еще бабу? – спросил я, снова вспоминая сон Зарембо.
– Да им все снится, что в Чертовом Логове – том, которое бывшая деревня, баба какая-то живет. Молодая. И она их, якобы, к себе зовет во сне.
– Интересно. А я и не знал, что в «Долге» нашли способ отслеживать человеческие сновидения, – ехидно заметил Марченко.
– Мы ничего не отслеживаем. Ребята сами рассказывают.
– Как здорово. И они, конечно, кристально честные! – воскликнул полковник.
– Перестань, – отмахнулся Хрыч. – Ты вот что пойми. Пока стекляшка тебе на мозги капает – все галлюцинации по кайфу. А потом, когда ты в себя приходишь – вот тут приходит отходняк. Это вообще очень гадко – сознавать, что тобой кто-то, фактически, распоряжался и командовал. Так что ребятам врать не резон.
Зная моральные принципы «Долга», я не удивился бы, если бы оказалось, что именно так все и есть. Эта группировка, замороченная на очистке планеты от всякого рода отклонений, просто обязана болезненно воспринимать нахождение своих людей под чуждым контролем. Ну и сами бойцы «Долга», чьи мозги хорошенько промыты агитационной литературой, тоже не радуются своему подчинению Зоной.
– Ладно, допустим, – кивнул полковник. – И что теперь с этим делать? Хрыч, пока помолчи – твои предложения я уже слышал.
Я забрал наладонник и ответил:
– Не знаю пока что. Но, скорее всего, рискну прогуляться в Логово. Надо разбираться, что там за ерунда.
– И ты хочешь один с этим разобраться? – возмутился Хрыч. – У нас там народ пачками ложился. И не худшие люди, я тебе доложу! А тут приехал супермен из столицы и готов в одиночку все разобрать!
– Я не говорил, что решу проблему. Надо, для начала, все-таки разобраться, с кем или с чем мы имеем дело. Тогда мы и поймем, есть ли смысл устраивать выжигание Чертова Логова или есть какие-то еще методы борьбы с распространением черных линз, или стекляшек, как вы их называете.
Лубнин, всем видом демонстрируя презрение ко мне и моему чрезмерному пацифизму, демонстративно уставился в окно.
– Что у вас тут происходило? – спросил я Марченко.
Полковник вздохнул, немного помолчал, а потом стал рассказывать. И, насколько я мог судить по мелким признакам, свойственным каждому человеку, на сей раз он говорил очень искренне. Он рассказал, что потери среди военных сталкеров в последнее время стали очень высокими. И народ совершенно не горит желанием ходить в Чертово Логово, потому что с каждым разом оттуда все труднее вернуться.
И самое обидное – ничего так и не прояснилось. Ясно, что урочище Чертово Логово – это одна сплошная аномалия, причем совершенно не похожая на прочие. Но, по большому счету, на этом осведомленность людей заканчивается.
– В общем, товарищ полковник, я в ближайшее время пойду в Зону. Возможно, не один. Причем я не намерен играть в конспирацию и прятаться от ваших бойцов по канавам. Это намек на то, что мне будет нужен проход через основной блокпост. И еще – было бы неплохо, если бы патрули, работающие в «зеленке», знали, что открывать огонь по мне и моим спутникам – не надо.
Марченко нахмурился:
– Ты что, опять собираешься брать кого-то со стороны? Скажи на милость, чем тебя не устраивают мои сталкеры? Скажешь, они хуже твоих?