Остальные остановились метрах в двух от окон. Как они ни старались, но прорваться сквозь лавину свинца не смогли – и откатились назад, даже перепрыгнули за забор. Возникла пауза в боевых действиях, защитники перезарядили обоймы своего оружия.
Из подвала поднялись Толик и «должники». Двое волокли двенадцатимиллиметровый пулемет «Утес» и треногу к нему. Один – тащил три гранатомета РПГ-18 «Муха». Еще двое – несли коробки с пулеметными лентами.
– Ну, барыга! – воскликнул командир. – Ты резко повысил мой жизненный оптимизм.
– Пулемет лучше поднять на чердак. Оттуда можно накрыть значительно большую площадь. Правда, по кругу стрелять не получится и оттуда – нет у меня подходящей точки. Но тут уже ничего не попишешь.
Хмель как-то внезапно исчез из головы, а боль – из спины. Толик чувствовал себя на удивление спокойно. Как будто так и надо было, чтобы однажды его коттедж стал подтверждать известную поговорку и исполнять роль крепости.
Командир отдал команды, пулемет утащили на чердак. Туда же подняли и гранатометы.
– Лезут! – воскликнул кто-то из защитников.
Твари не лезли. Они прыгали – прямо из-за забора, описывая пологую дугу, и каждая из них стремилась только к тому, чтобы попасть в окно. Результат такого попадания можно было легко представить, потому и стрельба навстречу прыгунам пошла куда более интенсивная. Каждый, кто мог хоть как-то дотянуться до оконного проема, лупил туда, не жалея патронов. Свинцовые плети встречали тварей, сбивали с траектории, опрокидывали на землю. Большая часть так и не смогла допрыгнуть. Одна тварь, иссеченная пулями так, что с нее свисали лохмотья мяса, ударилась в стену рядом с окном.
Еще один монстр все-таки влетел в окно второго этажа.
В той комнате – небольшой и захламленной, как и почти все помещения в коттедже, было четверо защитников. Все они оказались на полу, раскиданные, точно кегли. Чудище с грохотом влетело в груду коробок. В стороны полетело содержимое, тварь на пару секунд потеряла ориентацию. Четыре автоматных ствола покрыли ее шкуру смертоносной перфорацией. Чудовище встряхнулось, как будто только что вылезло из воды. А потом выбросило когтистую переднюю лапу в длинном, на всю комнату, выпаде. «Должника» протаранило насквозь, и он повис на лапе бесформенной грудой плоти. Остальные трое, впав в боевое безумие, понимая, что надо либо гасить эту мерзость, либо она покрошит и остальных, бросились вперед. Один из бойцов, оказавшись лицом к лицу с чудовищем, воткнул ствол автомата ему в зубы и надавил на гашетку. Затылок монстра разлетелся, тварь поднялась на дыбы, пошатнулась, обвела мутнеющими глазами комнату, зацепилась взглядом за своего убийцу – и еще успела полоснуть когтями второй, не занятой трупом лапы сверху вниз, снеся человеку полголовы. И лишь потом упала на бок, дергаясь в агонии. Двое выживших «должников» бросились к окну – что бы там ни было, но держать огневую точку надо было намертво.
На чердаке двое бойцов разворачивали пулемет. Тем временем еще трое «должников» устремились к слуховым окнам с гранатометами наготове.
Как и следовало ожидать, оружие, эффективное против танков, оказывало прекрасное воздействие и на атакующих монстров. Все три выстрела достигли цели, превращая чудовищ в гуляш. Остальные твари, по-видимому впечатленные этой демонстрацией огневой мощи, на несколько секунд прекратили свои прыжки на окна. Выстрелили еще три ракеты, стало светло почти как днем. И оказалось, что среди чудовищ не осталось уже ни одного, которого ни разу бы не зацепило пулями. Блестящие кровяные пятна отчетливо виднелись в белом сиянии ракет.
– Ага, сволочи, получили свое! – довольно воскликнул командир «должников». – Ничего, парни, держимся!
Твари снова пошли на приступ. И тут – с чердака заработал «Утес». С небольшой дистанции его действие было просто чудовищным. Фонтаны земли вперемешку с травой рванулись навстречу самой ретивой твари и будто бы перечеркнули ее наискосок. С пронзительным визгом монстр прополз еще метра три, разматывая за собой слизкие плети внутренностей.
Твари, хоть и выглядели исключительно по-твариному, все-таки не были тупыми. Потеряв еще одного своего сородича, буквально покромсанного на части пулеметными очередями, они бросились на другую сторону дома и с удвоенной энергией устремились на штурм окон. И снова прорвались – на этот раз как раз в ту комнату, где находился «должник» с огнеметом. Две здоровенные мохнатые туши, оказавшись внутри, принялись крушить лапами все, что попадалось под них, сопровождая это таким ревом, от которого закладывало уши. Несколько секунд – и в комнате не осталось ничего живого. Огнеметчик смотрел в потолок невидящими глазами. Его грудь пересекали поперек четыре широкие борозды, из которых лениво текла дегтярно-густая кровь.
Третий монстр заскочил в комнату. Твари замерли, уставившись в глаза друг другу. Между ними как будто происходил неслышный диалог. Потом их очертания расплылись, форма тел стала меняться, и когда все закончилось, то оказалось, что над трупами защитников стоят трое неизвестных в форме клана «Долг».
Схватив с пола оружие, трое фальшивых «должников» рванули прочь из комнаты, начиняя свинцом всех, кто попадался на пути. Прошло несколько секунд – и в коттедже окончательно воцарилась неразбериха.
А по дороге к месту битвы уже неслись грузовики, полные солдатами.
10. Ленинский – Зона
Вопли мобильного телефона ворвались в мой сон, породив скоротечный кошмар, чье содержание абсолютно не сохранилось в памяти – осталось только гадкое ощущение, от которого хотелось по-детски залезть под одеяло с головой.
Тем не менее, я снял трубку, не глядя на дисплей – если уж кто-то трезвонит посреди ночи, то это наверняка что-то важное.
– Гордин, это Марченко! – голос в трубке говорит быстро, в интонациях чувствовалось что-то такое, от чего с меня моментально слетели остатки сна.
– Я слушаю. Что стряслось?
– Еще как стряслось. У нас тут маленькая войнушка около дома барыги Толика. Подойди – тебе будет интересно. Только поспеши, а то придешь к шапочному разбору.
И тут я наконец-то различил в шумовом фоне на заднем плане речи полковника отдельные выстрелы, очереди и возгласы. Похоже, там действительно шла «войнушка».
Я быстро оделся, открыл сумку, вытащил со дна черный пенал длиной чуть меньше тридцати сантиметров. Человеку, не знакомому с этой игрушкой, пенал показался бы чересчур тяжелым – почти два килограмма. А знаток опознал бы в этом металлическом прямоугольнике пистолет-пулемет ПП-90.
Достав из потайного внутреннего кармана еще и два запасных магазина, я запер комнату и побежал вниз по лестнице.
Даже если бы я не знал, где живет Толик, это без проблем распознавалось по доносящейся канонаде. Судя по интенсивности стрельбы, там лупили одновременно стволов из тридцати. Такое чувство, что полковник немного преуменьшил масштабы драки. Я побежал к стоянке, завел машину и сорвался с места в визге шин, невольно чувствуя себя главным героем остросюжетного фильма.
Три минуты пути – и я увидел коттедж Толика и то, что творилось около него. Посмотреть было на что. Здание находилось в плотном оцеплении, под лучами нескольких прожекторов, под прицелами кучи стволов стрелкового оружия и нескольких пушек БМП-2. Кроме впечатляющего количества военных, я увидел верзил с нашивками «Долга». Стало уже совсем интересно – что же такого произошло, что вояки и «должники» работают в связке открыто?
Навстречу мне выскочили двое солдат. Один махал руками, показывая, что дальше ехать нельзя, второй направил на меня автомат. Я остановился, вышел.
– Куда прешь, сука? – истерически заорал тот, кто махал руками, – молоденький рядовой, возможно, даже салага-первогодок. – Разворачивай свою тачилу и уматывай на хер!
Я молча показал удостоверение. Солдатик поперхнулся воздухом и сделал попытку вытянуться по стойке «смирно». Я отодвинул его и пошел туда, где маячил полковник.
– Что это за батальная сцена? – спросил я, пожав руку Марченко. Сбоку вынырнул Хрыч, тоже поздоровался. Вид у бравого «должника» был весьма безрадостным.
– Он тебе расскажет! – полковник ткнул пальцем в Лубнина.
Хрыч скривился. Видимо ему очень не хотелось устраивать мне ликбез. Я состроил на лице нарочито выжидательную мину – пусть не надеется отвертеться. Прошло несколько секунд, в течение которых Лубнин еще надеялся, что получится отмолчаться. Потом «должник» махнул рукой, подошел поближе, чтобы было проще перекричать канонаду, и «повел дозволенные речи»:
– Короче, мы так и думали, что стекляшки барыгам таскают прямо из Чертова Логова, потому что сталкеры туда ходят разве что сдуру или хорошенько помолившись и написав подробное завещание. Там же не знаешь никогда – выйдешь живым, невредимым и с хабаром или так и сгинешь.
– Вроде бы, вся Зона такая, – заметил я.
– Ага, с разбегу! Такая да не такая. В Зоне ты хоть что-то просчитать можешь. А в Логове – и близко никакие расчеты не стояли. Такое чувство, что тамошние гады просто кочуют по местности и охотятся на все живое, что заползает на их территорию. Почти на все. Насколько мы успели разобраться, мелкую живность не трогают. Чем-то она их не устраивает. Так вот, твари из Логова умеют принимать облик человека. Причем, копирование такое, что закачаешься. Мы и заподозрили, что в облике человека твари могут выходить из Зоны и выносить стекляшки барыгам. Иначе не объяснить, почему так много камней попадает на Большую Землю. Мы и взяли Логово под надзор – аккуратно, издали, с нескольких точек, чтобы подробно разглядеть, если оттуда выйдет кто-то непроясненный. Вчера вечером – вышел. Вроде сталкер. Но наблюдатели точно знают, что в последние три дня ни одна сволочь из сталкеров внутрь не ходила. Наша команда ему на хвост тут же села – и довела прямо до барыги. Причем тут картина стала еще яснее. То лик по ночам не работает – это все, кто ходит в Зону из Ленинского, знают, как дважды два. А этот тип приперся ночью и вызвал-таки барыгу. Вопрос: чем эту сволочь среди ночи можно из хаты вытянуть? Только большим лавэ, ясен пень!