— Достаточно. Знаю.
На душе ликование. Дядька Семен и псы взрослые в Зону за мной пришли.
— Увидишь, скажешь, что Сотник на Кордоне и периметр перейти хочет.
— У нас с армейцами мир, наши черные куртки у них в почете. За оружие они цену больше торговца дают. Можем хоть сейчас идти.
Приободрился, помочь хочет. Что ж, пошли. Я на него рюкзак с железом вещаю, паренек крепкий, чуть пригнулся и все.
— Что там за история с артефактами на Янтаре? — интересуется.
— Все, — говорю, — проехали. Прикончил их Доннован, бывший военный полицейский, а теперь перспективный новичок сталкер.
Я не люблю, когда мне врут, но от правды я тоже устал.
— Там такая сборная собралась, Данцигер, Ковбой, новичков двое и пес серьезный, как Акелла. На ЧАЭС решили идти. Вчера после обеда вышли, пока дорога на Припять расчищена после рейда Фунтика, Епископа и Макса.
— Ага, — он говорит, — вломили «Монолиту». — Кэп оружия на миллион принес.
Вот это скорость распространения информации, подумал я, и мы вышли на заставу.
Один солдат нам рукой на лавку показал второй внутрь ушел.
Наладонник достал, щелкнул клавишами связи, загорелись индикаторы. Говори, с кем хочешь. В половине пятого утра звонить можно только злейшему врагу. Или себе домой. Я так и сделал. Дождался соединения и прямо под завывание, что меня нет дома, сказал:
— Привет, младший, это я.
Запись остановилась.
— Типа, именно здесь уместен возглас «Вау!»? — спросил хитренький компьютер.
— Откуда у тебя, чистокровного славянина, это преклонение перед западом? Грянь троекратное «Ура», — пошутил я.
— Оно монгольское, — напомнил мне Умник.
Точно, он прав. Ни черта своего нет. Великие князья Рюриковичи и те варяги.
— Никого не буди, сейчас я денег за хабар получу и в Чернобыль пойду. Тут налегке полтора часа ходу, к утру буду на месте.
Пришел кругленький кладовщик. Я ему все ссыпал, кроме артефактов, «Кольта» и «Грозы». Он мне тысяч тридцать долларов выдал. Мелочь я спутнику отдал. Вместо «спасибо». Его на хлеб не намажешь.
— Есть, — говорю, — дело. Личная собственность сержанта Доннована. Надо реализовать и передать деньги его родственникам и его колледжу. Фифти-фифти.
И достаю голубую серию. Мой напарник за спиной дышать перестал. Дядя за прилавком тоже.
— Ты же мог себе оставить, — говорит дядя.
— Честь за деньги не купишь, — отвечаю.
Подтвердил, что вещи редкие, подборка уникальная. Сказал, что пять человек, убито по дороге, за эти артефакты. А он подтверждение спрашивает. Усмехнулся я нехорошо, достал ему сверток. Кладу на стол. Разворачивает торговец янки полог, и начинает на пол блевать. Слабонервный.
— Это что? — говорит.
— Руки вора, убитого сержантом. У нас тоже словам не всегда верят.
Я гарнитуру в уши вставил, Умник меня синхронно переводит.
— Ну, ты крут, старший, — радуется за меня железный гений.
Пожал я руки солдатам и смотрящему.
— Высоко неси знамя бандитов на Кордоне. Если пообещал, кого убить, из кожи вылезь, а слово сдержи. Удачи тебе, Щенок.
Это мне Умник подсказал. Тут за мной машина пришла. Умник такси в Чернобыле заказал. Талантливая железка. Всегда все по-своему делает. Отдал триста монет, водитель меня к проходной аэродрома подвез. Там по паролю пропустили и сразу в вертолет. Через час артефакты сдал в кладовую. Двадцать восемь тысяч баксов в тумбочку кинул, куртку и всю одежду, кроме ботинок, в печку для мусора. Через час из парной вышел, в простыню завернулся, и пошел к себе в казарму офицерскую, как древний римлянин в тоге.
Если кто подумал, что пока я парился, жизнь замерла, то он ошибся.
Я сразу на базе чужой компьютер, канистру с живой водой и все носители информации Умнику в лабораторию сдал. У него там десяток манипуляторов, аппаратура на все случаи жизни, запусти туда ученых японцев, замаешься пол от крови отмывать. Они себе с горя харакири сделают. Все наши парни меня уже с возвращением поздравили, скромно так. Никто кроме них и не знал, что я исчезал не по плану. Работа такая. Даже наш шеф, генерал-лейтенант Потапенко. Включил телевизор, смотрю прямой репортаж из Зоны. Янки нашу «электру» копают. Где-то на Свалке. Герда сидит в кадре, позирует. Значит, картинка с аппаратуры Акеллы идет, а он на нее наглядеться не может. Скоро будем с новым щенком. А там и Плакса с Принцессой изловчатся.
У меня на личном фронте тишина. В первый день моего отсутствия два звонка из Милана, на второй — один и все. Обиделась на меня девушка репортер и бросила. Ладненько. Мне не привыкать. Если к другому уходит невеста, то неизвестно — кому повезло. У меня наша связь на шее висит, можно с любым пообщаться.
— Герда, привет!
Она подпрыгнула, ищет меня, где прячусь.
В кадре кто-то кричит: «Животное беспокоится! Отводите людей!» Мне Умник перевел, а Герде не стал. Она существо нежное, ранимое, сожрет мерзавца прямо в прямом эфире. Удар по нашему имиджу будет нанесен.
Кеннеди, тем не менее, солдат отводит, метров на пятьдесят. До компьютера Викинга сантиметров десять осталось. Лежит, весь голубым светится, молнии по земле трещат. Акелла, пижон, в прыжке зависает и задними лапами его из аномалии выбивает. И полусфера гаснет. Пес по земле катается, сделаю из него чучело! И рокот.
Куча вниз пошла, обвал. Герда Акеллу на загривок перекинула и ходу. Дядька Семен янки прочь гонит. А оператор мне понравился. На него тысячи тонн радиоактивного мусора валятся, а он не вздрогнул. Снимает спокойно, не шелохнется.
Ползет лавина, на ходу спрессовывается. Уже не отдельные предметы, а сплошной железный поток. И скорость набирает на глазах. Дошла до аномалии и вниз стала стекать.
Оператор стоит. Профи. Весь поток голубым стал. Там сейчас энергии как в солнечной вспышке. Наша группа бежит, дистанцию увеличивает.
Я прикидываю, Ангар зацепит взрывом или нет. Голубой свет превращается в зеленую вспышку. Доли секунды и от тридцати метров свалки не осталось и следа.
Ровная полянка, трава густая зеленая, по колено, и десятки артефактов в этой траве. А оператор стоит. Дракон, он же Дядька Семен, всех назад гонит. Из бара «Веселая Плоть» толпа бежит на заставу. Там до Свалки рукой подать, кто успеет «колобок» или «Лунный Свет» схватить, тот до конца жизни король. Только далеко они сидели. Ангар, застава «Долга» и бар «Сто рентген» ближе будут. Микола с Пашей над дорогой на вертолете на малой высоте рванули. Сотня контейнеров у них на борту. Все, что под рукой было. А я на базе киевской сижу с чистой шеей. Вышел из Зоны. Очень своевременно. А оператор стоит. Снимает «Лихорадку артефактов». Янки не торопятся, один страхует, другой контейнером добычу захватывает. Споро дело идет. Минут через десять вертолет сел. На страховку время тратить перестали, пулеметы бортовые всех прикроют. Одиночки из ангара прибежали, за ними «Долг» с заставы.
Им еще кое-что досталось, а завсегдатаям баров уже нет. Городских искателей даже в Зону не пустили. Нет снаряжения — свободен. Для предотвращения напрасных жертв. Все собрали, стали в вертолет грузиться. А оператор стоит, снимает.
Винты закрутились. Любимец всей Америки Паша Васильев, бой-френд солистки группы «Слюнки» и герой, руками отмашку дал — кончай съемку. Улетаем!
Умник эфир прервал, оператору укол противошоковый сделали, камеру из пальцев, судорогой намертво сведенных, выдрали. На носилках на борт занесли, сразу под капельницу. Это уже я один видел.
Хорош сидеть, люди работают, а некоторые, не будем уточнять кто, от безделья страдают. Надел костюм, в рюкзак два сухих пайка, три боекомплекта, на пояс нож и «Кольт». На плечо «Грозу», подарок Филина повесил. А ботинки почистить не успел.
Иду по базе, народ к стенам прижимается. Нашу компанию после рейда на Радар бы сюда. Мне уже склад в скале расчистили, я еще до бани распорядился, а я тут номер четыре-пять, наравне с Овсовым. Начальники самостоятельных отделов. Для многих мои приказы обязательны.
Кинул на пол «телепорт». Полюбовался на сферу серебристую и шагнул вперед.
Темнота меня не смутила. Зажег фонарик. Посмотрел, чего там Епископ в свои ящики нагрузил. Чего тут возиться, перекидал все на базу. Десять переходов, килограмм четыреста золота натаскал. Хватит. То-то «монолитовцы» в шоке будут, когда мы их внезапно резать начнем. Интересно, быстро они поймут, где наша база?
Я так и не догадался, где Сержант прятался. Зона на карте маленькая, а когда надо куда-то идти или кого-то найти, она внезапно становится безграничной. Кисмет.
Приглядел я цепь симпатичную. Корона у меня есть и палка золотая. Вызовет меня Гетман к себе, надену корону и пойду. Может, моду новую введу. Или меня к доктору отправят. Главное, чтоб не к Болотному Доктору. Сложил в рюкзак все старые монеты из того ящика, на который случайно наткнулся, цепь золотую и пошел в свою комнату.
Сейчас мне тоже будет что сказать, за вечерним чаем.
Тут и вертолет прилетел. Кеннеди и его парней высадили в Чернобыле, но пресс-конференция еще не шла. Не знали янки, что поведать городу и миру. Героев пока медикам отдали, на проверку. Открыл я тумбочку, золото высыпал, взятую в первый заход пригоршню монет туда же бросил. Парень в шлеме, буквы греческие. «Омега» точно есть. Сверху доллары рассыпал. Четыре пачки полтинников и столько же двадцаток. Их пересчитывая, добрее не станешь, буду монеты перебирать. Разделся, а из одежды у меня только парадный мундир и комбинезон для технических работ. Выбрал форму, а сверху надел цепь. Иду к посадочной площадке, а народ за мной стоит, безмолвствует. Красота — это страшная сила. По группе «Слюнки» знаю.
Наконец весь мой отдел в сборе. Паша, Микола, Дядька Семен и я. Ну и Умник, кто-то и работать должен, пока мы развлекаемся. Псы радуются. Я им про Плаксу рассказал, что все у него хорошо, дружит с девочкой. Панда тоже здесь, на базе, только он в транспортном секторе, порядок наводит. Половину базы у нас отобрали, переход Киев — Китай. Найденов и Овсов в Чернобыле, за союзниками приглядывают.