— Ну, ё, в чем дело-то? А? Ну, ё? Какие проблемы, мужики?
«Мужики» в этом время обыскивали дом. Криминала обнаружилось достаточно. Оружие, наркотики. То есть, «порошок белого цвета», как записали в протоколе. Предположительно, героин. Но следователь Жуков все еще не верил. Только когда из комнат на втором этаже стали выводить девиц, пришел в себя.
— Валентин, где она? Неужели?
Тот уже прошелся по всем комнатам, потому, немного замявшись, сказал:
— Пойдем. Она там. Немного не в себе, но в целом… — И, не договорив, махнул рукой.
Соня сидела на полу в крайней из спален и мелко-мелко дрожала. Глаза у нее были остекленевшие, волосы спутаны, загипсованную левую руку девушка прижимала к груди. На грязном гипсе были заметны бурые пятна. Засохшая кровь. Жуков замер на пороге.
— Просто нет слов, Валентин!
— В больницу ее надо, — буркнул тот. — В чувство приводить. Перед Валерией Алексеевной неловко.
— Да-да.
— Ничего, очухается. Эй! Соня? Ты как?
Та вдруг словно очнулась и громко зарыдала:
— Мне плохо… Лера… Сестра…
— Сестра скоро приедет. Ну давай поднимайся. Олег, помоги!
Мужчины осторожно подняли девушку с пола. Соня вдруг совсем по-детски сказала:
— Я больше так не буду.
— Не будешь, — кивнул Валентин. — Верю.
Вывели Соню в коридор. Пробегающий мимо оперативник бросил через плечо:
— Валя, наркоты нашли! Тонну! А это кто?
— Девушка с нами поедет.
— Понятно. — Оперативник задержался, глянул внимательно на Соню. — Родственница?
— Знакомая. Она больна.
— Понятно.
На первом этаже, куда они спустились, шла съемка. В присутствии понятых сотрудники отдела по борьбе с наркотикам изымали дурь. Дело обещало быть крупным. Хозяин на все вопросы отвечал односложно
— Ничего нэ знаю. Нэ мое.
— Говорят, цыгане его снабжали, — подмигнул Валентину сотрудник из его отдела.
Соня при этих словах невольно вздрогнула.
— … Курьерами работали. В подгузники героин зашивали, можешь себе представить? Цыганята в подгузниках!
— Чего только в жизни не бывает, — вздохнул Валентин. — Ну, милая, пойдем.
Вышли во двор. Мужчин, которых можно было охарактеризовать как «лиц кавказской национальности», грузили в милицейский транспорт. Сопротивления никто не оказывал. Тележурналисты с канала, вещающего на Московскую область, разворачивали аппаратуру для съемок. Девицы, вид у которых был помятый после веселой ночки, хихикали и закрывали лица, когда на них направляли камеру. Но делали это больше для проформы. В глазах, блестящих между растопыренными пальцами, было больше любопытства, чем страха. На мужчин, ведущих под руки Соню, тут же направили объектив.
— Не снимать! — Валентин свободной рукой загородил Сонино лицо. Журналист с телевидения удивленно поднял брови.
— В интересах следствия, — пояснил следователь Жуков.
— А мы как же? — взвизгнула одна из девиц. — Не в интересах?
— И здесь блатные! — хмыкнула крашеная блондинка в джинсовых сапогах на высоченных каблучищах. Успела-таки натянуть, когда милиция стала поднимать обитателей дома с постелей. Лицо она по-прежнему закрывала, но ножки охотно показывала оператору, который и рад был стараться.
— Минутку, — остановил его Валентин. — Прекратите съемку. Займитесь лучше домом. Подойди сюда.
— Я? — вновь хмыкнула блондинка. — Пожалуйста!
Когда она приблизилась, Валентин спросил:
— Ты давно знаешь эту девушку? — и показал на Соню.
— В первый раз вижу!
— А остальные?
Девицы переглянулись и захихикали.
— Валентин бесполезно, — остановил его следователь Жуков. — В данной ситуации это стандартный ответ у каждого: впервые вижу, ничего не знаю, не мое.
— Все равно вы нас отпустите! — нахально заявила крашеная.
— Ну да! Жди! — осадил ее Валентин. -Знаешь, сколько дают за распространение наркотиков? Семь лет тебе светит, милая Это минимум! И никакой амнистии!
— Ничего я не распространяла! -взвизгнула девица. — Мы тут ни при чем! А я так вообще сюда пришла месяц назад! Обещали работу с проживанием. И большие деньги.
— И как проживание? Не напрягло еще?
— Оставьте вы ее, — вяло сказала Соня. — Я все расскажу.
— Ладно, поехали, — вздохнул Валентин. — Олег, возьми мою машину и вези ее в больницу. И Александру Сергеевичу позвони. Пусть займется. Погоди, телефон запишу. Знаю, что у тебя нет. — Достал блокнот, вырвал листок, и, нацарапав несколько цифр, сунул в карман следователю Жукову.
— А у меня работы много. Если что, звони.
— А как же ты? Без машины?
— Заедешь вечером в Управление. Заодно впечатлениями обменяемся.
Соня послушно пошла вместе со следователем к машине. Девицы завистливо смотрели ей вслед. Послышались реплики типа «некоторым везет», «а нам всю ночь в камере париться», «менты тоже мужики».
— Мужчина, возьмите лучше меня! — крикнула вслед крашеная, и выставила ножку в джинсовом сапоге.
Не обращая внимания на девиц, следователь Жуков помог Соне устроиться на переднем сиденье, сел за руль, и когда «Жигули» тронулись с места, заботливо спросил:
— Ты как? Рука болит?
— В порядке. Что, злишься на меня? За то, что сорвалась? А разве вы не этого хотели? Ты и Лера? Моя обожаемая старшая сестра?
— Что ты имеешь в виду? — пробормотал следователь Жуков, выруливая на шоссе.
— Да брось! Хватит притворяться! Деньги кто мне под подушку сунул? — Соня вдруг сделалась агрессивной. Видимо, шок прошел, да и дом, в котором ей было неприятно находиться, остался позади. — Милый, посмотри на меня!
— Что? — слегка опешил он.
— Разве я теперь тебе так противна? А раньше ты по-другому на меня смотрел…
— Что ты несешь? Когда это раньше?
— Там. В городе, где я родилась, — лукаво сказала Соня. — Скажи еще, что мы не были любовниками!
— Ты накачалась наркотиками. У тебя галлюцинации.
— Такие же, как с цветущими апельсиновыми деревьями? — понимающе усмехнулась она. — Нет, милый. Мы с тобой любили друг друга.
— Да я никогда тебя раньше не знал!
— Из-за чего же я, по-твоему, сбежала из дома два года назад? Без денег и без документов? Или из-за кого?
Следователь Жуков вытер холодный пот со лба. Дело-то принимает неожиданный оборот!
— Вы так боролись за мою память, — насмешливо сказала Соня. — И победили. Но теперь тебе придется меня поцеловать. В память о прежних отношениях.
— Нет!
— Что такое? Что случилось? Ну же! Я так соскучилась!
И Соня попыталась его обнять. В результате краткой борьбы машина несколько раз вильнула, возмущенно засигналили встречные. Следователь Жуков пытался отцепить от себя девушку, которая стала вдруг настойчивой. Наконец, «Жигули» очутились на обочине.
— Ты с ума сошла! Дура! Соображаешь, что делаешь?
— Да! Я ненормальная! Что?! Доволен?! Хотите упрятать меня в психушку? Но тогда тебе придется вспомнить некоторые подробности моей биографии! И то, что мы с тобой были любовниками, — уже спокойнее сказала она. — А иначе не выйдет.
— Тебе надо успокоиться. Посиди пять минут смирно, я позвоню.
Он достал трубку и листок с телефоном человека, которого называл про себя не иначе как «Доктор Айболит». Соня затихла. Через какое-то время услышал:
— Говорите.
— Александр… Сергеевич. — Неожиданно голос стал хриплым. Кашлянув пару раз и прочистив горло, продолжил официально: — Следователь Жуков вас беспокоит. Дело в том, что Соня нашлась…
— Нашлась?! И как она?!
— Не очень. То есть, немного не в себе. Я везу ее в больницу. Пока туда же. В районку. Будьте добры, подъезжайте туда. Ее надо э-э-э… — он слегка замялся. — Успокоить.
— Хорошо. Выезжаю.
Когда убирал телефон, Соня насмешливо сказала:
— Надеешься выкрутиться? Списать все на мою ненормальность? Но на самом-то деле больна не я. И ты это прекрасно знаешь. Боишься, что другие узнают?
— Для девушки, накачавшейся наркотиками, ты слишком разумно рассуждаешь, — заметил он, вновь выруливая на шоссе.
— Ха-ха! Потому что я стала гораздо умней! У меня теперь появилось дело. Раньше я была всего-навсего маленькой девочкой, которой стоило только пожелать, и весь мир у ее ног. А теперь весь этот мир против меня. Я вынуждена защищаться.
— Но говоришь и рассуждаешь все так же по-детски. И ведешь соответственно. Зачем из больницы сбежала?
— Ха-ха! Зато я стала наблюдательной. Поняла уже, что у моей сестры два любовника. Она играет в «Третий лишний». Не переживай, милый, потому что я на твоей стороне.
— И все-таки, дозу ты приняла, — внимательно посмотрел на нее следователь Жуков.
— Есть немного. Для стимула. Надо было вам подыграть. Но уже завтра со мной все будет в порядке.
— Господи! Если бы я мог сказать правду! Если бы только мог! Я осадил бы тебя в один момент!
— А что мешает? Что ты такого натворил, следователь прокуратуры Жуков Олег Максимович?
Он не ответил. И всю дорогу до районной больницы молчал. Вернувшуюся девушку встретили немного настороженно, но с радушием. Возможно, показным. Главврач пробурчал что-то вроде «ну вот, все сначала», тетя Тоня прослезилась, а медсестра с огромным облегчением перевела дух. Пока Соню водили в душ и устраивали в палате, прибыл Саша. То бишь, Александр Сергеевич Коновалов, врач-психиатр. Со следователем Жуковым обошелся корректно, пожал протянутую руку и сразу же прошел к Соне. Та заявила:
— Разговаривать сегодня не хочу. Хочу спать.
— Мне просто надо выяснить, в каком ты состоянии. Как с тобой обращались? Не подвергалась ли ты насилию? Все ли помнишь из того, что случилось за эти три дня?
— Помню все отлично. Каюсь: не было никаких апельсиновых садов. И колледжа в Англии. Я все это выдумала. Память ко мне вернулась. После того как очутилась в том же доме. Завтра расскажу все. А лучше в присутствии сестры. Хочу ее порадовать. Заверяю, что отныне буду послушной девочкой. Никуда не убегу.
— Соня…
— Я спать хочу! Неужели непонятно?! Хочу отдохнуть. Я вас всех люблю. Просто обожаю. Вы все добрые, хорошие и честные люди. Не воруете, взяток не берете и все без исключения желаете мне добра. Что еще? Да! Особенно люблю свою старшую сестру. И жду ее с нетерпением. Так же, как новый паспорт. Пора поставить точку в этом деле. Как, следователь?