— Я все понял, Джон. Не пустит она нас. Так что, как бы ты ни кричал, простись с деньгами: уран придется выбросить, не пустит нас с ним Земля, не пустит.
Джон согласно кивнул головой и отвернулся посмотреть последний раз на зеленых баранов.
ЗА И ПРОТИВ
Заседание было парадным, чтобы еще раз утвердить полет и полюбоваться собой. В зале сидели все, кто разрабатывал программу полета, строил могучий межпланетный корабль, подготовил экипаж. Все было готово к первому далекому рейсу в другой мир, откуда пришли сигналы Разума. Корабль уже находился на околопланетной орбите.
Все шло своим чередом. Инженер доложил о готовности техники. Главный специалист по подготовке космонавтов — о готовности экипажа. Главный медицинский специалист — о нынешнем состоянии здоровья и прогнозе на будущее. Служба слежения за Солнцем дала положительный прогноз по трассе полета. Промежуточная база на окраине родной Звездной Системы тоже была готова к приему корабля и его дозаправке. И вдруг…
На центральном табло появилась курчавая голова, широкие пухлые губы чуть улыбались, но лицо было суровое. Негр поднял руку — он просил слова. Разрешение было дано.
— Надо ли лететь? — коротко сказал он.
Зал затих и через секунду ожил удивленным и возмущенным рокотом.
— Как это? Что за вопрос? Какие могут быть сомнения? Конечно, лететь, что за бред. Может, что случилось там, на орбите? Кто это?
На табло появилась надпись: «Нгу Ким — философ». Анализатор мнения зала заседаний обработал информацию зала и запросил данные о состоянии работ на орбите.
На табло побежали строчки: «Вчера завершены сборочные и отладочные работы на орбите. Межпланетный корабль к старту готов. Остались чистовые проверки непосредственно перед запуском двигателя. Экипаж переведен в корабль. Врачи претензий не имеют. Сомнение в полете высказывает только доктор Нгу Ким — философ и психолог. Других сомнений и отрицаний нет».
Сигнал общего внимания прозвучал тревожно и призывно. Все затихли и перечитывали еще и еще раз информацию на табло. Она все-таки вызывала недоумение. Потом тишина взорвалась громкими возгласами. Сидящие в зале всматривались в одиноко стоящую фигуру Нгу Кима. Каждый задавал ему свой вопрос. Анализаторы с трудом селектировали общий смысл вопроса. Он прозвучал просто: «В чем дело, объясни?»
Негр опять поднял руку, он опять хотел говорить, зал затих.
— Я спрашиваю вас всех — имеем ли мы право лететь в другой мир, не разобравшись в своем. Что принесем мы туда? Какие принципы и идеалы? Экипаж собран из разных стран — это хорошо. Но каждый из них несет принципы своей страны, своего уклада жизни, своих правил. В экипаже нет единой точки зрения. Это плохо. Если бы экипаж был сформирован из представителей одной страны, было бы единение принципов, но для планеты в целом это была бы неправда. Сможем ли мы объяснить им, чего мы хотим и зачем прилетели к ним? Почему на планете голод, а мы летим в глубь Вселенной? Зачем? За поиском хлеба на другой планете? Мы бросаем свой мир, даже не попытавшись улучшить его, и ищем мир чужой. Не поняв себя, мы хотим понять других. Поэтому я и спрашиваю: надо ли сейчас лететь к ним? Испытать корабль надо. А вступать в контакт пока рано, не с чем. Надо разобраться в своем доме. — Негр медленно опустился в кресло и закрыл глаза.
— Голосую, — объявил председатель.
Каждый из членов Комитета объединенного мнения нажал одну из кнопок «за» или «против», других кнопок не было. Все должны иметь мнение, сомнения не принимались в счет.
Высоко под куполом вспыхнул красный свет — полет в другой мир был запрещен.
ВО ВСЕЛЕННОЙ МЕСТА ХВАТИТ ДЛЯ ВСЕХ
Планета была самим совершенством. Природа постаралась на славу: гармония живого и неживого оттачивалась миллиардами лет. Этого оказалось достаточно, чтобы Природа рискнула и создала Разумных. Они быстро освоились среди сбалансированного мира и стали вносить свое, спеша и хватаясь за все сразу и желая получить все целиком. Сначала они наносили Природе тяжкие раны, но Разум все же победил, и планета смогла отпраздновать свое поистине второе рождение. Мучительно освобождаясь и очищаясь, планета вновь расцвела, восстанавливая почти потерянное и уничтоженное. Вновь запели птицы, вновь в водах заплескались рыбы. Вокруг планеты, как в старые добрые времена, струился чистый воздух, воды морей, океанов, озер и рек опять стали прозрачными, зазеленели густые леса. Человек и Природа наконец-то поняли друг друга.
В просторах Вселенной летали космические корабли и станции. Люди искали себе подобных, Разумных, но пока безрезультатно. Хотелось им найти жизнь во Вселенной, очень хотелось, но…
Человечество готовилось к новому поиску. На орбите вокруг планеты кружила межпланетная станция, предназначенная для дальних исследований, а на Земле готовился к старту транспортный корабль. Три космонавта были готовы к взлету. Позади были годы напряженных тренировок в центрифугах, в гидробассейне, в тренажерах… Программа полета была интересной и необычной: во-первых, надо состыковаться с межпланетным блоком-станцией, затем перелететь на ней в расчетную точку Вселенной на окраине Солнечной системы. Туда же летела из глубин космоса комета, в ее хвосте должна в нужное время оказаться станция с научно-исследовательскими приборами и экипажем. От этой экспедиции ожидали многого.
Перед стартом экипаж встретился с учеными. Это была скорее традиция, хотя на ней говорили о самых последних уточнениях программы полета и научных исследований.
Один из ученых, биолог, протянул командиру экипажа небольшой чемоданчик и смущенно пояснил:
— По согласованию и решению Ученого Совета я передаю вам контейнеры, находящиеся в этом блоке. В этих прозрачных контейнерах находятся грибы. Они имеют сложные названия «полипорус брумалис». Но на самом деле это самые простые, я бы сказал, примитивные н неприхотливые из растений. Они могут расти везде, и их много. Простота конструкции организма — залог надежного выживания. Для жизни им нужен свет и питание. И все. Их можно встретить в лесу, на полях, в горах и даже на балконах. В общем, они умеют хорошо приспосабливаться ко всяким условиям. Они простейшие, и в этом основа их жизнестойкости. Мы попросим вас разместить их в отсеке станции где-нибудь на свету, чтобы на них попадали солнечные лучи. И пусть они себе растут. — Ученый умолк, вопросительно глядя на космонавтов.
— И это все? В чем же смысл этого простейшего, как и сами грибы, эксперимента? — спросил Петр Иванович. — Можно ли вмешиваться в процесс их роста? Какие прогнозы их развития? Чем они питаются?
— Внутри контейнеров есть питательный раствор. Есть предположение, что развитие грибов в невесомости будет несколько иным, чем на Земле. Мы ожидаем явно выраженное перераспределение структуры и массы грибов. Говоря проще, мы прогнозируем перераспределение массы шляпки гриба и его ножки. Известно, что в условиях гравитации нужна, и это доказывает весь растительный мир, мощная, так сказать, опора для полезной массы. Ствол дерева, стебель травы, ножка гриба и так далее. Кстати, до восьмидесяти процентов энергии растения уходит на формирование такой опоры. В невесомости, мы надеемся, а впрочем даже уверены, необходимость в опоре отпадает: не надо будет в конкуренции за живительные лучи тянуться выше и выше, вырываясь из тени. А значит, сохраняя общий энергетический уровень, гриб должен перераспределить массу и ее основная часть сосредоточится в шляпке, то есть в полезной части. Этот опыт нужен для коррекции модели, созданной в лаборатории, чтобы повысить доверительную вероятность для расчетов пищевых запасов, выращиваемых на борту в длительных космических полетах. Так что верните грибы обязательно. Гриб растет быстро, поэтому, собственно, его и выбрали.
— Но ведь грибы из разных мест растут по-разному, — перебил длинный монолог ученого Петр.
— Это мы тоже учли. Всего грибов три. Два у вас, а один тут на Земле останется, это контрольный экземпляр. Все они, так сказать, братья и сестры, они из одной грибницы. Это повысит чистоту эксперимента. И так… — Ученый опять входил «во вкус», и было видно, что он собирается развивать свои мысли дальше. — Да, можно добавлять питательный раствор в контейнеры, для этого есть его запас…
— Понятно, понятно. Особенно перспектива летать в настоящем огороде. А почему бы не вырастить шампиньоны! А? — вступил в разговор бортинженер Савелий Павлов. — Будущее нам более чем ясно, тут нас агитировать не надо, развесим мы ваши грибы, не волнуйтесь.
— Да я и не волнуюсь и не сомневаюсь в ваших знаниях, — корректно ответил биолог. — Мы, ученые, натуры увлекающиеся. Особенно в своих пояснениях. Так что извините за излишние подробности. Если нет у вас вопросов, то я могу считать свою задачу полностью выполненной.
— Да вы не обижайтесь. Значит, подпитывать грибы можно и в полете! Много питательного раствора? И как часто его надо добавлять? — не унимался любопытный и любящий поспорить Савелий.
— Думаю, что этого не потребуется вообще. Полет не очень продолжительный, да и грибов не так уж много… — ответил ученый.
— А если они начнут размножаться? — не унимался Савелий.
— Это было бы просто замечательно. Пока не удавалось получить второго поколения в полете. Одним словом, попробуйте сами по ходу дела понять, надо ли добавлять питательный раствор. Например, по темпу роста гриба, по массе. Правда, это трудно, так как мы не знаем, что принять за основу нормы роста гриба в невесомости. Посмотрите сами, опыт у вас есть, — заключил биолог.
— Ясно. Если командир не будет возражать, то я возьму заботу о грибах на себя. Тем более что я заядлый грибник. Они будут в надежных руках. — Валдис Уумяге, третий член экипажа, специалист по научной аппаратуре, протянул руку к контейнерам.
— Бери, бери. Никаких возражений нет, — ответил, отдавая контейнеры, Петр. — А если их действительно много вырастет, то ты, Валдис, будешь иметь реальную возможность приготовить нам грибы с картошкой. Я помню фирменное блюдо вашей семьи. Тогда готовила Регина, но я думаю, что и ты кое-что умеешь. Это будет лучший подарок в дальнем космосе.