Робот дал команду на хранение ситуации для последующей ее логической обработки и осмысления. Опустив руку, Робот определил основное направление движения биомассы и влился в поток. Это ему удалось с третьей попытки. Вскоре он оказался в метро. Люди бросали монеты в щель и проходили дальше. Робот сунул руку в карман… деньги были на месте, карман хрустел и позвякивал. Он подобрал нужную монету, сунул ее в щель автомата и окунулся в уходящий вниз тоннель. Лента неторопливо опускала его все ниже и ниже. Рядом с Зонгом стояла ярко накрашенная молодая девица. Она взглянула на Зонга раз, потом второй, третий…
«Ищет контакта. Ее биополе несет эту ярко выраженную информацию», — блоки логики работали отменно. Робот пристально посмотрел в глаза раскрашенной молодой женщины.
«Ты мне нравишься», — прочитал он информацию в ее глазах и улыбнулся. Она ответила тем же.
— Как тебя зовут? — спросил Робот. — Меня зовут Зонг.
— А меня Люся. Я с Сахалина. Путешествую. Я у вас тут в первый раз. Нравится мне здесь: и развлечься, и поесть, и выпить. А, впрочем, ты-то откуда? Может, тоже не здешний? — Люся говорила быстро и все заглядывала в глаза Роботу. Роботу стало не по себе, он быстро проанализировал состояние внутренних систем и внешней оболочки. Все было в норме.
«Почему же она обратила внимание именно на меня? Это плохо, если я отличен от других, — решил Робот. — Надо выяснить это».
— Почему ты заговорила именно со мной? Тебе нужен контакт со мной? Объясни? — спросил Зонг.
— Ты говоришь немного странно. Ты мне просто понравился. Чего тут странного. Так откуда ты? — Люся не смутилась.
«Нравиться — общий критерий, объясняющий отношение человека к какому-либо предмету. В отношениях между людьми этот термин намного сложнее, в нем сочетаются признаки внешнего вида, интеллект, физическая сила, рост, вес, одежда, иногда квартира, машина, деньги… и многое другое».
Робот опять был в затруднительном положении.
— Ты права, Люся, я не отсюда, я из далеких мест, очень далеких… — Логика его систем не позволяла обращаться ко лжи, но позволяла варьировать ответом нужным образом.
— Зэк, что ли? Вон какой здоровенный, — предположила Люся.
— Нет, я не зэк, я Зонг. А что это? — спросил Зонг.
— Ладно придуриваться, Зонг. Имя у тебя какое-то необычное, африканское, что ли… 3-о-н-г. Как удар в бубен.
— Нет, я не африканец.
— А кто? Откуда ты? Не темни, — настаивала Люся.
Зонг замялся, он не знал, что сказать… откуда он.
Он вспомнил родную звезду и планету.
— У нас много гор, зеленая звезда и фиолетовое небо… тяжелая серебряная вода и розовые облака… — Зонг растягивал слова, он никак не мог понять, как можно «темнить», был день и вокруг было светло, в тоннеле горел свет.
— О, да ты поэт… или с заскоком из пятого района. От этих шизиков сбежал?
Зонг не знал, кто такие шизики, что такое заскок, и что значит странное слово «зэк». Как не напрягал Робот блоки памяти, сути этих земных слов он так и не нашел… Кто они такие: зэки и шизики? Из какой страны? Или с других планет? И что такое заскок? Для дальнейших решений у Зонга не было достаточной информации… и Зонг решился.
— А кто это, шизики? — спросил он, осмелев от лучезарной улыбки Люси.
— Ты и вправду псих? Шизики есть шизики. Нашел тоже манеру шутить. Ты лучше ногу подними, эскалатор кончается, навернешься, голову свою горяченькую разобьешь! Может, ты заболел? — Люся попыталась приподнять тяжелого Робота.
Зонг решил поднять обе ноги, для надежности… он стал невесом и парил рядом с Люсей, которая держала его под руку.
— Надо же, что придумал. Фиолетовое небо. Все в нашей жизни фиолетово. Звезда зеленая… С утра, может, и зеленая, а потом… как? Чего ты висишь, вставай, эскалатор кончился. Во дает. Как это ты делаешь? Может, ты из цирка?
Люся шла, а Зонг висел рядом как надутый шарик.
— Я не понимаю твоих слов, Люся. — Зонг стал на ноги, выключив генератор антигравитации.
— Ишь ты. Не понимает. Ну что, к тебе пойдем? Ко мне нельзя, я у бабушки. Она вчера приехала. — Люся решила внести ясность.
— Я еще дома не был, так что вообще-то пригласить вас было бы мне неудобно, — задумчиво ответил Зонг. — Вот если потом, попозже.
— Нет, Зонг, я экспромт люблю. Кстати, вот я тебе и помогу по квартире, прибрать там или что еще. Если, конечно, ты никого не позвал уже, если в доме у тебя никого нет.
— Да нет, не должно быть никого. Во всяком случае, так у меня в памяти записано. Тот, кто там жил, он в дальней командировке. Его уже нет, а я на него похож… — бормотал Робот. Он не знал, что можно говорить, а что нет.
— Что, что? Ты… Да ну тебя. Странный ты какой-то. Но я пойду с тобой. Я приключения люблю.
Так, переговариваясь, они шли туда, где была квартира Зонга. Он прогнозировал новую ситуацию: свое появление вместе с Люсей. Робот учился жить в земной квартире там, у себя на планете. Но… Люся? Как ни странно, но близость ее делала задачу более разрешимой — это то, что именно надо, непосредственный контакт с конкретным человеком. Такое было в программе. А потом уже анализ телевидения, радио и другой обобщенной информации.
Вошли в подъезд. Робот-швейцар пропустил их беспрепятственно. Зонг был похож на прежнего хозяина. А с кем он, никого не касается. Зонг мгновенно оценил программы робота-швейцара.
«Примитив», — отметил Робот, и что-то близкое к гордости затрепетало в его ячейках.
Люся уже вызвала лифт.
— Этаж? — коротко спросила она.
— Да, да, этаж, этаж, — не поняв ее, встрепенулся Зонг.
— Какой этаж, спрашиваю? Заполошный ты все-таки.
Робот опять не понял, почему он заполошный и что это такое. Он очистил один регистр и записывал туда новые, незнакомые слова. Там, на его планете, просили его достать словарь какого-то Даля для пополнения словарного множества землян, имеющегося на планете Зонга. Эта задача стояла в разряде повышенной сложности. Сейчас Зонг явно нуждался в Дале, но… рядом была Люся.
— Пятый, квартира 23, крыша протекала… — Зонг спохватился, что сказал лишнее, и умолк. Лифт стал натруженно подниматься, скрипя и дергаясь.
— Крышу перекрывать надо. Домоуправа надо брать за жабры, — тараторила Люся.
«Новый, неизвестный тип рыбы — домоуправ», — занес в память Робот новую информацию.
Зонг был сосредоточен, Люся ласково улыбалась.
— Ну чего ты стоишь? Ключи-то где?
— Вот они, наверное, — полувопросительно ответил Зонг, протягивая желтый продолговатый предмет.
— Ты все-таки на самом деле или шизик или… Да ладно, дело твое. Давай, открою, а то будешь стоять перед дверью, как нищий перед иконой.
— Кто? Кто? — переспросил Зонг.
— Да ладно тебе обижаться. Поговорка такая. Проходи, открыла я твою дверь. Ты хоть в любви-то понятливый?
— Как это?
— Да никак. Надоел ты мне своей непонятливостью. Прямо тугодум какой-то. — Люся втолкнула Зонга в дверь.
Робот проверил время прохождения сигнала по всем трактам — оно было минимальным.
«Чего ей еще надо? — подумал Робот. — У самой сигнал проходит со скоростью черепахи, а мне претензии предъявляет». Система контроля сработала мгновенно: «Опасность! Нельзя приобретать человеческие чувства. Обиду, в частности».
Робот напрягся, очистив регистр чувств от ненужной единицы.
Люся уже ходила по квартире, рассматривая ее и что-то напевая. Увидев холодильник, Люся мгновенно предложила.
— Давай выпьем с ходу, а уж потом…
«Разброс времени прохождения сигнала от зрительного анализатора через аппарат логической обработки до речевого канала просто удивителен. Сейчас реакция просто мгновенная. Интересно почему?»
— Я не хочу пить, — вслух сказал Зонг.
— А я не про пить, а про выпить. — Люся решительно открыла холодильник. Еды не было, была одна бутылка. — Ого! Откуда это у тебя? «Столичная»! Это же сейчас просто реликвия. И вообще, я смотрю, у тебя все в стиле ретро. Вон комод какой с вензелями еще. Такую мебель лет сто назад держали. Это же бешеные деньги, Зонг… — Люся болтала и тем временем наполнила рюмки. — Давай бабахнем, а потом…
— Как это бабахнем? — опять удивился Зонг.
В регистр Робот записал новое словосочетание «бешеные деньги». Робот буквально раздвоился: блоки памяти и обработки выясняли, как могут деньги быть бешеными, а другие требовали выполнения программы. Время шло.
— Слушай, ты становишься занудой. Делай как я. — Люся лихо опрокинула в рот содержимое и зажмурилась. — Вот это кайф. Ну ты и молодец. Где только отхватил такую прелесть? И сохранил же столько лет. Ты что, трезвенник или язвенник?
Зонг понял, что вступать в расспросы сейчас совсем не время. Он повторил движение Люси. Тут же на внутренней стороне имитатора зрительного анализатора Робота заполыхал красный цвет опасности.
«Опасно. Опасно. Недопустимо. Алкоголь», — повторялось в ячейках искусственного мозга. Робот тотчас отдал команду на нейтрализацию. Внутри него образовалась лишняя вода, Робот вышел.
Когда он вернулся, то сразу же отметил некоторые изменения ситуации: Люся раскраснелась еще более, а в сосуде осталось жидкости намного меньше…
Люся кинулась на шею Зонга и попыталась поцеловать его… Робот не проходил такие тренировки у себя на планете и сбросил ее с себя, оценив действия угрожающими, перекрывающими доступ кислорода к внутренним его системам. Люся обиделась и пыталась проделать все это еще раз… Зонг опять отбросил ее… Люся очень обиделась и даже разозлилась. Это не предвещало ничего хорошего. В злости Люся превращалась в тигрицу. Отдышавшись от промаха, Люся напряглась и прыгнула на Зонга…
Зонг решил больше не рисковать. Антигравитатор сработал надежно, и Зонг взмыл под потолок… Люся пролетела мимо, но Робот понял, что дальше рисковать нельзя, — потолки слишком низкие и его легко поймать даже под потолком. Люся опять зашевелилась… Робот замаскировался от греха подальше под люстру.
Открыв глаза, Люся сначала удивилась, что в квартире две люстры, но после очередного уменьшения уровня