Крепко сжав ноги, я задрала футболку Маркуса и стянула ему на голову. Затем скрестила руки, как полураскрытые ножницы, а его шея оказалась между ними.
Я проделала это так молниеносно, что он даже не понял, в чем дело, пока не стало слишком поздно.
Я изо всех сил сжала ему горло, с явным удовлетворением наблюдая, как он все больше и больше краснеет. Он пытался сопротивляться, его ногти больно царапали кожу, пока он окончательно не рухнул на меня, потеряв сознание.
Сбросила его с себя, и он свалился возле стола.
Я смотрела на него, учащенно дыша.
Первым делом я схватила со стола нож и крепко его сжала.
Смогу ли я это сделать? Смогу ли убить?
Но тут кто-то подошел сзади, ударил меня по плечу, нож выскользнул из пальцев, и я ничего не могла поделать.
– Не смей! – прокричал мне в ухо Уилсон.
– Пусти меня! – в отчаянии выкрикнула я. – Пусти меня, сволочь! Он собирался меня изнасиловать! Он хотел изнасиловать меня, а ты ничего не сделал!
– Он тебя убьет! – крикнул Уилсон, развернув меня и встряхивая за плечи. – Убьет тебя и всю твою семью, понимаешь?
Я опустила голову и безутешно разрыдалась.
– И что же мне делать? – спросила я сквозь рыдания, опустив голову ему на грудь.
Секунду Уилсон колебался, но потом крепко обнял меня.
– Наберись терпения, Марфиль. Все будет хорошо. Потерпи немного.
И тут Маркус зашевелился, приходя в себя.
Я в ужасе посмотрела на него, а Уилсон слегка оттолкнул меня.
– Запрись в своей комнате, – велел он.
Я не двинулась с места, пока он снова не заговорил, на этот раз еще более сердитым тоном:
– Немедленно!
Я бросилась наверх, пытаясь прикрыться обрывками платья. Пронеслась по лестнице и закрылась у себя в комнате.
Ах, если бы я могла запереться, но на двери не было задвижки.
В конце концов я в ужасе забилась под кровать.
Притаившись, ждала бесконечно долго.
Но Маркус так и не пришел.
В эту ночь со мной ничего не случилось.
Но на следующий день меня ждал еще более кошмарный сюрприз.
Я спустилась к завтраку с колотящимся где-то в горле сердцем. Я напала на Маркуса. Вырубила его. Как такой гордец, как Маркус, отреагирует на это?
Я благодарила Бога за тренировки с Себастьяном. Если бы не они, сейчас я была бы… Не хотелось даже думать об этом; достаточно было представить, как этот убийца меня лапает.
Прошло не так много времени, когда мне сообщили, что он ждет меня у себя в кабинете. Я не могла прятаться от него вечно, а потому, покончив с завтраком, глубоко вздохнула и пошла наверх.
Я надела самое безобразное платье, какое смогла найти. Платье скрывало меня с ног до головы, мало что оставляя на виду. Мне не нужно было, чтобы его глаза шарили по мне, не хотела, чтобы мой вид его возбуждал. В эту минуту я как никогда прежде ненавидела свою внешность.
Я долго медлила, прежде чем постучать. Густо-лиловый синяк выглядел по-прежнему устрашающе, хотя прошло уже два дня с тех пор, как Маркус меня ударил. Царапины, которые он оставил, когда рвал на мне платье, саднили от соприкосновения с жутким одеянием, и я понимала, что эти удары не идут ни в какое сравнение с тем, что Маркус сделает со мной в кабинете, стоит мне войти.
Я тихонько постучалась в надежде, что меня не услышат. Однако меня услышали. Он велел мне войти, и я медленно открыла дверь.
Просунув внутрь голову, я увидела, что он сидит за столом из красного дерева, положив на него ноги. Выглядел он расслабленно. Дружелюбно улыбнувшись, Маркус жестом велел мне войти и указал на телефон, который держал в руке.
Я закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной. Мне не хотелось отходить от двери, чтобы иметь возможность выскочить из кабинета, если он вдруг выхватит пистолет и решит выстрелить.
– Разумеется, никаких проблем! – с улыбкой воскликнул Маркус. – Мне доставит огромное удовольствие, если ты примешь участие в вечеринке.
Маркус велел мне подойти к столу и сесть.
Я подошла к нему на свинцовых ногах и села, вцепившись в подлокотники кресла.
– Это будет нечто эпическое. А чего еще можно ждать от человека вроде меня? – продолжал говорить Маркус. – Я вызову для тебя самолет, принцесса, не беспокойся.
Принцесса?
Кем была та несчастная девушка, на которую он теперь нацелился? Означает ли это, что я уже успела ему надоесть? Может, прошлый вечер заставил его понять, что он никогда меня не получит?.. И теперь он убьет меня, раз я потеряла для него всякую ценность?
Нет, не думаю. Сначала он продаст меня тому, кто предложит самую высокую цену, он уже ясно дал мне это понять.
– Разумеется, нет, Габриэлла. Твоя сестра ничего не знает, для нее это тоже сюрприз.
Услышав имя, я напряглась.
Сердце замерло, а глаза в ужасе распахнулись.
– Она очень хочет тебя увидеть. Так скучает, бедняжка, – произнес он, глядя на меня с дьявольской улыбкой.
При мысли о том, что сестра приедет ко мне на день рождения, я позабыла обо всем, что произошло за последние месяцы.
У меня участилось дыхание.
Как наяву, я увидела свою младшую сестренку во всем совершенстве, во всей невинности. Я чуть не запрыгала от радости при мысли о том, как она приедет на вечеринку в честь моего дня рождения, впервые посетит Майами.
– Я должен оставить тебя, красавица, – сказал он. – У меня много дел.
Я не слышала, что он говорил дальше.
Моя рука нащупала серебряную подставку для книг, стоявшую передо мной на столе, но прежде чем я успела запустить ее Маркусу в голову, он снова заговорил.
– Только попробуй, и твоя сестра окажется в самом страшном аду, какой ты можешь себе представить!
– Сукин сын!
Маркус поднялся и подошел к мини-бару возле окна.
– Не смей оскорблять мою мать… Дурной тон так говорить о будущей свекрови.
– Ты свихнулся! – крикнула я.
Мне хотелось его ударить, стереть идиотскую улыбочку, не сходившую с его лица.
– Осторожнее, Марфиль! – сказал он, поднося бокал к губам. – Одно мое слово – и фотографии твоей сестры появятся среди других пропавших девушек.
Я в ярости запустила в него подставкой для книг, и та упала в полуметре от Маркуса.
– Оставь в покое мою сестру!
Он удивленно поднял брови.
– Твоя сестричка очаровательна, Марфиль. Мне она очень нравится. Она такая веселая, такая юная. Ей пятнадцать, если не ошибаюсь? Самый чудесный возраст для девушки, она начинает взрослеть.
– Если тронешь ее хоть пальцем…
– И что ты со мной сделаешь? – Он тут же стал серьезным, поставил бокал на стол и подошел ко мне. – Я все держу под контролем.
– Отец никогда не допустит…
Маркус расхохотался.
– Твоего отца больше интересуют деньги, чем любая из дочерей. Неужели ты этого до сих пор не поняла?
– Оставь в покое мою сестру.
Маркус серьезно посмотрел на меня.
– О… Конечно, оставлю, – сказал он, медленно приближаясь. – Я оставлю ее в покое, если ты наконец перестанешь сопротивляться и признаешь, что моя и всегда будешь моей.
Я смотрела под ноги, с трудом сдерживая слезы.
– А если я это сделаю? – начала я, невольно зажмурившись, всеми силами стараясь не расплакаться. – Если я это сделаю, обещаешь, что не тронешь ее?
Маркус взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Я всего лишь хочу тебя, принцесса.
Он вытер слезу, сползавшую у меня по щеке.
– Обещай, – потребовала я, вздернув подбородок и яростно глядя ему в глаза.
Маркус внимательно посмотрел на меня.
– Я не трону ее. Никто ее не тронет. Во всяком случае, пока ты выполняешь свои обязательства.
Мое дыхание участилось: было ясно, на что он намекает. Но образ сестры, моей младшей сестренки… Я не хотела, чтобы она когда-либо узнала, насколько ужасным может быть этот мир. Я буду защищать ее, как умею. Буду защищать ее, несмотря ни на что, даже если мне придется умереть.
– Я сделаю все, чего ты хочешь, но оставь ее в покое.
Он положил руку мне на затылок и мягко потянул за волосы, вынуждая откинуть голову назад.
– Поцелуй меня, – потребовал он, возбужденно глядя на мои губы.
Я нервно сглотнула, пытаясь справиться с отвращением.
«Габриэлла…» – прошептал внутренний голос.
Другого выхода не было.
Я приблизила свои губы к его губам, и это его воодушевило. Он с силой сжал мои бедра и запустил язык мне в рот.
Его рука скользнула вверх по моему телу, к самому горлу. Почувствовав отвращение, я прижалась спиной к стене, а его рука с силой сдавила мне шею.
Он сжал мне горло с такой силой, что дыхание перехватило.
– Если тронешь меня еще раз, я убью тебя, – сказал он, не сводя с меня холодных светлых глаз. – А потом убью твою сестренку, отца и даже собачонку, которую ты так любишь. Убью их всех, понимаешь?
Я молча кивнула, не в силах вздохнуть.
С этими словами он отпустил меня и оттолкнул.
– А сейчас иди к себе и переоденься. Сегодня ты в последний раз появилась передо мной в таком виде.
Ему не пришлось повторять.
Я бегом бросилась из кабинета.
11Марфиль
– Продолжай, – повторил он в четвертый раз.
Я больше не могла, я устала.
– Я сказал – продолжай!
Я снова закружилась по комнате. Ноги дрожали, а ступни в балетках кровоточили.
После целого часа танцев я заставляла себя танцевать еще. Старалась не упасть, не рухнуть на пол, потому что уже несколько раз падала, и от его пинков в живот все болело при любом движении.
Каждый день с тех пор, как я пообещала подчиняться Маркусу, он заставлял меня танцевать. Садился за стол в кабинете, а я танцевала перед ним на полу, совершенно не подходящем для танцев.
Маркус даже не смотрел на меня. Он работал за столом и лишь время от времени поднимал взгляд – просто убедиться, что я еще здесь. Зачем он это делает? Чтобы показать свою власть надо мной?
После трех часов пребывания в кабинете мне нестерпимо захотелось в туалет, и я остановилась.