– Марфиль не обязательно выслушивать это сейчас, – оборвал его Себастьян.
– Но я хочу знать! – резко вмешалась я, обращаясь к Рэю. – Хочу знать, почему мое спасение поставило на кон всю операцию.
– Себастьян был главным в расследовании – он обнаружил этот канал торговли людьми, когда работал на твоего отца, жил в окружении наркоторговцев и вел тот же образ жизни, что и они. Сейчас его имя у всех на устах, и из-за этого мы в полной заднице, – продолжил Рэй.
– То, что ты сейчас сказал, – закрытая информация, – сказал Себастьян, теряя терпение. – Или заткнись, или я сам все прекращу. Не забывай, кому подчиняешься.
– Ты прекрасно знаешь, что облажался! Сколько еще Уилсон может обеспечивать нам прикрытие – теперь, когда ее там нет?
– Хватит!
Рэй попытался возразить, но Себастьян перебил его. Он так разъярился, что я испугалась.
– Убирайся! – крикнул он, указывая пальцем на дверь. – Убирайся, или я отстраню тебя, пока ты все не изгадил!
Рэй посмотрел на него убийственным взглядом, повернулся к нам спиной и вышел, хлопнув дверью.
Себастьян глубоко вздохнул и посмотрел на меня.
– Не обращай внимания… – начал он, но я пригвоздила его взглядом.
– Хватит, Себастьян! – сердито бросила я. – Хватит меня оберегать! Ты не защитил меня от человека, от которого должен был защитить, и если я не узнаю правды, лучше не будет, совсем наоборот.
– Оставить тебя с Маркусом, пока убьют Новикова, было единственным способом сохранить тебе жизнь, поэтому я и отправил тебя к нему. Как только я узнал, что Новиков мертв, я постарался вытащить тебя оттуда. Сейчас Уилсон рискует жизнью, чтобы ты могла остаться здесь и говорить со мной.
– Какой в этом смысл, Себастьян? – вышла из себя я. – Какой смысл спасать мне жизнь, подвергая опасности жизни сотни других людей? Этот человек безумен! Он угрожал убить мою сестру, отца и всех, кто мне дорог, если я не…
Я тут же замолчала. Себастьян очень серьезно посмотрел на меня.
– Если что?
Я покачала головой, закусив губу в попытке изгнать из головы эти воспоминания. Его губы, его кожу, свою боль…
– Если бы я не делала все, чего он от меня требовал…
– Чего он от тебя требовал? – настойчиво спросил Себастьян. – Уилсон мне кое-что рассказал. Я велел ему, если дело зайдет слишком далеко, вытаскивать тебя оттуда без всяких разговоров.
Что?!
Уилсону было приказано вытащить меня оттуда, если дело зайдет слишком далеко?
Маркус меня изнасиловал.
Или это, по их мнению, не слишком?
Конечно, Уилсон при этом не присутствовал, но совершенно очевидно, что он знал; все знали. В таком случае, почему он ничего не предпринял?
Потому что понимал – Себастьян всеми силами попытается вытащить меня оттуда и поставит под угрозу всю операцию.
– Марфиль!
Он повернулся ко мне, и я надела на лицо непроницаемую маску.
– Есть много способов пытать человека, не причиняя физической боли.
– Я убью его, Марфиль. Ему недолго осталось. Я готов нарушить все правила, мне плевать, черт возьми! Этому сукиному сыну больше не жить…
– Нет, – сказала я, глядя ему в глаза. – Ты его не убьешь.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Ты его не убьешь, потому что убью я.
16Марфиль
Так же, как и в доме Маркуса, меня попросили ни под каким видом не выходить из здания. Себастьян, как главный подозреваемый в моем исчезновении, тоже не мог выходить и контролировал все изнутри. Маркус разослал своих людей искать меня по всему городу, и, хотя я находилась под защитой правительства Соединенных Штатов, вполне мог явиться за мной, если бы мы дали ему какие-то подсказки.
Уилсон снабжал нас информацией о ложных шагах, которые они предпринимали во время поисков, а я закрылась в спортзале для тренировки агентов, и обдумывала свою месть. Рано или поздно она должна свершиться, и неважно, что по этому поводу говорил Себастьян.
Он руководил всей операцией – я поняла это, когда начали прибывать другие люди. Они входили и выходили в разные часы и запирались вместе с ним в комнате, куда мне заходить было запрещено.
Себастьян требовал, чтобы я больше отдыхала и набиралась сил, но я могла думать лишь об одном: о нем.
Мои сестра и друзья в безопасности – во всяком случае, так мне сказали, потому что мне самой не позволяли ни с кем говорить. Согласно официальной версии, меня снова похитили.
Много раз мы оставались наедине, но я всячески избегала Себастьяна. Я не хотела находиться рядом с ним, потому что не могла не винить его в случившемся. И наплевать, что он готов был пожертвовать собой ради меня и привез меня сюда. Случившееся навсегда оставит во мне свой след. А страх перед возможным будущим угнетал еще больше.
Сначала Себастьян навещал меня, беспокоился, хорошо ли я себя чувствую, но в конце концов понял, что его присутствие раздражает меня гораздо больше, и предоставил мне относительную свободу.
Как ни парадоксально, но в итоге у меня сложились хорошие отношения с Рэем, который охотно согласился потренировать меня, после того как я целый день ходила за ним хвостом и упрашивала.
– Ладно уж, мне плевать! – произнес он устало. – Но предупреждаю: твоему жениху это не понравится.
– Себастьян мне не жених, – очень серьезно ответила я.
– Как-то это слишком запутанно.
– Мне плевать на Себастьяна. Я хочу быть сильной, научиться защищаться, хочу…
– Хочешь убить его? До меня дошли слухи.
Я скрестила руки на груди, оскорбленная подобным тоном.
– Маркус не настолько силен, как ты думаешь, – сказала я, вспомнив, как однажды вырубила его и он без сознания упал на пол.
Хотя, должна признаться, благодаря приему, которому меня научил Себастьян.
– Не настолько силен? – повторил он. – Может быть, но он убийца.
По его тону было ясно, что он ненавидит Маркуса так же, как и я.
– Мне жаль, что ваша миссия провалилась по моей вине, – искренне призналась я.
– Она еще не провалилась, у нас остался Уилсон.
Я наблюдала за Рэем, пока он наливал себе кофе.
– А чем именно занимается Уилсон? – спросила я.
Рэй с сомнением посмотрел на меня, а затем бросил взгляд вглубь коридора, где Себастьян проводил собрание.
– Мы знаем, что семейство Козелов владеет самой гнусной в стране сетью торговли людьми. Этот бизнес много лет держал в руках отец Маркуса, а до него – дед… Они хорошо знают свое дело. Прячутся за миллионными компаниями, их имена нигде не упоминаются. Невозможно отдать их под суд, если не поймать с поличным. Мы исследовали все, что только можно, но не смогли внедриться ни в одну его компанию. Однако мы знаем от надежных свидетелей, что за исчезновениями женщин стоит именно эта семья.
– Женщин… Таких, как служанки Маркуса. Таких, как моя мать. Они приезжают из России, обманутые посулами о лучшей жизни…
– Из России и из половины стран мира, – перебил меня Рэй. – Им обещают лучшую жизнь, большую американскую мечту. Их обманывают и похищают.
– Но как такое возможно? Не могу понять, как моя мать могла попасться на этот крючок…
– Ее обрабатывали несколько месяцев, Марфиль, – сказал он, потягивая кофе и глядя в пространство. – Я знаю случаи, когда на них даже женились. Долгие месяцы обмана: влюбляются, женятся, а потом привозят сюда. А когда привозят, их отправляют на улицу заниматься проституцией, и они ничего не могут поделать, потому что им угрожают убийством родных.
– То же самое проделывал Маркус со мной, – сказала я, чувствуя, как дрожат руки.
Я вспомнила, как он угрожал Габриэлле…
Его слова снились мне в ночных кошмарах. «Осторожнее, Марфиль, одно мое слово – и фотографии твоей сестры появятся среди других пропавших девушек».
– Как я могу вам помочь? – спросила я. Мне не хотелось сидеть сложа руки. – Я могла бы быть полезной, ведь я провела с этим человеком больше двух месяцев. Я знаю его образ мыслей, знаю, как он…
Рэй хотел что-то сказать, но вдруг уставился в угол и замолчал.
Я обернулась и увидела Себастьяна: он стоял, опираясь о дверной косяк и глядя на Рэя убийственным взглядом.
– О чем ты его просишь? – спросил он с перекошенным от ярости лицом.
– Ни о чем, – раздраженно ответила я.
– Мы просто болтали, ничего больше, – вставил Рэй.
– Я же тебе ясно сказал, Рэй, – произнес он, даже не взглянув на меня.
Рэй кивнул, поставил чашку и направился к выходу.
Я встала на пути у Себастьяна, понимая, что ничего из этого все равно не выйдет.
– Ты не заставишь меня сидеть здесь взаперти, не задавая вопросов. Я хочу стать одной из вас.
– Ты не станешь одной из нас, – отрезал он. – Ты уже достаточно пострадала, я хочу оградить тебя от этого.
– Но я не хочу, чтобы меня ограждали! – воскликнула я. – Я хочу покончить с ним. Хочу стать одной из вас. Ты не знаешь его так, как я!
– Я знаю людей вроде него. Знаю их желания, образ мыслей…
– Не знаешь! – перебила я, чувствуя, как из глубины поднимается волна гнева, охватывая все мысли. – Я говорила с ними, Себастьян, и испытала на собственной шкуре, на что способен этот человек…
– Ты ничего не можешь сделать, даже не знаю, как еще тебе объяснить, – сказал он, проводя рукой по сердитому лицу. – Ты не знаешь, где и когда поймать его с поличным. А без этого у нас нет доказательств, что именно он всем заправляет.
Его слова понемногу накладывались на воспоминания, и вскоре всплыл крайне неприятный образ.
Клуб… Кроме Нуньеса, Маркус никому не позволил пойти с нами.
Мне вспомнилась девушка, которая вошла в зал… Она не произнесла и двух слов, просто делала, что он ей приказывал…
Мне вспомнились звуки, доносившиеся из-за дверей, вспомнилось, как мне хотелось сбежать оттуда.
– Возможно, есть одно место… – сказала я скорее себе, чем ему.
– Что еще за место? – спросил он, подходя ко мне.
Я подняла взгляд и посмотрела на Себастьяна. Несколько секунд я растерянно моргала – он был так близко. Сердце учащенно забилось, и я отступила на шаг, увеличивая дистанцию.