Я не собиралась давать ему столько власти над собой.
Проснулась я раньше всех, потому что так и не смогла уснуть. Кошмары усугублялись тем, что произошло накануне. Снова и снова повторялся один и тот же сон: Маркус насилует меня, затем встает и стреляет Себастьяну в голову. Тот смотрит, как Маркус меня насилует, а затем замертво падает на пол, и никто не пытается его спасти.
Я вышла на кухню, чтобы выпить чашку кофе. Знаю, знаю, я ненавижу это черное варево, но мне нужно было чего-нибудь выпить, чтобы проснуться и развеяться.
Потом прошла по коридору в спортзал, чтобы заняться гимнастикой и сбросить накопившееся внутри напряжение. Сначала я полчаса бегала, а затем, натянув черные боксерские перчатки, висевшие на стене, принялась отрабатывать удары руками и ногами – пусть не слишком умело, зато со всей скопившейся в душе злостью.
Видимо, поднятый мною грохот привлек внимание Рэя.
– Что это ты делаешь, зверек?
Я бросила на него предупреждающий взгляд.
– Я не настроена шутить.
Рэй поставил на стол чашку с кофе и подошел ко мне.
– Я и не думал шутить, я говорю серьезно. Что ты делаешь?
Разве это не очевидно?
– Тренируюсь, – сказала я, не спуская глаз со своей цели, то есть с груши.
– Неумело работаешь, – сказал он. – Так легко получить травму.
Я остановилась и, тяжело дыша, посмотрела на него.
– Ты сказал, что будешь меня учить. По твоей милости моя жизнь оказалась в опасности, раз ты не выполнил обещания.
Рэй снисходительно посмотрел на меня и жестом указал на мои ноги.
– Вес тела должен быть распределен равномерно, ты должна быть готова к удару. Даже если он и не собьет тебя с ног, все равно причинит урон, и тогда человек, которого ты хотела побить, будет смеяться тебе в лицо.
Мне осталось лишь молча смотреть на него. В другое время я бы послала его ко всем чертям, но сейчас хотела договориться по-хорошему. Хотела учиться. Хотела быть сильной. Хотела драться, как храбрая женщина.
– Скажи мне, что делать, и я это сделаю.
В спортзале мы провели два часа. Рэй гонял меня, как последняя сволочь. Заставлял делать растяжку, отжиматься, бегать по дорожке, и лишь потом показал несколько базовых приемов джиу-джитсу.
– Груша не предназначена для отработки ударов ногами, – сказал он. – Тебе нужен мешок-банан – вон тот, подлиннее.
Я кивнула, и мы перебрались туда.
– Движение должно идти от бедра, – наставлял он. – Твое тело – как якорь, и чувство равновесия очень важно.
Я внимательно его слушала и следила за своими движениями. Нужно было ударом ноги качнуть мешок из стороны в сторону, как маятник. Попытавшись это сделать, я чуть не свалилась на пол.
– Прижмись лицом к мешку, – сказал он после того, как я трижды упала и совершенно вымоталась. – Злость – отличный стимул для тренировок.
Я фыркнула и серьезно посмотрела на него.
– У тебя с самого начала было такое лицо…
Тренировка продолжалась, он меня поправлял, я старалась следовать его указаниям; он нападал, я защищалась; он говорил, что все бесполезно, и это злило меня еще больше. Прошел по меньшей мере час, прежде чем я наконец сумела правильно ударить ногой. Увидев, как Рэй удовлетворенно кивнул, я могла гордиться собой.
– Что это вы делаете? – спросил чей-то голос за нашими спинами.
Я застыла с бутылкой воды у рта и повернулась к двери. Это был Себастьян, и, судя по его лицу, его появление не сулило ничего хорошего.
Мне стыдно было вспоминать о том, что произошло накануне вечером. Он проникал мне между ног, целовал, а я отшатнулась, как последняя трусиха, потому что уже через все это прошла. Хоть я и утверждала, что Маркус не властен над моей душой, но на самом деле очень даже властен, и нет ничего хуже, чем оказаться в ловушке собственного тела.
– Изучаю кое-какие базовые приемы, – сказала я.
Я почувствовала на себе взгляд Себастьяна, хотя и смотрела в сторону.
– Ты всегда любила учиться.
Его тон мне не понравился, поэтому я все-таки посмотрела на него.
Казалось, он принял какое-то решение. Он выглядел обеспокоенным и в то же время разъяренным.
– Оставь нас наедине, – попросил он.
Я посмотрела на Рэя, взглядом умоляя не уходить, но тот лишь молча кивнул и удалился.
Было понятно, что Рэй не хотел сыпать Себастьяну соль на рану. Снятие с должности и известие о гибели бывшей жены от рук врагов были достаточной причиной, чтобы дать ему передышку, разве не так?
Я повернулась к мешку, продолжая пинать его и мутузить кулаками.
Себастьян подошел ко мне и встал рядом.
– Я хочу поговорить с тобой о прошлой ночи, – сказал он без обиняков.
Еще два удара ногой и три кулаком; затем я остановилась и посмотрела на него.
– Нам не о чем говорить. Я же тебе сказала, что…
– Я не имею в виду нас, – перебил он, глядя на меня. – Я просто должен кое-что проверить и буду рад, если ты мне поможешь.
Его серьезность меня обеспокоила; я отступила на пару шагов назад в поисках бутылки с водой, чтобы получить возможность немного подумать.
– Чего ты хочешь? – спросила я, поворачиваясь к нему и при этом отдаляясь, насколько возможно.
Он отошел от мешка и двинулся ко мне.
– Сними футболку, пожалуйста, – сказал он.
Его просьба настолько меня удивила, что я не сразу поняла, о чем он.
– Что, прости?
– Сними футболку.
Я покачала головой, и сердце учащенно забилось.
– Не сниму, – сказала я, стянула перчатки, бросила их на пол.
И бросилась бежать, но он удержал меня, и я поняла, что он не собирается меня отпускать.
– Сколько раз, Марфиль? – спросил он, наклоняясь к моему уху. Его мускулы были напряжены, весь он, казалось, превратился в клубок ярости, готовой взорваться.
– Не понимаю, о чем ты…
– Сколько раз он к тебе прикасался?
Я покачала головой, думая, как бы соврать, найти в себе силы не признаться, что этот человек не только прикасался ко мне, но и сделал нечто похуже.
Но так и не нашла что сказать.
Я лишь задрожала всем телом. И тут Себастьян бросился ко мне и обнял.
И в его объятиях я больше не могла сдерживать слезы, они градом покатились из глаз. Я чувствовала себя открытым ящиком Пандоры и больше не могла ничего скрыть. Оплакивала каждый удар, каждое унижение, каждое прикосновение Маркуса, каждое оскорбление, а кроме того, мне было неприятно утаивать от Себастьяна самое главное.
– Мне очень жаль… – прошептал он мне на ухо хриплым от горя и чувства вины голосом. – Ты даже понятия не имеешь, что я пережил. Даже не представляешь, как бы мне хотелось стереть из памяти последние месяцы.
Я высвободилась из его объятий и утерла слезы.
– Если ты будешь оглядываться назад, это ничего не изменит. Что сделано, то сделано, Себастьян…
– Я не могу изменить прошлое, но могу изменить будущее. И этот сукин сын заплатит за все, что натворил, клянусь. Черт, я не успокоюсь, пока не увижу его мертвым, пока он не будет кормить червей в какой-нибудь канаве.
– Я рада, что наши желания совпадают. – Он отпустил меня и отошел на два шага. – И по этой причине никто меня не остановит, если я решу проникнуть в частный клуб Маркуса, чтобы получить доказательства, необходимые для обвинения.
Повисла мертвая тишина.
– Что ты сказала?
Я в страхе сглотнула, глядя, как меняется его лицо.
– То, что ты слышал, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
– Какой урод вложил эту идею тебе в голову?
– Никто в меня ничего не вкладывал.
Он повернулся ко мне спиной и вышел, ругаясь сквозь зубы.
Я побежала за ним, окликая по имени, и невольно вскрикнула, когда он ворвался в гостиную, схватил Рэя за футболку и повалил его на пол ударом кулака.
– Себастьян!
– Ты что, не понял, что нельзя ее впутывать?
Рэй утер кровь с губы и спокойно поднялся.
– Приказы сейчас отдаю я, – сказал он. – Как я тебе уже объяснил вместе с Кэрол, теперь ты этим уже не занимаешься.
– Да пошел ты в задницу, Рэй!
– Если Марфиль хочет тренироваться – пусть тренируется, лишь бы выполняла все наши указания.
– Черт бы тебя побрал! – в ярости выкрикнул Себастьян, поворачиваясь ко мне. – Ты не высунешь отсюда носа, слышишь?
Черт. Себастьян действительно был разъярен, но при этом еще и страшно напуган.
– Ты не сможешь мне помешать.
Он иронически рассмеялся, и от этого смеха у меня мурашки пошли по коже.
– Уж поверь, Марфиль, смогу, – сказал он.
Я хотела ответить, но тут наше внимание привлекли шаги за дверью.
Суарес вошел в гостиную в сопровождении худой высокой женщины в строгом костюме. Ее волосы были зачесаны назад. Смотрела она на нас крайне неодобрительно.
– Я услышала вас снаружи, – сказала она, обводя нас взглядом.
Себастьян выругался, а Рэй встал навытяжку, как перед генералом, вошедшим в казарму.
Я с любопытством смотрела на эту женщину, гадая про себя, кто она такая, что вмешалась в спор, грозивший вот-вот перейти в полноценную драку.
– Хорошо, что ты пришла, Кэрол. Здесь есть человек, который совершенно не в курсе.
– Хватит, Рэй! – приказала Кэрол, входя в гостиную и бросая сумку на диван.
– Ты не можешь меня сместить, – сказал Себастьян, зло глядя на нее.
Кэрол подняла брови и посмотрела на меня, а затем на него.
– Это и есть та девушка? – спросила она.
– Меня зовут Марфиль, – сказала я, сжимая кулаки.
– Тогда за работу, – сказала она, подзывая меня пальцем. – Если хочешь проникнуть в банду, ты должна многое узнать перед…
– Никуда она проникать не будет!
Кэрол перевела совершенно спокойный взгляд с меня на Себастьяна.
– Не смей повышать голос в моем присутствии, – отчеканила она. – Или ты забыл, кто я?
Себастьян смерил ее презрительным взглядом и повернулся ко мне, кипя от злости.
– Ты не должна никуда внедряться.
– Ты не вправе решать, что мне делать и чего не делать.