Оперативная группа пришла к выводу, что, даже есть я и попаду в клуб, они ворвутся туда и заберут все, что получится. Проблема заключалась в том, что это место было почти неприступным. Проникнуть внутрь пришлось бы через подвал, общий с соседним зданием, а стоит там появиться, как все в клубе поймут, что нагрянула полиция. Это даст время уничтожить документы и избавиться от улик, к тому же в клубе хорошая система безопасности, Суарес это уже выяснил.
Надежнее всего было внедрить меня в клуб, а там я запишу все на диктофон. Для меня уже придумали легенду. По отпечаткам пальцев система признает меня своей, так что у меня будет беспрепятственный доступ во все залы. Суаресу потребовалось четыре дня, чтобы ввести в систему нужную информацию, и если бы Ракель в конечном счете отказалась признать меня готовой для задания… Все пошло бы псу под хвост.
Вот почему я так беспокоилась, когда все собрались, а Ракель села напротив меня.
Чтобы закончить отчет и принять решение, ей потребовалось пять дней. Я сделала то, о чем она просила: записала в блокнот все, что со мной произошло, и посещала ее дважды в день, чтобы поговорить и поработать над проблемой.
Я не имела ни малейшего представления о том, к каким выводам она пришла, но молилась изо всех сил, чтобы наши усилия в итоге не оказались напрасными. Себастьян позволил событиям идти своим чередом. Я знала – он не хочет, чтобы я совалась в клуб, он ясно дал это понять. И он будет рад, если в конечном счете Ракель сочтет меня непригодной. Хоть я и злилась, но понимала, что он беспокоится за меня, боится подвергать мою жизнь опасности.
Я тоже была бы не слишком довольна, если бы на задание пошел он, пусть даже он – неутомимый механизм, а не ребенок, который пытается изучать крав-магу, ничего в ней не понимая.
Себастьян сел рядом, и, даже не взглянув на него, я поняла, что он напряжен и взвинчен так же, как и я.
– После долгих размышлений и приняв во внимание все факторы, как психологические, так и физические… Короче говоря, я не считаю удачной идеей внедрять Марфиль в клуб.
Сидящий рядом Себастьян вздохнул с облегчением и откинулся на спинку стула.
Остальные разочарованно переглянулись, а я растерянно уставилась на Ракель, не веря своим ушам. Ведь я сделала все, о чем она меня просила. Так почему же она полна решимости все испортить? Я ощутила растущую в груди ярость и…
– Да, не слишком удачная идея, но с клинической точки зрения это вполне возможно, – продолжала Ракель, не сводя с меня взгляда.
Пузырь моей ярости надулся и лопнул.
– Правда? – взволнованно спросила я.
– Ты сказала, что это неудачная идея, – перебил Себастьян, выпрямляясь на стуле, как будто его вдруг потянули за тонкие невидимые нити.
– Именно так. Ей не хватает опыта, она пережила насилие, росла в отравленной среде, где ей в голову вбили ложные идеи. Но ничто не помешает ей выполнить задачу. У всех свои демоны, и я считаю, что Марфиль ступила на правильный путь и удержит их под контролем.
Значит, я действительно на верном пути?
Я не собиралась ни отвечать на сказанное, ни тем более обсуждать ее решение. Все уже сказано! Я могу это сделать!
– Откуда ты знаешь, что она не растеряется, не оцепенеет от ужаса, увидев, что происходит в клубе? Какого черта ты позволила ей участвовать, после того как я рассказал, что по ночам ее мучают кошмары и она не может спать?
Я повернулась к Себастьяну, кипя от гнева.
– Что ты сказал?
Себастьян поднялся из-за стола, отодвинув стул, и посмотрел на меня сверху вниз.
– Ты думала, я буду вести себя, как будто ничего не произошло? Думала, что я промолчу? Ты спишь едва ли больше двух часов и просыпаешься в слезах!
В зале воцарилось молчание, и я почувствовала на себе вопросительные взгляды. Похоже, все задумались над его словами, считают, что я не готова.
Себастьян сверкнул глазами в сторону Ракель и ядовито заявил:
– Ты совершенно некомпетентна и безответственна.
Ни разу с тех пор, как мы познакомились, я не слышала, чтобы Себастьян разговаривал с кем-то так неуважительно.
Он хотел еще что-то добавить, но передумал и выскочил из зала, хлопнув дверью с такой силой, что задрожали стены.
Я нервно сглотнула и повернулась к Ракель. Слова Себастьяна ее явно взволновали, но она старалась держаться так, словно ничего не случилось.
– Вот отчет, – сказала она, протягивая папку Кэрол. – В нем я описала возможные последствия, так что, когда все закончится, ей потребуется лечение. Я записала номера телефонов нескольких моих коллег, которые смогут помочь тебе, Марфиль, потому что я не намерена это продолжать.
Кэрол взяла папку и начала ее просматривать.
– Спасибо за помощь, – сказала я, не спрашивая, почему она не хочет больше мной заниматься. Меня это не интересовало. Я не хотела возвращаться к терапии, во всяком случае, не сейчас, когда мне предстояла важная миссия, когда я наконец увидела свет в конце тоннеля.
Ракель встала и спокойно улыбнулась мне.
– Будь осторожна, – сказала она, кивком попрощавшись с остальными.
Она вышла, и все молча переглянулись.
– Пора готовиться к отъезду, верно?
Я улыбнулась Рэю и кивнула.
Итак, охота на ведьм началась.
Покинув зал собраний, мы направились на кухню, чтобы чего-нибудь поесть. Предстояло столько всего спланировать, объяснить мне до начала операции. За дверью ждал Себастьян, прислонившись к стене.
Он шагнул ко мне, чтобы поговорить, но передумал и обошел меня, перехватив в дверях Кэрол.
– Надо поговорить, – произнес он не терпящим возражений тоном.
Кэрол вздохнула, но жестом пригласила его в зал.
Они заперлись в зале и долго не выходили, пока мы ели бутерброды с ветчиной, сыром и огромным количеством горчицы. Когда же они наконец вышли, я испугалась, что Себастьяну удалось убедить Кэрол отстранить меня от предстоящего задания, но все оказалось не так. А гораздо хуже.
– Планы изменились, – объявила Кэрол, окидывая нас цепким взглядом. Себастьян рядом с ней выглядел очень серьезным и не сводил с меня глаз. – Поговорив с Себастьяном и учитывая, что к этой операции мы готовились несколько лет, я решила вернуть его на прежнюю должность.
Рэй вскочил, собираясь что-то ответить, но Кэрол властным жестом заставила его замолчать.
– Я не собираюсь спорить на эту тему или спрашивать ваше мнение и тем более задерживаться здесь ни минутой дольше. Решение принято: Себастьян возглавляет операцию, говорить больше не о чем. В конце концов, именно он ее начал, так что будет справедливо, если он и закончит.
Нам больше нечего было сказать, и, хотя остальные это одобрили, я не была полностью согласна.
Я знала, что он собирается воспользоваться преимуществом человека, отдающего приказы. Совершенно очевидно, он всегда больше пекся о моей безопасности, чем об этой миссии. Для него я была важнее, чем возможность посадить в тюрьму всех этих уродов. Как он сказал мне как-то раз: «Я не хочу потерять еще кого-то из близких, хватит с меня и Самары».
Кэрол сухо попрощалась и скрылась в лифте. А Себастьян повернулся к остальным.
– Через три дня мы отбываем в Майами, – объявил он, опираясь руками о стол и очень серьезно глядя на нас. – В этой операции придется сотрудничать организациям, которые в силу своей природы всю жизнь друг друга ненавидят. Я не хочу совершить ошибку, не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за моих решений, и тем более не хочу, чтобы подчиненные не выполняли приказы, – сказал он, многозначительно глядя на меня. За три дня мы сделаем все возможное, чтобы обучить тебя, Марфиль. Ты продолжишь заниматься с Рэем, а ты, Суарес, объяснишь ей все, что она должна знать об этом здании. Ты должна помнить наизусть все двери, все входы и выходы. Должна помнить, куда выходят окна каждой комнаты, ясно?
Я молча кивнула.
– Прекрасно, – сказал он. – В таком случае за дело!
26Себастьян
Убедить Кэрол вернуть меня на прежнюю должность было трудно, но все же возможно. Она не могла не согласиться, что я прав, а кроме того, была у меня в долгу. Я полжизни внедрялся в организацию, которую ненавидел; полжизни ждал, когда смогу покончить с мерзавцами, плюющими на общество и законы. По их милости я потерял бывшую жену, своего лучшего друга. После этого Кэрол не смогла мне отказать. Да, рискованно покидать бункер, зная, что мое имя повторяют из уст в уста, но не менее рискованно это и для Марфиль.
Вся операция безумно рискованная, но в тылу врага у нас был Уилсон, и мы могли выкрутиться из любой непредвиденной ситуации.
В то утро, посовещавшись с Суаресом, Рэем и Кэрол, мы составили план действий.
Для Марфиль приготовили фальшивые документы, чтобы она могла войти в клуб. Я понимал, что ее отпечатки пальцев в системе имеют решающее значение для проведения операции, но мы не хотели лишнего риска. Ее внешность придется изменить, насколько возможно, чтобы не привлечь внимания Маркуса или его людей, которые наверняка ищут ее повсюду.
Меня не удивит, если он выставил дополнительную охрану во всех своих клубах и дома. У него похитили «невесту» (уже одно это слово в отношении Марфиль вызывало у меня желание убить его), причем в общественном месте и прямо из-под носа. Разумеется, он воспринял это как величайшее оскорбление и по этой причине не покидал свой особняк с тех пор, как вернулся в Майами. Уилсон поехал с ним, и, хотя все разговоры служащих прослушивались и записывались, в исключительных случаях, или если удастся раздобыть особо важную информацию, Уилсон мог связаться с нами.
Суарес тщательно исследовал клуб, который назывался «Ноктамб» – Марфиль опознала его по спутниковым снимкам. С этой минуты ФБР неустанно следило за каждым человеком, входившим в клуб. Они действовали хитро – никто не видел лиц клиентов после того, как они спускались в подвал. Но благодаря снимкам машин и номеров удалось составить список клиентов, которых, если подтвердятся подозрения о том, что происходит за этими стенами, наша операция погубит окончательно и бесповоротно. Среди них были политики, знаменитые артисты и всемирно известные певцы.