– А если он просто не может с нами связаться, не вызывая подозрений?
– Может быть, – ответил Себастьян, но по его глазам я поняла, что он совершенно в это не верит.
– Его разоблачили? Он справится?
Кто это сказал? Я очень беспокоилась за Уилсона… По правде говоря, прожив последние недели среди этих людей, я по-настоящему привязалась к ним. Теперь я оценила и Рэя – зная его историю, я очень ему сочувствовала.
– Значит, Клара рассказала, что аукцион только по средам? – уточнил Себастьян.
Рэй кивнул.
– Это все меняет… Клара работала там больше двух лет.
– Полиция уже оцепила территорию. Там агент ФБР, выдающий себя за полицейского, чтобы ни у кого не возникло подозрений, если вдруг за нами следили. Ее отвезли в морг и исследовали пули, но, похоже, ее убили потому, что она знала намного больше, чем рассказала.
– Она была напугана. Она проявила большую отвагу, придя поговорить с нами. Она не должна была погибнуть.
– Не должна была, однако погибла, – перебил меня Уолкер, нахмурившись. – Она знала, во что ввязалась, когда решила работать в этом заведении.
– Она понятия не имела, что творится внизу, – возмутилась я.
Уолкер смерил меня снисходительным взглядом, отчего я только распалилась. Я уже собиралась сказать ему, какой он придурок, но вмешался Себастьян.
– Совершенно ясно, что с Кларой жестоко расправились, и часть вины за ее смерть ложится на нас. Мы не должны были встречаться с ней на площади, нам следовало позаботиться о ее безопасности.
– Свидетельницы событий двухлетней давности? – удивилась Гарсиа.
У этих людей вообще есть сердце?
– Мы должны обезопасить всех, кто в этом нуждается, – ответил Себастьян таким ледяным тоном, что температура в гостиной, казалось, упала на несколько градусов. – Сегодня понедельник, и если мы хотим, чтобы все прошло хорошо, Марфиль должна пойти туда в эту среду. Мы и так многим рискуем, учитывая, что они, возможно, уже приняли контрмеры, если считают, что Клара могла сболтнуть лишнего.
– Значит, послезавтра? – спросила я.
Меня охватили тревога и страх. Я рассчитывала, что у меня будет хотя бы несколько дней для подготовки.
– Если ты думаешь, что не справишься… – начал Себастьян, но я тут же покачала головой.
– Нет-нет, конечно, справлюсь, – произнесла я со всей уверенностью, какую смогла вложить в голос.
Мне ни на миг не удалось обмануть Себастьяна, но, по крайней мере, он оставил все как есть.
– Передам нашим, что все готово, – сказал Уолкер, застегивая пиджак и направляясь к двери; за ним последовала Гарсиа. – Сейчас или никогда… Нельзя провалить операцию, – добавил он, глядя мне в глаза.
– Сделаем все возможное, – сказал Себастьян, заслоняя меня от Уолкера.
Фэбээровцы вышли, и я устало опустилась на диван.
– Они всегда ведут себя как придурки? – спросила я.
– Всегда, – хором ответили Суарес, Рэй и Себастьян.
В эту ночь, когда мы с Себастьяном лежали в постели, я заметила, что он нервничает, поэтому зажгла свет, повернулась к нему и стала ждать, что он скажет.
– Что с тобой? – спросила я, склоняясь над ним и заглядывая в глаза.
Он погладил меня по ногам сверху вниз, и мое тело напряглось от возбуждения.
– Я все время думаю о том, что может случиться. В моих мыслях вновь и вновь возникает одна и та же картина: Рэй возвращается на базу и несет тебя на руках – мертвую, убитую этими мерзавцами. Я вижу твои открытые глаза – холодные, остекленевшие, безжизненные, а Рэй говорит, что ничего не смог поделать, стреляли издалека, мы даже не думали, что встречаться с Кларой настолько опасно…
Я закрыла ему рот рукой.
– Перестань себя мучить и радуйся, что я жива. Со мной ничего не случилось.
Он обнял меня за талию и развернул так, что оказался сверху.
– Но ведь могло случиться, – сказал он, с тревогой глядя на меня. – Могло случиться, Марфиль. – В его глазах стоял страх. – Я не могу потерять тебя. Даже не знаю, что тогда со мной будет.
– Ты меня не потеряешь, – сказала я, погладив его по щеке. – Я войду в клуб и раздобуду все улики, какие смогу, а когда все закончится, мы вернемся к нормальной жизни.
Не могу описать, что я увидела в его глазах, когда это сказала. В них промелькнула смесь боли и чувства вины, как будто он что-то от меня скрывал.
– Обещай, если все пойдет наперекосяк, ты постараешься выбраться оттуда. Обещай, что не сделаешь никаких глупостей…
– Обещаю, – со всей серьезностью ответила я.
Воспоминания о мертвой Кларе не давали мне покоя, она не должна была погибнуть вот так. Если в среду все пойдет не по плану, придумаем что-то другое. Я не успокоюсь, пока не увижу этого гада мертвым или за решеткой. Я стану такой, как Рэй. Я не остановлюсь. От нас зависят жизни многих людей.
Я заснула, обнимая Себастьяна и задаваясь вопросом: а если предчувствие, которое подсказывает, что все пойдет не так хорошо, как хотелось бы, меня не обманывает? Тогда лучше промолчать, поступить так же, как с кошмарами: не рассказывать о них до завтрака. Потому что иначе они сбудутся.
29Себастьян
На следующий день у нас почти не было времени побыть вместе. Мы с ребятами обсуждали последние детали, хотели убедиться, что все идет как запланировано. Я встретился с технической группой и агентами на месте и дал им приказ идти на штурм, если понадобится. Когда, подписав кучу бумаг, я вернулся на базу после встречи с начальством, Суарес ждал меня с известием, которому предстояло изменить все.
– Я получил доступ третьего уровня, – с гордостью сообщил он.
– Что значит доступ третьего уровня?
Суарес проводил меня в гостиную, где за столом уже ждали остальные, включая Марфиль.
– У нее будет допуск в любое место, – сказал Суарес. – Ее отпечатки откроют любые двери, даже ту дверь в подвал. Не спрашивайте, как мне это удалось. Самому до сих пор не верится, мне просто повезло, но я взломал систему!
Марфиль выглядела довольной, хотя тоже нервничала.
Ничего удивительного, ведь она собиралась сунуться в волчье логово.
– И еще кое-что. Имея допуск такого уровня, она сможет провести с собой кого угодно, – добавил Суарес, поднимая брови. – А ведь мы больше всего беспокоились о том, что она пойдет туда одна. Это секс-клуб, и если такая красивая женщина, как Марфиль, появится там одна… Это покажется подозрительным. Она может поступить так же, как сделал Маркус, когда ввел в систему ее имя. Если она захочет, то может взять собой спутника, таковы правила клуба.
– Как вы считаете, кто будет ее сопровождать? – спросил Рэй, пристально глядя на меня.
– Я? – спросил я, хотя ответ был очевиден. – Я ведь возглавляю операцию. Но если придется отказаться от командования операцией ради возможности войти в клуб вместе с Марфиль…
Я сделал бы это, не раздумывая.
– Операция готова, – сказал Суарес. – Ты поговорил со всеми, разработал тактику. Агенты ФБР могут управлять операцией снаружи. Но только вы двое будете достоверно выглядеть в подобном заведении. Видели бы вы себя со стороны, – добавил он с отвращением. – Как только вы окажетесь внутри, на вас тут же посыплются предложения принять участие в какой-нибудь оргии.
Марфиль посмотрела на меня с дивана, и в ее взгляде мелькнуло сомнение.
– Маркус повсюду меня ищет, – сказал я, и это была правда.
Я не мог войти в клуб вместе с ней.
– Меня тоже, – сказала Марфиль.
– Я считаю, стоит рискнуть, – настаивал Рэй.
Сидевший рядом с ним Суарес молча кивнул.
– И в качестве кого я пойду с ней?
– В качестве сопровождающего, – ответил Рэй, а Марфиль рассмеялась.
– Ты ведь этого хочешь, правда? – спросил он ее с улыбкой.
– Еще как хочу.
Я подошел к ней, чтобы поцеловать, а затем достал из кармана мобильник.
– Позвольте мне поговорить об этом с начальством. В таком случае придется кое-что изменить в наших планах.
Я вышел из зала и позвонил Уолкеру.
Им это показалось разумным. Вообще-то, они считали, что это лучший способ не привлекать излишнего внимания. Отпускать Марфиль одну было слишком рискованно. Ведь большинство богатых мужчин, посещающих подобные места, относятся к женщинам как к вещам, Клара это подтвердила.
Мы по-прежнему ничего не знали о Уилсоне, и я уже начал подозревать самое худшее.
– По-прежнему ничего? – спросил в тот вечер Суарес, когда все ели пиццу на кухне.
– Ни слуху ни духу.
Если с Уилсоном что-то случилось… Черт, он многие годы был моим товарищем, я любил его как брата. Мы оба знали, что ходим по лезвию ножа, и он сам признался, что Маркус начал что-то подозревать. Маркус никому не доверял и держал весь персонал под прицелом, но до сих пор Уилсону удавалось выходить сухим из воды.
Я мог лишь надеяться, что случилось какое-то недоразумение, по каким-то причинам Уилсон не может позвонить – как из соображений собственной безопасности, так и ради нашей миссии.
Когда мы встали на следующее утро, атмосфера в доме царила довольно тревожная. Все были молчаливы и чем-то заняты. Рэй и Марфиль отрабатывали основные приемы самообороны на пляже за домом. Это была последняя тренировка. Суарес в очередной раз убедился, что пропуск Марфиль работает, а также следил, не зафиксируют ли камеры на улице что-либо подозрительное. У нас был доступ к данным спутника, передававшего видео в реальном времени, так что мы были уверены, что никто не приблизится к клубу без нашего ведома, когда мы будем внутри.
Я уже собирался поговорить с Марфиль, убедиться, что она четко понимает задачу, но тут в дверь позвонили.
Прежде чем открыть, я посмотрел в глазок и увидел за дверью Уолкера в сопровождении незнакомого агента.
Я открыл дверь, и они без промедления вошли.
– Планы изменились, – объявил Уолкер.
Суарес в глубине зала оторвался от компьютера и посмотрел на Уолкера.
– Это агент Даддарио, новый человек в нашей команде. Мы пришли к выводу, что с Марфиль лучше всего пойти ему. Запускать туда вас двоих слишком рискованно, они могут поднять тревогу.