Как-то он пригласил на прогулку Сайто Юкико, маленькую воспитательницу с узкими глазами, приплюснутым носом и пухлыми губами. Ее никак нельзя было назвать красивой, но глаза ее постоянно горели, точно угольки, и это нравилось молодому священнику.
Торбэк поехал с Юкико туда же, где он был с Есико. И вот он уже крепко обнимает Юкико. Девушка не противится, она только закрыла глаза.
— Можно? — прошептал он.
Девушка промолчала.
Торбэк жадно поцеловал ее в губы.
Девушка вскинула брови.
— Можно?..
Руки Торбэка сжали упругую девичью грудь. Девушка выгнулась и всем телом прильнула к Торбэку.
Лес молчит. Кругом тишина, слышится только тихий плеск воды, у берега. Дорога безлюдна, да если кто и пройдет здесь, вряд ли он увидит скрытую в высокой траве машину.
В этот воскресный вечер Торбэк после вечерней проповеди тайком пробрался в комнату Юкико. Девушка была одна, ее соседка по комнате уехала к родным.
Когда Торбэк открыл дверь, Юкико от неожиданности вздрогнула. Торбэк ласково улыбнулся и закрыл за собой дверь.
— Вы еще не уехали? — в некотором замешательстве, но радостно улыбаясь, спросила Юкико.
Торбэк сел рядом с ней на кровать и слегка обнял за плечи.
— Никто не войдет? — спросил он.
Юкико посмотрела на дверь, дверь была не заперта, но она не придала значения его словам, думая, что он, как и во время прогулок, ограничится одним-двумя поцелуями; если кто постучит, они успеют принять смиренные позы.
И вдруг Торбэк навалился на нее и опрокинул на спину. Девушка не успела даже вскрикнуть — губы Торбэка крепко запечатали ее рот. Она с отчаянием смотрела на дверь. А вдруг кто-нибудь войдет? Но он понял ее тревогу и еще крепче прижал к себе.
Торбэк уже не владел собой. Он и раньше обнимал Юкико, но сейчас это были уже не простые объятия, это была безрассудная страсть. Он исступленно целовал лежавшую девушку, а руки его уже срывали с нее одежду…
11
О связи Торбэка с Юкико никто в приюте не догадывался. Они встречались тайком. Да и сам облик Торбэка охранял его от разных домыслов. Кто мог заподозрить такого скромного слугу церкви в греховной связи? Хотя, надо сказать, некоторым бросалось в глаза уж очень откровенное восхищение Юкико молодым патером, но ведь многие воспитательницы приюта были к нему неравнодушны.
По воскресеньям после вечерней проповеди Торбэк старался теперь оставаться в приюте и, если подвертывался случай, пробирался в комнату Юкико. Это было, правда, рискованно, его связь с Юкико могла обернуться для пего крахом. Но пока все проходило благополучно.
Еще чаще он увозил ее на машине в лес, в укромные уголки к реке. Там он без удержу предавался любзи. Когда не было росы, они лежали на траве, а во время непогоды укрывались в машине.
И все же Торбэка не покидал страх. По возвращении домой он закрывал комнату на ключ и каждый раз подолгу молился.
Но вскоре страх прошел. Юкико неожиданно вышла замуж и бросила работу в приюте. Возможно, она не очень любила Торбэка. Да и на что она могла надеяться? Их любовь всегда будет запретной, ведь Торбэк католический священник, и ему запрещено любить женщину. Как бы там ни было, Юкико быстро исчезла с горизонта Торбэка.
Торбэк благодарил бога, что опасность миновала. И он решил, что никогда больше не позволит себе вступить в опасную связь с женщиной. Но, вкусив запретный плод, он уже тянулся к нему невольно. Ну, а если он не будет переступать последней черты? Ведь тогда это не грех?
И Торбэк снова стал приглашать молодых воспитательниц на ночные прогулки. Одним он лишь горячо пожимал руки, других целовал и лишь очень податливых заключал в объятия. Если он замечал, что девушка явно смотрит на него не как на священника, а как на мужчину, то становился смелее. При каждом удобном случае он ловил воспитательниц и тискал. Но дальше этого ни с кем не заходил.
Вскоре Торбэка назначили казначеем церкви. Его предшественник по какой-то причине был переведен в другую церковь. Поначалу Торбэк растерялся, он совершенно не имел представления о кассовых операциях. И вдруг какие-то книги, банковские счета…
Одновременно с новым назначением Торбэка каноник Билье и отец Городи познакомили его с одним неизвестным ему человеком, оказавшимся его соотечественником. Незнакомца представили как специалиста по импортной торговле.
Жил этот «специалист» в Токио в роскошном доме. Две его комнаты были с большим вкусом обставлены по-европейски. Коммерсанту было не больше тридцати пяти лет. Позже Торбэк узнал, что этот человек помогает церкви в ее делах, но, чтобы окончательно установить, что это за личность, Торбэку понадобилось очень длительное время. Когда он спрашивал об этом человеке у Билье или Городи, те, точно сговорившись, отвечали одно и то же: «Придет время, узнаешь».
И никто не сказал Торбэку, что место казначея в церкви — особое место и не всякого священника на него назначат.
Торбэк был еще молод и искренне верил в истинность и святость Христова учения. Поэтому даже после окончания семинарии и получения сана он старался расширить свое богословское образование.
Как-то Торбэк зашел в книжный магазин, где продавались исключительно богословские книги. У него разбежались глаза. Какие библии! В черных, красных, синих, желтых переплетах, тисненные золотом, стояли они в ряд на полках.
Он так загляделся, что нечаянно толкнул плечом одну покупательницу.
Он обернулся. Перед ним стояла молодая хорошенькая японка… Изящную фигуру красиво облегал темно-синий костюм.
— Простите, пожалуйста, — извинился он.
— Ничего, — с улыбкой сказала девушка и, нагнувшись, стала поднимать книги, выпавшие у нее от толчка из рук. Мельком взглянув на книги, Торбэк определил, что все они имеют отношение к ордену, к которому принадлежит и он.
— Позвольте, я помогу вам. — Растерявшийся Торбэк тоже стал быстро поднимать книги с пола.
Случайно их руки встретились.
— Пожалуйста, — протянул он собранные книги, — и, ради бога, простите меня.
— Что вы, я сама была очень невнимательна, святой отец. — Девушка мило улыбнулась, показав красивые белые зубы.
— Как вы узнали, что я священник? Ах, я совсем забыл! — Торбэк оглядел себя. Он был в сутане.
— Нет, не только по одежде. Я вас знаю, отец Торбэк.
У него от удивления округлились глаза.
— Вы, вероятно, посещаете нашу церковь и видели меня там?
— Да, — ответила девушка. — Но я видела вас во время мессы и в другом месте.
— В другом?
— Да.
— Тогда вы… — Голубые глаза Торбэка радостно заблестели.
— Да. Я работаю в приюте, — улыбнулась девушка.
Он развел руками.
— Странно, но я вас там никогда не видел.
— Ничего удивительного, — снова улыбнулась девушка, — я там работаю всего третий день.
Торбэк хотел сказать, что он этого не знал и очень сожалеет, что не заметил ее в приюте, хотя прошло уже целых три дня. Это непростительная невнимательность с его стороны. Но недостаточное знание языка не позволило ему все это сказать.
— О! Я не знал. Очень рад встрече с вами, — глядя ей в глаза, произнес он.
— Я тоже очень рада. — Девушка потупила взгляд.
У Торбэка забилось сердце. До чего же она хороша! Такой в приюте еще не было.
— Вы простите меня за неловкость? Я так огорчен.
— Что вы? Это я должна просить прощения.
— Как вас зовут?
— Икута Сэцуко.
— Икута Сэцуко… — медленно повторил Торбэк. — Вы собираетесь прочесть все эти книги?
— Ах… книги? — Она отрицательно качнула головой. — Нет, это я не себе, это для приютской библиотеки.
— Как же вы их дотащите, ведь их так много?
— Я поеду на трамвае или автобусе.
— О, это плохо! Знаете, я на машине и подвезу вас.
— Но вы, вероятно, едете по делам, и я задержу вас?
— Нет, я сейчас тоже еду в приют.
— И все же… — начала Сэцуко, но Торбэк ее перебил.
— Ничего, все будет хорошо. — Он улыбнулся и взял у нее покупки.
Положив свертки на заднее сиденье, Торбэк усадил Сэцуко рядом с собой.
В пути он часто косил глаза на красивую спутницу, от которой исходил тонкий запах дорогих духов, так волновавший его. А когда при резком повороте девушка невольно прислонялась к нему, его буквально бросало в жар.
— Как хорошо вы ведете машину, — похвалила его Сэцуко.
Торбэк был счастлив.
12
С того дня, как Торбэк подвез Сэцуко к приюту, он только о ней и думал. Конечно, она была красивее всех остальных воспитательниц. По сравнению с ней Юкико выглядела просто деревенщиной.
Во время каждой мессы Торбэк искал ее глазами. О, он находил ее без труда. Ее красивое и какое-то удивительно спокойное и радостное лицо выделялось среди других.
Но было в Сэцуко что-то такое, что удерживало Торбэка от фамильярного обращения с ней. Да и сам он не стремился сблизиться с девушкой, сознавая, что к ней у него появилось совсем не то чувство, какое он испытывал до сих пор к другим женщинам. Его тянуло к Сэцуко, но он держал себя в руках и не позволял никаких вольностей.
Сэцуко была общительна, но вместе с тем очень сдержанна. Торбэк все время искал случая поговорить с ней, но сделать это с прежней легкостью уже не мог. Правда, на следующий день она первая подошла к нему и поблагодарила за оказанную услугу.
— Я так благодарна вам! Мне было бы очень трудно довезти самой эти книги, — сказала она после утренней мессы.
— О, какие пустяки, — ответил Торбэк, — тем более что я сделал это не только для вас, но и для церкви.
После этого им опять долгое время не представлялось случая поговорить. Конечно, Торбэк был бы. не прочь поболтать с ней, но девушка никаких поводов не давала. После мессы, когда Торбэк оставался еще в приюте, она не подходила к нему, как другие, а вместе с подругой сразу куда-то исчезала. Нет, она не избегала Торбэка. Встречаясь, она постоянно приветливо улыбалась, но сама не заговаривала.