«Милый Бэк! — мысленно обратилась она к любимому. — Спасибо тебе! Спасибо за то, что нашел в себе силы внять голосу разума. Мой мужественный, смелый человек! Это бог направляет нас, чтобы мы не свернули с истинного пути!»
Она оживилась. Все представлялось ей теперь в розовом свете. День был сумрачный, холодный, но ей казалось, что небо голубое и солнце шлет на землю яркие лучи.
«Надо будет обязательно отблагодарить как-то этого двоюродного брата, — подумала она, — хорошо, что он перестал настаивать». Раньше такое желание даже не могло прийти ей в голову. Но сейчас это стало просто необходимостью. Надо обязательно встретиться с этим человеком!
Да и Торбэк об этом пишет. Брат все прекрасно понял и сам хочет с ней познакомиться. И дело тут не в одном Торбэке. Ведь этот человек устроил ее в авиакомпанию, а это было, по-видимому, нелегко.
«Он заинтересовался тобой». Сэцуко невольно улыбнулась.
Наверно, Торбэк расписал ее, как мог. И какая она красивая, и какая добрая, и какая хорошая! Ну, ничего, она постарается предстать перед его братом в своем самом лучшем виде.
Сэцуко взглянула на часы. Шел четвертый час.
Она занялась туалетом. Нужно, конечно, подкраситься, но в меру, чуть-чуть. И ресницы, и брови, и губы… И она со всей тщательностью принялась за дело.
Осмотрев себя в зеркале, Сэцуко осталась довольна.
Потом она надела свой синий костюм. Этот костюм ей больше всего идет. Итак, все в порядке. Выглядит она недурно.
Удивительно, как приятно становится на душе, когда проходит тревога. Сегодня даже приводить себя в порядок было как-то особенно легко и радостно.
И Бэк, должно быть, тоже спокоен. Он так мучился в последние дни. Она с трудом выносила его страдания. Ведь он иностранец и совсем не умеет скрывать своих чувств.
Но, слава богу, сейчас все позади.
К ее Торбэку опять, наверно, вернулась безмятежная ласковая улыбка. Как она любит его улыбку! Когда он улыбается, обнажая красивые, ровные зубы, на щеках у него образуются милые ямочки, а голубые глаза ласково щурятся…
Сэцуко попыталась представить себе его двоюродного брата, с которым ей предстояло познакомиться. Наверное, она ему понравится, и Торбэк будет рад.
Однако ей, кажется, пора! Она заглянула в сумку — все необходимое лежало на месте. Она уже со-биралась выйти из комнаты, когда ее взгляд упал на письмо Торбэка, лежавшее на столе. Она положила письмо в сумку. Теперь, кажется, все.
Сэцуко спустилась по лестнице.
В это время, услышав ее шаги, проснулась хозяйка. Ребенок еще спал, и молодая мать встала почти бесшумно. Она вышла в переднюю и там столкнулась с Сэцуко.
— Уходите?
Как и любая молодая женщина, она с интересом разглядывала нарядно одетую квартирантку.
— Да, хочу немного пройтись.
— Какая вы красивая! — невольно вырвалось у хозяйки, но в ее голосе прозвучали ревнивые нотки. Она немного завидовала Сэцуко.
— Спасибо за добрые слова, — просто поблагодарила Сэцуко и опять улыбнулась.
— Далеко собрались?
Сэцуко на мгновение замялась.
— К… двоюродному брату. Иду на свидание с двоюродным братом.
Сэцуко переехала сюда совсем недавно, и хозяй-ка еще не знала ничего о ее жизни и о родных. Поэтому свидание с двоюродным братом не вызвало у нее недоумения.
— Ну и хорошо! Отдохните, повеселитесь, — сказала хозяйка и вышла в коридор, чтобы проводить девушку.
Сэцуко казалась сегодня веселее обычного. А много ли надо молодой девушке для хорошего настроения! Одеться получше, навести красоту да погулять…
Хозяйка провожала Сэцуко глазами, пока за девушкой не захлопнулась дверь.
В последнюю минуту она, словно вспомнив что-то, спросила:
— А ночевать придете?
— Право, не знаю. — Сэцуко задумалась, склонив голову набок. Потом добавила: — Наверно, приду. Правда, может быть, очень поздно, но приду. Ну уж, если очень задержусь, тогда, пожалуй, останусь у тети.
— Ну и хорошо, — одобрила хозяйка. — А то знаете, в нашем районе поздно ходить страшновато, лучше уж подальше от греха, оставайтесь у тети.
— Наверно, так и сделаю, — весело ответила Сэцуко. — До свидания.
Ее изящная фигурка скрылась за дверью.
— Всего хорошего.
Больше хозяйка свою квартирантку живой не видела.
Сэцуко шла по улице, провожаемая восхищенными взглядами соседей. Тем, кто ее уже знал в лицо, было известно лишь одно — эта девушка работает стюардессой.
Вот и старушка, что сидит в табачной лавке на углу, тоже знает, что Сэцуко работает стюардессой.
В табачной лавке было пусто. Старушка, как всегда, сидела на своем обычном месте у входа и не отрываясь смотрела на Сэцуко. Вдруг Сэцуко, словно о чем-то вспомнив, подошла к лавке.
У входа в лавку находился телефон-автомат. Старушка видела, как девушка опустила в аппарат монету. К счастью, в лавке покупателей не было, и старушка слышала весь разговор.
— Тетя, — сказала Сэцуко в трубку. — Сегодня ведь юбилей дяди, а я совсем забыла. Когда начнется банкет?
Потом она помолчала, слушая ответ.
— Да-а? — По ее лицу пробежала легкая тень. — В таком случае я, может, немного опоздаю. Но к восьми обязательно буду… Да, у меня срочное дело, и я, видно, опоздаю. Очень прошу меня извинить. Ну, всего хорошего!
Сэцуко повесила трубку.
Старушка посмотрела на девушку. Их взгляды встретились. Сэцуко поздоровалась. Старушка совсем растерялась и низко поклонилась.
Ветер был холодный, небо хмурое, но вот из-за туч выглянуло солнце. Старушка с восхищением смотрела на удаляющуюся девушку. В солнечных лучах ее стройная фигурка казалась воплощением красоты и молодости.
26
В электричке народу было немного — состав шел не к центру. Сэцуко села в середине вагона. Вскоре за окном потянулись поля, вдали медленно проплывали богатые особняки. Деревья под теплым весенним солнцем уже раскрывали почки. Скоро зацветет сакура. Вот из-за ограды дома, стоявшего у железнодорожного полотна, вынырнуло персиковое дерево, осыпанное розоватыми цветами.
Сэцуко раскрыла книгу, но читать не хотелось. Она положила книгу на колени и посмотрела в окно. За окном мелькали уже зазеленевшие поля. Все чаще, наплывали перелески и рощи. Между ними то тут, то там пестрели крестьянские домики и новые жилые дома.
Вот среди полей сверкнула вода.
Рядом с Сэцуко сидела девочка. Она прижалась лбом к стеклу и не отрываясь смотрела в окно. Увидев реку, девочка крикнула:
— Мама, речка!
Молодая женщина, занятая вязанием, бросила быстрый взгляд в окно.
— Да, — сказала она и опять занялась вязанием.
— А как называется эта речка?
— Генпакудзи, — равнодушно ответила мать.
Сэцуко взглянула на часы. Было чуть больше четырех.
Через двадцать минут Сэцуко сошла на маленькой станции.
У станции начиналось широкое шоссе. Дорога эта существует со времен Эдо[9]. Сейчас по ней сплошным потоком двигались машины. Сэцуко быстро перешла на другую сторону и свернула на боковую дорогу.
Вот наконец и семинария ордена святого Василия. Над деревьями возвышалась остроконечная башня, на ней в лучах заходящего солнца сиял крест.
У семинарии толпились люди. Торбэк говорил ей, что сегодня тут состоится церемония посвящения в сан нового священника. Очевидно, ради этого торжества и собрался народ. Ведь это тоже своего рода праздник.
Сэцуко прошла мимо семинарии. Торбэк назначил встречу в полукилометре от нее.
У развилки Сэцуко вошла в рощу и стала поджидать Торбэка в условленном месте. Вдруг ударил колокол, за ним другой, третий… Благовест! Мелодичные звуки полились по округе. Сэцуко перекрестилась.
Ждать ей пришлось довольно долго. Торбэк просил ее прийти к шести часам. До шести оставалось еще больше получаса. Сэцуко побродила по лесу. Она все время думала о двоюродном брате Торбэка, с которым ей предстояло сегодня встретиться. Интересно, что это за человек? Она пыталась представить его себе. Ведь он из той же страны, откуда и Торбэк. Наверно, похож на него, кровь-то одна, значит что-то общее должно быть. Только в противоположность добродетельному Торбэку его двоюродный брат, очевидно, прожженный делец. И занимается он опасным делом. Шутка ли, переправлять наркотики из Гонконга! Даже страшно становится при одной мысли об этом.
Предстоящая встреча с братом Торбэка почему-то заставляла сердце Сэцуко биться сильнее. Странное чувство испытывала она. Все ее существо осуждало этого человека, но, с другой стороны, ей очень хотелось познакомиться с этим загадочным мужчиной.
Сэцуко мысленно оправдывала это желание. При встрече она обязательно скажет ему, чтобы он не втягивал Торбэка в свои махинации. Ради нее и ради Торбэка. Зачем разрушать их любовь, мешать их счастью?
И, прогуливаясь по роще в ожидании возлюбленного, Сэцуко обдумывала, как она ему это скажет.
Торбэк с утра был на церемонии в церкви святого Гильома. Торжественная служба затянулась, а после нее должно было еще состояться чествование нового священника. В семинарии все уже было готово к празднеству. Актовый зал украсили флажками, цветами, серпантином.
На чествование собрались все священники из токийских церквей ордена. Было очень много прихожан, среди которых находились весьма важные персоны.
Во время торжественной мессы священникам полагалось принять святое причастие. С вечера они постились. И вот теперь они могли насладиться пиршеством вволю — стол ломился от всевозможных яств.
После обильного обеда начался самодеятельный концерт. Он прошел оживленно. Святые отцы сбросили с себя обычную суровую торжественность. Развлекались как могли. Прихожане от удивления только разводили руками. Куда девалась строгая монашеская сдержанность.!
В концерте выступил и Торбэк. Он спел популярную японскую песенку.
Звезды знают все,
они знают, что эта девочка вчера вечером плакала…