— Неплохо, неплохо. Теперь тебе еще маятник выучить, да рукопашку подтянуть — и будешь вполне готовый боец ближнего боя.
Сказать, что Женя был доволен жизнью — это все равно, что ничего не сказать. У него было все: дело, однозначно важное и нужное, люди, которых он, не покривив душой, мог назвать друзьями, у него было честно заслуженное положение и уважение. А еще, и это, пожалуй, было самым главным, у него было любимая женщина. И эта женщина совершенно точно отвечала ему полной взаимностью. Теперь вот еще ребенок будет. Спрашивается, чего еще можно желать? Просто живи и радуйся!
Сейчас, год спустя, вихрь событий приубавил скорость, но даже и не думал останавливаться. Правда, уже не было перестрелок, погонь, осад и штурмов. Да, если честно, не больно-то и хотелось. Прошлым летом Женя навоевался досыта и повторения не хотел. Но и без войнушки хлопот вполне хватало для ощущения полноты жизни. Конечно, если сравнивать с фортом Сибирь и, тем более, с замком Россия, форт Заря был окраиной, провинцией. И народу меньше, и досуг скромнее. Конечно, если есть желание, можно и съездить, развлечься, но до Сибири два часа езды, а в замок Россия и вовсе день добираться надо. Это если по реке. Конечно, есть вертолет, но только для особо экстренных случаев, и за последний год таких не возникало. Сотников планирует строить прямые дороги в форты Сибирь и Алтай, но это дело будущего, возможно, что и отдаленного. Форт Алтай оказался ближе всех к найденному месторождению меди. От реки Звонкой к нему, как ранее от Щитовой к форту Сибирь, прорубили просеку. Перевалки на Звонкой и Щитовой разрослись до небольших поселков, и теперь дважды в неделю найденный на Щитовой колесный пароходик с небольшой баржей на буксире курсировал по маршруту Малый Алтай — замок Россия — Малая Сибирь.
В первое лето основные усилия поселенцев были направлены на прокладку дороги в форт Сибирь, но кое-что построить все же смогли. Прежде всего, срубили баню. Как бы там ни было, но вопрос гигиены всегда стоял остро. Да и любителей легкого пара оказалось немало. Вернее сказать, равнодушных к этому действу практически не оказалось. Даже Клаус Лори уж на что швейцарец, а тоже пристрастился. Во-вторую очередь поставили кузню. Вернее, сообща сложили для нее сруб, а Илья уже сам принялся мастерить печь, меха и прочую оснастку. Наковальню заказали каналом в Сибири, вшестером выволокли ее с платформы терминала и на веревках спустили через окно сразу в кузов грузовика. И теперь целыми днями Илья пропадал в кузне, выполняя различные заказы и фортов, и эфиопов. Хватало ему времени и на работу для души. Своей ненаглядной Настеньке он выковал такую оправу для зеркальца, что все мужики форта, не говоря уж о женщинах, ходили поглядеть и полюбоваться.
Байкер по велению души, Жора стал главным автомехаником форта. Автомотопарк был пока невелик, времени на уход и ремонт требовал немного, и Жора в свободное время уходил к Илье. Где-то пособлял, а где-то и толково советовал. Перспективы у такого сотрудничества открывались весьма широкие.
Фима Максаков оказался спортсменом, стрелком из лука. По его просьбе Женя добыл ему спортивный углепластиковый лук, две дюжины стрел и Фима периодически тренировался, не желая терять навыков. Григорьев долго подсмеивался над ним: мол, баловство это, а вот ружье — сила. В конце концов, у Фимы не кончилось терпение. Он подловил Иваныча, вынудил с ним поспорить, а потом пошел в лес и при свидетелях одним выстрелом с расстояния в полтораста метров завалил косулю. После этого Иваныч, на радость публике, честно откукарекал под столом, а потом выпросил у Жени еще один лук и начал тренироваться. Получалось у него так себе, но он не сдавался. А в лес ходил по-прежнему с ружьем.
Фимина подруга, скромная застенчивая девушка, оказалась профессиональной ткачихой. Причем не только по профессии, но и по зову сердца. Женя организовал ей ткацкий станок, и она просиживала за ним часами, создавая буквально шедевры ткацкого искусства. В прошлой жизни Жене доводилось видеть такие разве что в музеях. Не отставала от нее и Настя, кузнецова жонка. Поскольку зимой она ковыряться в земле не могла, то стребовала с Жени литературу, инструмент, и теперь к звукам ткацкого станка в форте добавился перестук коклюшек.
В общем, каждый человек обзавелся каким-нибудь хобби. Женя, в свою очередь, мало-помалу пристрастился столярничать. Что-то подсмотрел у Ганса Грубера, что-то вспомнил из отцовских наставлений, что-то со школьных уроков труда. В одном из пустующих помещений на первом этаже форта устроил себе мастерскую, постепенно обзавелся разнообразным инструментом и принялся за дело. Понятно, получаться стало далеко не сразу, но к концу зимы Женя обеспечил крепкими стульями и табуретами своего изготовления весь форт и стал задумываться о шкафчиках и буфетах. С наступлением лета свободного времени почти не стало, но следующая зима была уже не за горами, и Женя активно строил планы и рисовал эскизы. У Шурика же обнаружился талант к резьбе по дереву, и он украшал Женины поделки все более затейливыми узорами.
В общем, форт жил своей жизнью, неторопливой и размеренной, и Женю это вполне устраивало. Текущие дела не требовали большого количества срочных действий. Но методично и регулярно, хотя и, может, незаметно, появлялись новшества. Все обращенные во двор скаты крыш были покрыты панелями солнечных батарей. После раздумий и консультаций, от ветряков решили отказаться: достаточно сильные ветра были в форте скорее редкостью. Зато в несколько приемов был получен через канал вполне современный шестицилиндровый радиально-поршневой паровой двигатель. Легкий, мощный, оборотистый и потребляющий абсолютно любое топливо. К нему присобачили генератор, и теперь проблем со светом в форте не было, даже имелись избыточные энергетические мощности. Женя съездил в замок Россия и долго консультировался с тамошним радистом. А после его возвращения в форте появилась новая радиостанция — мощный цифровой трансивер. Женя собственноручно смонтировал и настроил ее и теперь при желании мог связаться напрямую с любым анклавом континента. Точно так же он разобрался, установил и настроил мини-РЛС, и теперь плюсом к двум бойцам на стенах форта, у монитора непрерывно дежурил и кто-нибудь из гражданских. Хотя какие там гражданские! Все жители форта научились неплохо стрелять, а некоторые, вроде Ольги, делали это лучше большинства вояк. Оно и понятно: в случае серьезного нападения на стены придется выходить всем без исключения.
Оружия в форте хватало. Женя не стал претендовать на запасы Сибири, но наглухо зажал свои последние эфиопские трофеи. Помимо вооружения военных, в форте было два пулемета, семь штурмовых винтовок «Sturmgewehr 44», один АКМ китайского производства и четыре карабина с оптическими прицелами: два немецких «маузера» и два отечественных СКС. Это не считая гладкоствола. Впрочем, при таком арсенале дробовики использовались исключительно для охоты. Лес вокруг форта на пятнадцать-двадцать километров был исхожен и разведан. Крупные и опасные хищники частью были выбиты, частью ушли сами. Так что женщины могли при желании спокойно идти по грибы да по ягоды. Не забывая, конечно, взять с собой ружье. А патронов Женя потихоньку-полегоньку натаскал столько, что хватило бы на небольшую войну.
Время от времени в форте случались праздники. Традиционные, типа Нового Года и Восьмого Марта, это само собой. Дни рождения — тоже. Но были и праздники особые, которые, соответственно, праздновались с особым размахом. Таким праздником была, например, свадьба Жени и Ольги. Ее гуляли в октябре, после окончания всех сельхозработ. Гостей наехало столько, что свободных комнат форта и поставленного рядом с ним обширного гостевого дома для ночлега не хватило, спали как придется, вповалку. Во дворе форта поставили столы, накрыли их от души, да так, что ножки, какие послабей, гнулись, а какие покрепче — уходили в землю. Женя в течение месяца помалу тянул деликатесы на угощение и смог угодить всем. Но и гости приезжали отнюдь не с пустыми руками. Подарков навезли столько, что в большой окованный железом сундук, подаренный совместно Грубером и Туголуковым, вошла едва ли половина. Сотников сам не приехал, но прислал заместителя — Сергея Демченко, с надлежащего уровня подарками. Что примечательно, эфиопы тоже принимали участие в гуляниях и по-своему одарили молодых: привезли лучшего своего колдуна и тот, невзирая на нетерпение гостей, стынущие пельмени и греющийся самогон, полчаса отгонял от молодоженов всевозможных злых духов. Одним словом, все прошло на высшем уровне, и рассказы об этой свадьбе еще долго ходили по всему Русскому Союзу. Чуть позже окрутили Шурика Сорокина с Дашей Мокрецовой. А по осени, похоже, придется венчать Фиму и Люду. В общем, жизнь в форте текла своим чередом, и скучать не приходилось никому. Вот только сейчас эта спокойная размеренная жизнь оказалась под угрозой. Все обитатели форта готовы были ее защищать, им для этого не нужны были пафосные речи и психологическая накачка. Ну а Женя, в силу своего положения, автоматически становился верховным главнокомандующим Зари.
Поездка по племенам — дело не быстрое. Концы были приличные, прокататься придется дотемна. Так что прежде всего надо было как следует подкрепиться. Обед Женя гарантированно пропускал. Хорошо еще, если успеет вернуться к ужину, так что пришлось идти к бабе Лисе за холодным перекусом. Там, на кухне, его и отыскал Федька.
— Дядь Жень, там эфиопы пришли!
«Эфиопы — это хорошо», — рассуждал Женя по пути к воротам. — «Это значит, что в какой-то поселок заезжать не придется. Интересно, по какой нужде прибыли? Хорошо бы, привезли потеряшек. Может, кто-то из них согласится остаться в форте.»
Потеряшки — это кадровый вопрос, он самый острый из всех. Людей было просто мало, любое поселение Русского союза с радостью приняло бы пополнение в любом числе. Вот только форту «Заря» с этим не везло. За все лето и полудюжины не набралось, да и те почти сразу уехали. Двое мужиков — питерцы, станочники с Кировского завода, были увезены в хозяйство к Дугину. Еще одна женщина, лаборант с Магнитогорского металлургического, подалась на Алтай. А двое