ее оружие, много оружия. А нам защищаться было практически нечем. Сами понимаете, с двустволкой не воюют против самозарядных винтовок. Те, кто пытался сопротивляться, были уничтожены. Кто-то смог уйти в другие места. Мое племя тоже пыталось уйти, но у нас не вышло. Большинство мужчин было убито, а женщин забрали себе победители. Мне удалось выжить, не знаю, к счастью это произошло или нет.
Мерон замолчал, опустив голову и, видимо, заново переживая все, что с ним случилось.
— А что было дальше? — спросил Женя.
Эфиоп вздрогнул, отрываясь от тягостных воспоминаний (возможно, конечно, он просто был хорошим актером, но Женя решил, что это не игра), и продолжил:
— Не только мое племя было уничтожено. Люди рассказывали, что не меньше двух десятков племен потеряли свои земли. После этого в лесах на севере собралось много мужчин, которые лишились своих родов по той или иной причине. А потом появился человек, который сказал, что здесь, на юге, великий воин Джамал Сага собирает большое войско, чтобы отомстить обидчикам. Тогда мы все пошли к Джамалу.
— А что было потом? У вас очень разное оружие. Это Джамал вас так вооружил?
— Нет, Джамал дал нам автоматы, русские АКМ. Он научил нас воевать. Мы надеялись, что сможем вернуться и отомстить тем, кто выгнал нас с нашей земли. Довольно долго мы были с ним, но ты его убил. Мы не знали, что делать дальше. Мелкие начальники принялись ссориться друг с другом, спорить о том, кто теперь займет место Джамала, но договориться друг с другом они так и не смогли. В итоге войско Джамала распалось на несколько мелких отрядов. Мы пытались присоединиться к другим группировкам, но, по сути, были им не нужны. Все они хотели использовать нас лишь как пушечное мясо. Мы пытались вернуться в свои земли, но у нас не хватило сил прогнать чужаков. Мы пошли в Аддис-Абебу, но там мы тоже были не нужны. Возможно, в это трудно поверить, но с нами обращались, как со скотом. Даже тем, кто был Оромо, было нелегко, а с Амхара и вовсе не церемонились. Самый последний мальчишка, живущий в крепости, смотрел на нас как на грязь. От нас требовали, чтобы мы выполняли для них всю грязную работу. Чтобы нападали на поселки белых и приводили оттуда рабов, чтобы карали непослушные племена. Но мы не хотели этим заниматься. Мы решили, что раз нас не хотят считать за людей в своем народе, мы найдем себе место у других. И тогда мы подумали о тебе. Имя Юджина известно во всех поселках. Ты стал легендой у нашего народа, почти как Робин Гуд в Англии. Если ты смог убить Джамала, значит или ты сильнее, или твоя удача больше, чем была у него. А удача для воина зачастую важнее, чем сила.
Мерон перевел дух и продолжил:
— О тебе рассказывают множество историй, порой совершенно фантастических. Мы не знали, чему из этого можно верить, а чему — нет, и решили прийти сюда, чтобы узнать, что в этих историях правда, а что — вымысел и принять решение.
«Да, вот так живешь себе, и не знаешь, что ты, оказывается, уже легенда». Женя постарался не показать, насколько он охренел после такого заявления. Вроде бы, ему это даже удалось.
— Куда же подевались ваши автоматы? — Спросил Женя в свою очередь.
Мерон погрустнел.
— Когда мы отказались воевать с белыми, Оромо в Аддис-Абебе просто забрали себе все оружие и снаряжение, которое у нас было.
— И вы так просто все отдали?
— Когда на тебя наставлено несколько пулеметов, то особых вариантов не остается. Если бы мы попытались сопротивляться, нас бы просто расстреляли, так что пришлось подчиниться. Но кое-что у нас все же было припрятано. С этим мы и пришли к тебе. Мы все хорошие солдаты, и просим тебя взять нас к себе на службу.
Эфиоп закончил рассказ и наступила тишина. Женя не спешил с ответом, а гости не считали возможным его торопить. Наконец, хозяин форта решил, что пауза продлилась достаточно.
— Мне нравится ваша откровенность, — начал он неторопливо, внимательно вглядываясь в лица сидящих напротив людей. — Но есть три момента, о которых я должен сказать вам сразу, прежде, чем мы о чем-нибудь договоримся. Во-первых, если я приму вас, то вполне возможно, что вам придется воевать с людьми вашего народа. Сам я не ищу врагов, но так получается, что враги сами меня находят и большинство из них — ваши сородичи. Во-вторых, если вы рассчитывали, что я помогу вам отомстить, то вы ошиблись. Я не собираюсь воевать с войсками Аддис-Абебы, если только они не нападут первыми. И не собираюсь нападать на ваших обидчиков, потому что после придется воевать с Аддис-Абебой. И третье: Все жители этого форта умеют хорошо стрелять, даже женщины и дети. У меня достаточно оружия и патронов, чтобы защитить себя и своих людей. С того момента, как я захватил эту крепость, я ни с кем не воевал и стрелял только для тренировки или на охоте. Мне не нужно много воинов, я не собираюсь содержать армию. За моей спиной вся сила Русского союза. Но мне нужны рабочие руки, причем в большом количестве. У меня есть много земель, на которых нет ни единого человека. Если вы согласны жить рядом со мной, приходите сами, приводите тех, кто еще остался в живых из ваших родов. Если кроме вас в клане никого не осталось, я помогу вам взять жен из других поселков, и вы сможете возродить свое племя. Я дам вам землю и свое покровительство, помогу построить дома и дождаться первого урожая. Если нападут враги, ваши женщины и дети смогут укрыться в форте. Но взамен я потребую от вас участия в обороне форта в случае нападения, участия в общих работах и доли в добыче и урожае.
Было очевидным, что это не совсем то, чего ожидали эфиопы. Но Женя и не собирался вести с ними какие-то игры.
— Я даю вам время подумать до утра, — закончил он свою речь. — Завтра я приду к вам, и вы дадите мне свой ответ. Если вы согласны на мои условия, то завтра же вы начнете обживать свои новые земли. Если же нет — идите дальше, пока не найдется кто-то, кому нужны солдаты, а не, например, строители или врачи.
И прежде, чем повернуться к выходу, он увидел, как дернулось лицо у Мерона при его последних словах.
На улице уже совсем стемнело. Солнце давно скрылось за горизонтом, и западе над черной полосой леса была видна лишь тоненькая светло-синяя полоска. Разговор с эфиопами утомил Женю. Ощущая безмерную усталость, он добрел до башни, усилием воли втащил себя наверх, а раздевался уже машинально, в полусне. И, уже проваливаясь в сон, вспомнил, что так и не спросил Мерона о том, где он учился.
Глава 5
Серж проснулся от того, что кто-то дергал его за ногу. Какую-то долю секунды он не мог понять, где он и что происходит. Но уже в следующее мгновенье он рывком выкатился из-под елки с пистолетом в правой руке и ножом в левой. Выкатился и тут же зажмурился от ударившего в лицо яркого солнечного света. Промаргиваясь, вскочил на ноги, озираясь и безуспешно пытаясь рассмотреть врага сквозь пляшущие перед глазами разноцветные пятна. А когда зрение вернулось, из-за спины донесся тоненький голосок:
— Ну, слава Богу, я уж думала, что ты помер.
— «Думала» — значит, женщина. — мелькнуло в голове у Сергея, пока он оборачивался на голос. Перед ним стояла невысокая, но очень широкая, почти квадратная, девушка. Круглое лицо, нос-кнопка, вокруг которого густо рассыпались конопушки, румяные щеки, пухлые губы. На голове черная бандана с черепами. Плотное, без малейшего намека на женские округлости, тело туго затянуто в джинсу и кожу. На поясе — широкий ремень с кучей заклепок, На ногах высокие берцы, на руках — беспалые кожаные перчатки. На спине — небольшой городской рюкзачок. Со спины глянешь — примешь за пацана. Судя по виду, девочке было лет двадцать. Но вот только от девочки у нее остался, похоже, только тембр голоса.
— Да убери ты свою пушку, никто на тебя нападать не собирается, — сказала незнакомка. И, глянув на Сергея еще раз, хихикнула.
— Что ты смешного нашла? — проворчал Серж, застегивая кобуру.
Вместо ответа девчонка скинула рюкзачок, достала из кармашка небольшое зеркало и протянула Сергею. Тот взял, кивком поблагодарил и оглядел себя. Ну да, красавец, ничего не скажешь. Морда помята, волосы всклокочены и в паутине, на щеке хвоя прилипла, небритость опять же…
Он вернул зеркало хозяйке, пригладил ладонью волосы, отер рукой лицо, стряхивая налипшие еловые иголки и представился:
— Серж.
— Галка, — протянула руку девушка.
Пожатие было по-мужски крепким.
— Ты откуда здесь? — спросил Сергей с тайной надеждой: девчонка местная, сейчас выведет к жилью, а там и с эфиопами можно будет как-нибудь разобраться.
— Да сама не понимаю, — обломала его Галка. — Ехала на тренировку, моцик у клуба поставила, дверь открыла, шаг сделала и в лесу очутилась. Аж голова закружилась.
— А клуб твой где?
— Да в Перми, в центре города.
— И где ты сейчас, ты не знаешь, — уточнил Серж на всяких случай.
— Нет, не знаю. Погуляла по лесу, увидела, что нога из-под елки торчит. Вот и решила дорогу спросить.
— Да-а-а… ошибочка вышла, не того ты выбрала в проводники.
— Так ты не здешний? — огорчилась Галка. — А я уж обрадовалась — человек по-лесному одет, значит, местный.
— Не, — помотал головой Серж, — я не отсюда.
Девушка погрустнела.
— Печалька, — протянула она. — И что теперь делать?
Вопрос был, скорее, риторический. Но Сергей не мог на него не ответить:
— Само собой, выходить отсюда. Места здесь гиблые, жуткие.
— А ты знаешь, куда?
— Примерное направление.
— Ну, это хоть что-то. Ну что, пойдем?
— Не, сперва завтрак. Не знаю, как ты, а я хочу есть.
— Ну, я, в принципе, тоже не против.
Серж мысленно поморщился, но деваться некуда — не выставлять же себя перед девчонкой конченным жмотом. В принципе, продуктов должно было, хоть и в обрез, хватить и на двоих. Он подумал и достал из рюкзака две банки все тех же тушеных бобов.
— Угощайся.
Завтрак прошел быстро. Серж насколько мог уничтожил следы своего пребывания, упаковал рюкзак, надел его и подтянул ремни, подгоняя их по росту. Времени это заняло немного.