Приготовившееся отбывать к новым местам племя Гуджи было оттеснено в сторону. Перед воротами стояло два с лишним десятка людей: мужчины, женщины, дети. Если бы не темно-коричневые лица и простая одежда, Женя решил бы, что перед ним цыганский табор. Молчаливые мужчины поодаль. Оружия не видно, но, скорее всего, оно неподалеку. Гомонящие женщины, голозадые младенцы на руках… Осталось только услышать вечное «Позолоти ручку, касатик, все как есть скажу». Но вместо этого к Жене подошел немолодой эфиоп в самой простой одежде. Интересно, что же ему нужно?
— Здравствуй, великий вождь Юджин, — начал старик по-английски. — Меня зовут Бырхан, я вождь народа Харари.
«Ну все, — подумал Женя. — Сейчас этот старик затянет хвалебные песни на полчаса. Хотя какой же он старик? Вполне крепкий мужик лет пятидесяти.»
Конечно, не полчаса, но, как минимум, минут пять Бырхан изощрялся в красочных похвальбах «великому вождю». Сам «мудрый правитель» изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение, разглядывая самого Бырхана и его людей. Что-то в них было не так, что-то неправильно. Хотя и родовые знаки на месте, и одежда, казалось бы, соответствует…
Закончив славословия, эфиоп перешел к сути:
— Правители Аддис-Абебы изгнали нас из наших земель, отобрали все наше имущество. Нам нечего есть и нечем защищаться. Харари просят милости великого Юджина. Мы просим дать нам оружие для защиты от врагов и еды, чтобы мы могли накормить своих детей.
С этими-то желаниями все было ясно с самого начала. Что-то густо повалили эфиопы, буквально табунами ходят. Подозрительно все это…
— Я услышал тебя, Бырхан. Сейчас мои дела вынуждают меня покинуть форт. Я вернусь к вечеру и завтра утром дам ответ на твою просьбу. Сейчас вы можете разбить лагерь у стен форта так, чтобы не мешать проходу. Мои люди накормят тебя и твое племя. А сейчас отойдите в сторону, дайте пройти тем, с кем уже заключен договор.
За ворота выкатили тачку с припасами для Зеуде, и вынесли винтовки. Пока Зеуде демонстративно восхищался оружием, Женя успел перекинуться парой слов с Григорьевым и Касаткиным.
— Слушай, Петрович, это только мне кажется, что с новыми эфиопами не все чисто?
— Знаешь, Жень, — хмыкнул Касаткин, — я как раз хотел задать тебе тот же вопрос. Какие-то они ряженые, что ли.
— В том-то и дело, что внешне вроде, все у них на месте. Но что-то меня цепляет, что-то не так. А что именно, понять не могу.
— Вот и я не могу. Иваныч, что скажешь?
— А что сказать? Если у вас обоих так паранойя взыграла, нужно рассчитывать на то, что это подстава. И начинать считать возможные действия и противодействия. Если же в конце концов выяснится, что это простые эфиопы, никому от этого плохо не будет.
— Подождем, — резюмировал Касаткин. — Если начнут проситься в форт, значит, точно засланные. А если засланные, то сегодня вечером или, край, ночью будет атака.
— Раз такая карта пошла, в ближних лесах эфиопов должно быть просто тьма тьмущая. Так что будьте втройне осторожны.
— Ты, Петрович, тоже бы поосторожничал, — возразил Григорьев. — Они и под стенами могут шухеру навести. Если у них под полой хотя бы револьверы, они тебе высунуться не дадут, пока из лесу подкрепления подходят. Стрелки спрячутся за бабами и детьми — ты сможешь всех подряд валить? Да и ночью они будут не видны, а твои бойцы на стене, да на фоне неба — отличная мишень.
— Слушай, капитан, а если их запустить в какой-нибудь каземат, да там и запереть? — подал идею Женя.
— Вряд ли выйдет, могут упереться во дворе. А начнешь силой гнать — повыхватят наганы и начнется пальба в упор. Нет уж, лучше со стен их встречать. А вот если бы вы вечером от леса зашли, да с тыла этих негров шуганули, то было бы здорово.
— Тут как уж выйдет. Но, конечно, постараемся. Ладно, пора двигаться. Гуджи, вон, уже нагрузились. Будем держать связь. Да и метрополию стоит поставить в известность. Раз тут что-то затевается, возможно, что и в других местах приготовления идут.
— Это само собой. Если у нас все сладится, может, еще и шведов щипанем за мягкое.
Проходя мимо табора Харари, Женя приглядывался к людям. Он пытался понять, что же в них его так смутило. Им уже принесли еду, и они сидели, вяло ковыряясь в мисках. Внезапно его осенило: да они же сытые! Таким наблюдением надо было срочно поделиться с Григорьевым.
— Иваныч, ты видишь? Казачки однозначно засланные.
— Вижу, вижу, не кипешуй. Сделай морду кирпичом, как и полагается Юджину, великому и ужасному. Сейчас Петровичу расскажу, пусть тоже глянет.
По спине пробежал холодок. Только теперь Женя в полной мере почувствовал реальность угрозы. До сих пор он воспринимал информацию о готовящемся нападении как-то отстраненно, не всерьез. Он, конечно, принимал решения, выполнял нужные действия, но это было словно игра. Этакая стратегия real-time в натуральную величину. Но теперь он прочувствовал все в полной мере, и от этого волосы на его голове зашевелились.
— Не робей, паря, — тут же подбодрил его Григорьев. — Все будет путем. Если сейчас не оплошаем, то к вечеру зайдем неграм с тылу и дадим прикурить. Наше дело правое, победа будет за нами. В форте сейчас шестнадцать вояк плюс Касаткин. Плюс еще восемь человек наших, все при оружии, все классно стреляют. Прорвемся!
Отряд двинулся на северо-восток. Дорога была монотонная, однообразная. При всей своей любви к лесу, Женя вскоре устал от простого созерцания и принялся размышлять. Итак, они идут на северо-восток, в сторону Аддис-Абебы. Собственно, Женя и сам хотел поселить Гуджи в тех краях, даже место придумал — у небольшого родника. Но тут придется переиграть. Да и ладно. Давно уже новых локалок в этих краях не находили. Даже если это универсальная, такая, какая попалась ему в первые дни на Платформе, это очень неплохо. А если какая-нибудь особая — с металлопрокатом, например, или с техникой какой-нибудь. А то и вовсе оружейка! Мечты, мечты… Внезапно в голову пришла мысль.
— Зеуде, — спросил он шедшего рядом с ним вождя, — мне рассказывали об эфиопе с большим шрамом на правой щеке. Ты знаешь такого человека?
Первый раз Женя увидел, как негры бледнеют от страха. Кожа у них при этом становится буквально серой.
— Ты боишься его, Зеуде?
Вождь ответил почти что шепотом:
— Все его боятся. Все знают, и его все боятся. Он нигде не задерживается подолгу, появляется и исчезает. Одни говорят, что он колдун и слышит, когда о нем разговаривают. Другие говорят, что это демон и его невозможно убить. Там, куда он приходит, вскоре случаются плохие вещи.
— А сам ты что думаешь?
— Я не знаю, где правда, а где ложь. Но я предпочитаю не говорить о нем, чтобы не навлечь беды на свое племя.
— А откуда он взялся? Как его зовут?
— Я не знаю. Люди боятся спрашивать такие вещи.
— Ты видел его?
— Да, я видел его один раз, перед тем, как нас выгнали с нашей земли.
— Спасибо, это важно. А люди, которые сегодня пришли, они действительно Харари?
— Да.
— Все харари?
— Нет, не все.
— Ты знаешь кого-нибудь из них? — догадался Женя.
— Да. Я знаю одного человека. Он высокий, очень сильный, у него на голове нет волос.
Женя припомнил такого среди толпы эфиопов.
— А кто он?
— Я не знаю его имени, но он не из Харари. Я видел его, когда он сопровождал человека со шрамом.
А вот это уже была ценнейшая информация. Григорьев, шедший рядом и слышавший разговор, тут же начал вызывать форт. Касаткина необходимо было поставить в известность. Раз один здесь, очень может быть, что и второй неподалеку.
— А сколько там еще людей не из Харари?
— Трое. Двое мужчин и одна женщина.
Итого четыре засланца. И кто знает, на чьей стороне будут Харари, когда начнется стрельба. Но кто предупрежден, тот вооружен. Касаткин будет начеку. А сведения, данные Зеуде, красноречиво говорят о честности его намерений. Значит, засада у локалки возможна только в том случае, если его используют втемную. Это внушает оптимизм и надежду на благополучный исход операции.
Вот, спрашивается, чего нужно этим эфиопам? Что им неймется? Ведь разок уже получили по сусалам. Что, оскорбленная гордость взыграла? Что им нужно, если брать по большому счету? Простым людям — это Женя сам видел — нужно просто спокойно жить. Им не нужны форты, им не важно, посчитают их подданными Аддис-Абебы или замка Россия. Главное, чтобы урожай был обильным, цены на рынке выгодные, а выкуп за невесту — умеренный. А что вообще нужно образовавшимся здесь, на платформе, маленьким государствам? Ведь эта цель определяет и действия. Цель Русского Союза — экспансия. Но не банальный захват земель. Его экспансия торгово-экономическая, основанная на постоянно укрепляющемся промышленном потенциале. Не за горами день, когда произойдет переход от штучного и мелкосерийного производства к массовому. И тогда все те, у кого нет своей промышленности, хоть какой-нибудь, потянутся к Сотникову на поклон. А тот, как старый иезуит, будет хмуриться, изображать крайнюю занятость и ставить свои условия, двигающие Союз в общем стратегическом русле.
Стратегическая цель шведов пока что довольно очевидна: тоже экспансия, но только военная. Просто пойти и захватить то, чего у них нет. Что послужило причиной такого уклона — неизвестно. Может, Главному Шведу приснилась тень Карла XII и потребовала взять у русских реванш за Полтаву и Гангут. А, может, чухонцы, то бишь, литовцы нашептали, что все зло от русских. Или им просто нужна техническая база замка Россия для своих милитаристских целей? Но только взялись шведы за дело серьезно. Сковали чудо-оружие и стали искать возможность применить его. И вот, видимо, нашли. Интересно, что они сделают, если в очередной раз получат по сопатке. Утрутся и будут строить новую вундер-вафлю? Или в мозгах у них что-то прояснится? Тут ответ может дать только опыт. Очевидно только, что без хорошей оплеухи они не успокоятся. Вопрос только в том, сколько оплеух понадобится для того, чтобы они убедились в несостоятельности своей стратегии.