Алексею данная мысль была не особо приятна, но, будучи честен с собой, он признал, что подобное исключить нельзя. Ведь и вправду наши силы конечны, как время, как деньги… И ведь и вправду мы способны их распылять ради тщеславия – или скромно и незаметно отдавать их кому-то особо нуждающемуся…
К вечеру Игорь отрапортовал:
– В квартире проживают, кроме Павла Пукалова, его жена и его дочь, которой на глаз лет двадцать восемь.
Пока все сходилось. Отец Кости бросил семью, когда мальчику было три года. С новой женой он ребенка мог завести примерно в то же время или позже (если только ребенок не добрачный, конечно…), отчего сводной сестре Кости было максимум тридцать один, а минимум… Минимум ничем, собственно, не ограничен.
– Судя по всему, она не замужем: после работы вернулась в родительскую квартиру, – добавил Игорь.
– А как ты ее опознал?
– Ну, вы же мне дали номер квартиры!
– Ты в подъезде не засветился?
– Нет, я осторожненько! У них недобитая пятиэтажка, без лифта, я немного задержался между четвертым и пятым этажом и по звуку понял, в какую квартиру она вошла!
– Браво, – оценил Кис. – Что скажешь о ней?
– Толком не разглядел… Ничего такого, что бросилось бы в глаза, – так, серенькая мышка. И одета как-то невразумительно, во что-то темно-синее…
– А «Мадам Заслонка»?
– Она выходила в течение дня дважды. Оба раза с сумками, в магазины. А вот сам Павел Пукалов не появлялся. Точнее, никакой мужчина из этой квартиры не выходил, по крайней мере, пока я торчал там…
– В какое время ходила в магазины его жена?
– Первый поход случился сразу после двенадцати. У нее на плече висела небольшая черная сумка, очень простая по виду. Вернулась она через пятьдесят шесть минут с пакетом из супермаркета, совсем чуть-чуть нагруженным едой. Второй раз она появилась около пяти. У нее была уже другая сумочка, куда более фасонистая, такой коричневый ридикюль, похожий на кожаный мешочек с двумя ручками.
– Кожаная? Ты в состоянии отличить кожу от подделки?
– Сейчас подделки очень качественные, но все же думаю, что кожа настоящая…
Игорь потрясающе хорошо разбирался во всем том, что касалось марок, фирм, и в прочих вещах «люкс». Эта сфера познаний ассистента долго являлась загадкой для детектива, – он лишь относительно недавно понял, откуда у парнишки такой опыт.[13]
– На этот раз мадам и сама была одета недешево… – добавил Игорь. – Вернулась она примерно через три часа с одним фирменным пакетом, и я решил, что она за шмотками ездила, в центр.
– Фирму запомнил?
– «Далия»,[14] не знаю, что за марка. Еще у меня возникло ощущение, судя по сумкам, почти пустым, что она выходит просто для того, чтобы выйти. Куда-нибудь. Прошвырнуться.
– Как ты оценил ее возраст?
– Лет пятьдесят или чуть больше.
– А внешность?
– Довольно красивая женщина. Полновата, но не толстая.
– Если ее муж болен, то это психологически понятно: тяжело пребывать с больным целый день… Возможно, она на пенсии, если ей за пятьдесят пять, или никогда не работала, как знать. Во всех случаях теперь она проводит большую часть своего времени дома, рядом с больным. И ей хочется выйти «в люди»… Блеснуть своими нарядами и еще не увядшей красотой… – размышлял детектив вслух. – Надеюсь, что данное желание настигает ее регулярно! Тогда я смогу навестить Павла Пукалова в ее отсутствие!
– Но у меня пока что наблюдения одного дня, – растерялся Игорь.
– Разумеется. Но в надежде, что это определенный ритуал, – знаешь, во многих семьях складывается определенный и неизменный порядок бытовых действий, который повторяется изо дня в день, – так вот, в надежде, что это тот самый ритуал, мы с тобой завтра сорганизуемся вот как: я буду неподалеку от их дома, и, как только «Мадам Заслонка» покинет квартиру, ты мне сообщишь по сотовому!
– А если она не покинет?
– Тогда ничего не получится, – улыбнулся Алексей. – И я потеряю время напрасно. Но кто не рискует, тому и шампанского не перепадает, как известно!
Фирма «Далия», которую легко нашел интернет-поисковик, оказалась сетью модных бутиков, предлагавших одежду, обувь и аксессуары из Италии и Испании. За происхождение товаров Алексей бы не поручился: всякие «made in» успешно нашивают в Китае на там же сфабрикованную вещь, – но цены в «Далии» были весьма кусачие.
В интернет-каталоге он углядел сумку, похожую на ту, что описал Игорь: «коричневый кожаный мешочек с двумя ручками». Он позвал ассистента в кабинет.
– Смотри, она?
– Точно такая же!
– Полистай каталог, не увидишь ли в нем что-то из одежды, в которой сегодня появлялась «Мадам Заслонка»…
Кис уступил Игорю место за компьютером.
– Есть, – минут через пять произнес Игорь, – вот этот жакет на ней сегодня был! – Он указал на легкий летний пиджачок зеленого цвета. – А брюки ее я не особо рассмотрел, так что не могу сказать.
«Мешочек» стоил почти десять тысяч рублей, жакет практически столько же, и это наводило на вопросы. Судя по всему, «Мадам Заслонка» бывала в бутике довольно часто, что при доходах двух пенсионеров (а если мадам никогда не работала, то тем более!), живущих в «недобитой пятиэтажке» в Коптеве, выглядело весьма интригующе.
…Впрочем, даже люди с приличными деньгами могли практично рассудить, что следует дождаться сноса дома и получить бесплатно новую квартиру. Стало быть, если в этой семье появились вдруг откуда-то деньги, позволяющие делать подобные траты, то относительно недавно. Тогда, когда уже имело смысл дожидаться обещанного в ближайшие год-два сноса дома…
Так что разговор с Павлом Пукаловым обещает быть очень интересным!
Состоялся этот разговор на следующий же день, когда Игорь, уже опытным глазом, определил, что «Мадам Заслонка» отбыла достаточно надолго: она вышла нарядная – значит, не в ближайший супермаркет.
Алексей пока не представлял, с чего начать. Он сомневался в том, что милиция разыскала отца Кости и сообщила ему о смерти сына. Брать же на себя подобную миссию детективу не хотелось… К тому же первым делом следовало убедиться, что данный Павел Пукалов и есть отец Костика!
Он решил наперед не загадывать и действовать по обстоятельствам.
На звонок в дверь никто не откликался минут шесть, и Кис уж было вытащил свои отмычки, когда услышал тот же странно-больной, натужный голос, что и по телефону: «Кто там?»
– Павел Леонидович? Я из собеса, откройте.
Мужчина за дверью очень долго возился с замками – по звуку детектив их насчитал три, плюс цепочка. Дверь наконец раскрылась, и детектив шагнул в квартиру.
Павел Пукалов сидел в инвалидной коляске и, не мигая, смотрел на вошедшего со странным, застывшим выражением, которое Кис определить не смог. Больше всего оно напоминало выражение брезгливости и всеобъемлющего презрения, но, с учетом его абсолютной неуместности в данных обстоятельствах, Алексей от выводов пока воздержался.
– Здравствуйте, – произнес он доброжелательно. – Мне нужно с вами поговорить.
– Здравствуйте, – произнес хозяин, не изменив выражения лица. – П-проходите.
Вот оно что!.. Половина его одутловатого, нездорово-белого лица была парализована! Видимо, он перенес какое-то время назад тяжелый инсульт.
– П-пройдите, – повторил хозяин и покатил впереди гостя в комнату напротив крошечной прихожей. Всего их было в квартире три, как заметил Кис. – Мне жена не разрешает никого пускать, когда ее дома нет, но раз вы из собеса…
Алексей теперь понял и то, отчего голос Пукалова показался ему таким больным и старческим по телефону: из-за частичного паралича рта он произносил слова с трудом и медленно, артикулируя их непослушными губами.
Квартира не выглядела ни бедной, ни запущенной, только слишком тесной из-за обилия мебели, ковров и всяких безделушек, густо усыпавших полки «стенки». Мебель была не новой, но дорогой для своего времени, с претензией на роскошь.
– Дом скоро сносить будут? – спросил детектив.
– В следующем году должны.
– Мебель у вас, смотрю, старая уже. После переезда новую купите, да?
– Почему? – напрягся мужчина.
– Ну как, в новую квартиру – новую мебель, правильно?
– Нету у нас денег на новую! Вы что тут вынюхиваете? – Голос его выдавал возмущение, тогда как на лице по-прежнему царила маска брезгливого презрения, которую создавали опущенные книзу уголки губ – или, точнее, один уголок, на парализованной стороне. – Хотите меня пособия лишить? Не выйдет, я инвалид, у меня группа есть, мне по закону положено!
– Да что вы, что вы, зачем мне вас пособия лишать! Я просто так спросил, к слову… Мы с женой тоже недавно переехали, вот мне и стало интересно… Я не из собеса, Павел Леонидович, – без перехода произнес детектив, решив пойти ва-банк: время дорого! – Меня попросил вас навестить сын ваш, Костя.
– Ти-и-ихо! – вдруг слабо и тонко вскрикнул Павел Пукалов. – Она… Ее нет? Она не вернулась?
Он тревожно дернулся в своем кресле в сторону двери.
– Жена ваша? Нет, не вернулась… Что вы так забеспокоились?
– Нельзя при ней… Со свету меня сживет, если узнает!
– Да? Почему? – простодушно поинтересовался Алексей.
– Она всегда требовала, чтобы я его… сына… вычеркнул из жизни… Ревновала сильно.
– Бывает, – согласился детектив. – Так вот, Костя просил узнать, как вы поживаете, не нуждаетесь ли в чем…
– Вот так и живу… – он обвел левой, работающей рукой комнату. – Не нуждаюсь. Инсульт у меня восемь месяцев назад случился, что плохо… Теперь в кресле, видите. Но жена говорит, что я поправлюсь. А Костя… Он как? Не нуждается? – голос его немного дрогнул.
– Нет.
Алексей чуть не добавил: «Он теперь уже ни в чем не нуждается», – но воздержался. От такой новости, не приведи господь, у человека новый инсульт может случиться.
Первая его задача решилась легко: никаких сомнений, он попал к отцу Кости! Оставалась вторая задача, куда более трудная: выяснить финансовую ситуацию Павла Пукалова. Если у Костиного отца и имелись деньги, то упали они откуда-то относительно недавно, – он их не на трудовой ниве заработал, не на высоком посту, не в бизнесе: иначе бы жил он с семьей давно в хоромах. Тогда что? Лото? Наследство? Почему бы и нет – выигрыши в лото случаются, Алексей сам в том не так давно убедился; что же до наследства, так ведь у Кости были еще и бабушка с дедушкой по отцовской линии…