ми мира. Но не вышло. К нему подошла хриплоголосая блондинка:
— Потанцуем, дорогуша, — сказала она.
Кингсли изо всех сил старался попасть в ленивый ритм танца, но, по-видимому, угодить партнерше не смог.
— Почему ты такой напряженный? — спросила она.
Замечание это окончательно обескуражило Кингсли — по-другому танцевать в такой толкучке он бы все равно не сумел. Или она ожидала, что у него отнимутся ноги, и он повиснет у нее на шее?
Подумав, он решил, что его ответ должен быть таким же бессмысленным.
— Мне никогда не бывает слишком холодно.
— Надо же, это чертовски мило, — громко прошептала блондинка.
Окончательно растерявшись, Кингсли вывел ее из гущи танцующих. Добравшись, наконец, до своего стакана, он сделал хороший глоток. После чего, пробормотав что-то невнятное, направился в вестибюль, где, как он помнил, был установлен телефон.
— Ищете что-нибудь? — спросил у него кто-то. Это была темноволосая девушка.
— Хотел вызвать такси. Как говорится в старой песенке: «я устал и хочу в постельку».
— Разве можно говорить такие слова порядочной молодой женщине? А если серьезно, то я и сама уезжаю. У меня машина, так что я вас подвезу. Обойдетесь без такси.
Девушка лихо катила по окраинам Пасадены.
— Ездить медленно сейчас опасно, — пояснила она. — В это время полицейские вылавливают пьяных и тех, кто возвращается домой из гостей. Они останавливают не только машины, которые гонят вовсю, медленная езда тоже вызывает у них подозрения.
Она включила освещение на приборной доске, чтобы проверить скорость. Затем увидела уровень горючего.
— Черт возьми, у меня заканчивается бензин. Придется задержаться у следующей колонки.
Когда она стала платить за заправку, то обнаружила, что ее сумочки нет в машине. Кингсли пришлось заплатить за бензин.
— Совершенно не помню, где я могла забыть ее, — сказала девушка. — Я думала, она на заднем сиденье.
— И много там было?
— Не очень. Но дело не в деньгах — я не знаю, как теперь попаду домой. В сумке остался ключ от двери.
— Да, действительно, проблема. К сожалению, я не особый мастер взламывать замки. Можно туда как-нибудь еще забраться?
— Можно, но только нужна помощь. Там есть окно, оно довольно высоко, я всегда оставляю его открытым. Одна через него я влезть не смогу, но если бы вы подсадили меня… Вас это не затруднит? Я живу совсем недалеко.
— А почему бы и нет, — ответил Кингсли. — Всегда хотел вообразить себя на время квартирным вором.
Девушка не преувеличивала: окно было высоко. Туда можно было влезть, только забравшись сначала к кому-нибудь на плечи. Задача была не из легких.
— Давайте, я полезу, — сказала девушка. — Я легче вас.
— Итак, вместо блестящей роли грабителя, мне выпала скромная доля подставки.
— Именно так, — сказала девушка, снимая туфли. — Теперь пригнитесь, а то мне не взобраться к вам на плечи. Не так низко, иначе вы не сможете выпрямиться.
Первая попытка провалилась, девушка чуть было не свалилась, но удержала равновесие, вцепившись Кингсли в волосы.
— Не оторвите мне голову, — проворчал он.
— Простите, пожалуй, не надо было мне пить столько джина.
Наконец операция была завершена. Окно было открыто, и девушка пролезла внутрь: сначала в окне исчезли голова и плечи, потом — ноги. Кингсли подобрал туфли и пошел к двери. Девушка открыла.
— Заходите, — сказала она. — У меня чулки порвались. Заходите, не стесняйтесь.
— А я и не стесняюсь. Хочу получить обратно свой скальп, если он вам больше не нужен.
На следующий день Кингсли явился в обсерваторию только к обеду и направился прямо в кабинет директора, где застал Геррика, Марлоу и Королевского Астронома.
Ого, похоже, он вчера здорово перебрал, подумал Королевский астроном.
Бог мой, надо полагать, лечение виски подействовало, подумал Марлоу.
Он выглядит еще более ненормальным, чем обычно, подумал Геррик.
— Как дела, надеюсь, ваш доклад готов? — спросил Кингсли.
— Все в порядке, не хватает только вашей подписи, — ответил Королевский астроном. — Мы не знали, куда вы запропастились. Нам заказали билеты на вечерний рейс.
— Уже возвращаемся? Какая глупость! Сначала, как угорелые, несемся по проклятым аэропортам на другой конец света, а теперь, когда, наконец, можно в свое удовольствие погреться на солнышке, вы предлагаете мчаться обратно? Это смешно, Королевский астроном. Почему бы нам не передохнуть день-другой?
— Вы, кажется, забыли, какое у нас серьезное дело?
— Вот тут я с вами согласен. Дело у нас действительно серьезное. Но должен сказать со всей ответственностью: с этим делом ни вы, ни я и никто другой справиться не сможет. Черное облако на пути к нам, и ни вы, ни вся королевская конница, ни вся королевская рать, ни сам король не в силах его остановить. Мой совет — бросьте вы всю эту чепуху с докладом. Грейтесь на солнышке, пока оно еще нам светит.
— Нам известна ваша точка зрения, доктор Кингсли, и все же мы с Королевским Астрономом решили лететь на восток сегодня же вечером, — заявил Геррик, стараясь подавить раздражение.
— Правильно ли я понял, что доктор Геррик летит с нами до Вашингтона?
— Совершенно верно. Я уже договорился о встрече с секретарем президента.
— Если это действительно так, то нам с Королевским астрономом следует срочно, не откладывая, отправиться в Англию.
— Именно это мы и пытаемся вам сейчас втолковать, Кингсли, — проворчал Королевский астроном, думая, что в некоторых отношениях Кингсли самый бестолковый человек, какого он когда-либо встречал.
— Это не совсем то, что вы пытаетесь мне втолковать, Королевский астроном, хотя, может быть, вам так и не кажется. Давайте, я подпишу все, что надо. Естественно, в трех экземплярах?
— Нет, только два экземпляра, один для меня и один для Королевского астронома, — сказал Геррик. — Будьте любезны подписать вот здесь.
Кингсли вынул авторучку и нацарапал свою фамилию в обоих документах:
— Послушайте, Королевский астроном, вы уверены, что билеты на самолет до Лондона нам уже заказаны?
— Да, конечно.
— Тогда все в порядке. Господа, начиная с пяти часов, я к вашим услугам у себя в номере. Но до этого времени я должен заняться кое-какими неотложными делами.
И с этими словами Кингсли ушел из обсерватории. Астрономы в кабинете Геррика были удивлены.
— Что за неотложные дела? — спросил Марлоу.
— Один бог это ведает, — ответил ему Королевский астроном. — Образ мышления и поведение Кингсли выходят за пределы моего понимания.
Геррик сошел с самолета в Вашингтоне. Кингсли и Королевский астроном полетели дальше, в Нью-Йорк, где должны были более трех часов ждать самолета на Лондон. В аэропорту стоял туман, уверенности в том, вылетит ли самолет вовремя, не было. Кингсли был очень взволнован, наконец, им предложили приготовить билеты и пройти на регистрацию. Через полчаса они были в воздухе.
— Слава богу, сказал Кингсли, когда самолет взял курс на северо-восток.
— Готов согласиться, что есть много вещей, за которые следует поблагодарить бога, но не понимаю, за что вы ему благодарны на этот раз, — спросил Королевский астроном.
— Был бы рад рассказать вам об этом, Королевский астроном, но едва ли мое объяснение вас устроит. Давайте лучше выпьем. Что вы предпочитаете?
Глава 4Принимаются важные решения
США стали первой страной, правительство которой узнало о приближении Черного облака.
Геррик потратил несколько дней, чтобы добраться до высших правительственных инстанций США, но после этого дело пошло быстрее. Вечером 24 января он получил приглашение явиться на следующий день к половине десятого утра в Канцелярию президенту.
— Вы сообщили об очень странном явлении, доктор Геррик, очень странном, — сказал президент. — Однако у вас и ваших сотрудников столь блестящая репутация, что я решил не тратить впустую время на проверку вашей информации. Напротив, я считаю необходимым в узком кругу обсудить наши возможные действия, необходимые для урегулирования ситуации.
Итоги двухчасового обсуждения подвел министр финансов:
— Выводы, которые мы можем сделать после нашего обсуждения, совершенно очевидны, господин президент. Оснований, опасаться серьезного экономического кризиса, нет. По двум причинам. Доктор Геррик заверил нас, что это э-э… посещение продлится лишь немногим больше месяца. Это настолько короткий срок, что даже если расход горючего и возрастет, общее требуемое количество его все равно останется весьма умеренным. Я не вижу особой необходимости создавать специальные запасы горючего. Возможно, нам хватит и существующих. Более серьезный вопрос: сможем ли мы достаточно быстро доставлять горючее к жилым массивам и индустриальным объектам? Могут ли нефте- и газопроводы достаточно эффективно функционировать в подобной ситуации? Вот эту проблему обязательно следует изучить, однако за оставшиеся полтора года все трудности, конечно, будут преодолены.
Вторым благоприятным фактором является время визита. К середине июля, когда, по мнению доктора Геррика, наступит чрезвычайная ситуация, мы уже соберем большую часть урожая. Так же будет обстоять дело и в остальных странах мира, поэтому можно считать, что потери продовольствия, которые могли бы оказаться действительно угрожающими, если бы холода наступили в мае или июне, на самом деле будут вполне терпимым.
— Полагаю, джентльмены, что нам удалось согласовать дальнейшие действия, — добавил президент. — Когда мы решим вопрос о нашей подготовке к этому периоду, возникнет более трудная проблема о помощи, которую мы сможем оказать другим народам. Но сначала давайте наведем порядок в своем собственном доме. А теперь, я надеюсь, вы хотели бы вернуться к своим разнообразным и важным делам, а у меня есть еще несколько вопросов, которые я должен задать лично доктору Геррику.
Когда все разошлись и они остались одни, президент обратился к Геррику: