Морские животные перенесут все легче. Моря, как и атмосфера, являются тепловым резервуаром, только намного более обширным. Температура в морях опустится не сильно, и не исключено, что рыбы не пострадают.
– Мне кажется, в ваших рассуждениях есть некоторая погрешность! – воскликнул Марлоу, не скрывая своего волнения. – Если моря останутся теплыми, значит, и воздух над морями тоже. И он будет согревать холодный воздух над сушей!
– Я с этим не согласен, – ответил Кингсли. – Нельзя точно сказать, что воздух над морем останется теплым. Моря остынут достаточно сильно, чтобы покрыться льдом, но вода под ним останется достаточно теплой. А как только моря замерзнут, то и особой разницы между воздухом над ними и над сущей уже не будет. Везде установится экстремальный холод.
– К сожалению, ваши слова звучат очень убедительно. В таком случае, выходит, что лучшим местом для укрытия станут подводные лодки?
– Подлодка не сможет всплыть на поверхность из-за льдов, значит, потребуется большой запас кислорода, а это непросто организовать. Корабли тоже ничем не помогут из-за льдов. И у меня есть еще одно возражение касательно вашего аргумента. Даже если бы воздух над морем остался относительно теплым, он все равно не смог бы согреть воздух над сушей – холодный и плотный, он привел бы к возникновению поразительно устойчивых антициклонов. Холодный воздух остался бы над сушей, а теплый – над морем.
– Кингсли, послушайте, – рассмеялся Марлоу, – вашему пессимизму все равно не заглушить мой оптимизм. А что вы скажете на это – не исключено, что внутри самого Облака может обнаружиться достаточно ощутимое тепловое излучение? Само Облако может быть теплым и тем самым компенсирует отсутствие солнечного света при условии, если мы окажемся внутри Облака, а ведь это еще не точно!
– Мне всегда казалось, что температура внутри межзвездных облаков очень низкая.
– Но ведь это необычное облако, оно намного плотнее и меньше, а следовательно, температура внутри него может быть какой угодно. Разумеется, она не может оказаться экстремально высокой, иначе Облако бы ярко сияло, но может быть достаточно высокой, чтобы обеспечить нас необходимым теплом.
– Вы говорите «оптимизм»? Тогда что мешает Облаку оказаться таким горячим, что оно спалит нас всех? Я не думал, что у нас возникнут разногласия насчет его температуры. Но, если честно, такая вероятность нравится мне еще меньше. Если Облако окажется очень горячим, это обернется настоящей катастрофой.
– В таком случае нам придется спрятаться под землю и заморозить запасы воздуха.
– Но в этом нет ничего хорошего. Семена растений способны выдержать холод, но не сильный жар. Даже если человеку удастся выжить, вся флора при этом погибнет.
– Семена можно хранить в пещерах вместе с людьми, животными и холодильными установками. Бог мой, да мы утрем нос старине Ною!
– И, возможно, какой-нибудь Сен-Санс из будущего напишет об этом музыку.
– Что ж, Кингсли, пусть этот разговор и не особенно успокоил меня, однако он поднял одну очень важную проблему. Мы должны выяснить температуру внутри Облака, и сделать это необходимо немедленно. Кажется, появилась еще одна работа для радиоастрономов.
– Вы про 21-сантиметровую волну? – спросил Кингсли.
– Верно! Ведь у вас в Кембридже есть команда, которая может это сделать?
– Они только недавно начали эти игры с линией нейтрального водорода. Но, думаю, им удастся быстро найти ответ на наш вопрос. Я свяжусь с ними, как только мы вернемся.
– Да, и обязательно сообщите мне о результатах, как только сможете. Знаете, Кингсли, пускай я и не согласен со всем, что вы сказали о политиках, мне самому не очень нравится, что мы не способны ни на что влиять. Но один я ничего не смогу сделать. Геррик попросил меня держать все в секрете, он мой босс, и я должен выполнять его распоряжения. Но вы – сам себе хозяин, тем более после того, что наговорили ему вчера. Так что вы можете заняться этим исследованием. И я бы посоветовал вам не терять время.
– Не волнуйтесь, я сразу приступлю к работе.
Обратно они ехали долго и только к вечеру, миновав горный перевал, спустились к Сан-Бернардино. В городке Аркадия они отлично поужинали в ресторане, который выбрал Марлоу.
– Знаете, я не большой любитель вечеринок, – признался Марлоу, – но будет неплохо, если мы с вами проведем этот вечер вдали от ученых. Один мой друг – крупный бизнесмен из Сан-Марино – пригласил меня в гости.
– Но я не могу взять и явиться без приглашения.
– Ерунда! Конечно, вы можете поехать со мной. Вы – наш гость из Англии и станете звездой вечера. Не удивлюсь, если с полдюжины киномагнатов из Голливуда сразу же захотят подписать с вами контракт.
– Вот и еще одна причина не ездить туда, – сказал Кингсли. И все-таки он принял предложение.
Дом Сайласа Ю. Крушенка – успешного торговца недвижимостью – был большим, просторным и со вкусом обставленным. Марлоу оказался прав. Кингсли приняли с большой радостью и тут же сунули ему в руку здоровенный стакан со спиртным напитком – Кингсли решил, что это бурбон.
– Вот и замечательно, – сказал мистер Крушенк. – Теперь все в сборе.
Какова была цель этого «сбора», Кингсли так и не выяснил.
После обмена любезностями с вице-президентом авиакомпании, директором большой фирмы по выращиванию фруктов и другими добропорядочными господами Кингсли наконец разговорился с хорошенькой темноволосой девушкой. Вскоре их перебила привлекательная светловолосая дама, которая взяла обоих за руки.
– Поехали с нами, – сказала она низким хрипловатым, но хорошо поставленным голосом. – Мы собираемся к Джиму Холлидею.
Когда Кингсли увидел, что Темненькая собирается принять предложение Хриплоголосой, он решил, что и ему стоит согласиться. Кингсли не видел смысла беспокоить Марлоу, так как сам мог найти дорогу до отеля.
Дом Джима оказался намного меньше резиденции мистера Крушенка, но все же там смогли расчистить небольшое пространство для танцев, на котором тут же начали плясать две или три пары под сиплые звуки граммофона. Принесли еще напитки. Кингсли этому обрадовался, так как его нельзя было назвать выдающимся танцором. Темноволосую девушку дважды приглашали на танец, и Кингсли, несмотря на выпитый виски, сразу почувствовал к этим мужчинам сильную неприязнь. Он решил немного поразмышлять о судьбе мира, пока ему не удастся освободить девушку из лап этих невежд. Но ничего не получилось. К нему подошла Хриплоголосая.
– Потанцуем, дорогой? – предложила она.
Кингсли изо всех сил старался приноровиться к медленному темпу, но одобрения партнерши ему так и не удалось завоевать.
– Дорогуша, почему бы тебе не расслабиться? – прошептала она.
Мало что могло озадачить Кингсли настолько же сильно, как это предложение расслабиться в заполненной людьми комнате. Он что, должен был повиснуть на Хриплоголосой, чтобы она его держала?
Кингсли решил сказать ей в ответ такую же чушь:
– Знаете, я никогда не замерзаю. А вы?
– Ой, это, черт возьми, так мило! – страстно прошептала женщина.
В отчаянии Кингсли вывел ее из толпы танцующих, взял свой стакан и сделал большой глоток. Яростно бормоча себе под нос, он устремился в прихожую, где, кажется, видел телефон.
– Эй, вы что-то ищете?
Это была темноволосая девушка.
– Хочу вызвать такси. Если процитировать одну старую песенку: «Я устал и хочу в кровать».
– Разве можно говорить такое порядочной девушке? А если серьезно, то я тоже уезжаю. У меня машина, могу подвезти. Так что такси не понадобится.
Девушка лихо гнала авто через окраины Пасадины.
– Ездить слишком медленно опасно, – объяснила она. – По ночам копы выслеживают пьяных и тех, кто возвращается с вечеринок. Но они не станут тормозить машины, которые едут слишком быстро. А если будешь ехать медленно, тебя сразу заподозрят. – Она включила свет на приборной панели, чтобы проверить скорость. А потом посмотрела расход горючего. – Черт, у меня бензин на исходе. Нужно заехать на ближайшую заправку.
Но когда она собралась расплачиваться с сотрудником заправки, ее сумочки в машине не оказалось. Кингсли заплатил за бензин.
– Ума не приложу, где я могла ее оставить, – сказала она. – Я думала, сумочка на заднем сиденье.
– Денег было много?
– Мелочь. Но я теперь не знаю, как попаду к себе домой. Ключи остались в сумочке.
– Да, очень неудобно. К сожалению, я не большой мастер взламывать замки. Может, получится забраться в окно?
– Думаю, да, если мне помочь. Я всегда держу окно открытым, но оно высоко. Одна я в него не залезу, только если вы меня поддержите. Вы не против? Это недалеко отсюда.
– Совсем нет, – сказал Кингсли. – Мне еще не доводилось играть роль грабителя.
Девушка не обманула насчет высокого окна. Чтобы забраться в него, нужно было встать на плечи другого человека. Маневр оказался не из легких.
– Наверное, лучше полезу я, – сказала девушка. – Я легче вас.
– А мне вместо роли отчаянного взломщика придется послужить вам ковриком?
– Точно, – сказала девушка, снимая туфли. – Присядьте, а я заберусь вам на плечи. Не так низко, а то не сможете встать.
Девушка едва не соскользнула, но удержалась, схватив Кингсли за волосы.
– Голову только не оторвите, – проворчал он.
– Простите. Я знала, что не стоит пить столько джина.
Наконец все получилось. Она распахнула окно и пролезла в него плечами вперед. Кингсли подобрал ее туфли и подошел к двери. Девушка открыла ему.
– Заходите, – сказала она. – Все чулки себе порвала. Вы же не постесняетесь войти?
– А чего стесняться? Я просто хочу, чтобы вы вернули мне мой скальп, если он вам больше не нужен.
На следующий день Кингсли появился в обсерватории только ближе к ланчу. Он сразу отправился в кабинет директора, где обнаружил Геррика, Марлоу и Королевского астронома.
«Боже мой, ну и вид! Он хорошо погулял», – подумал про себя Королевский астроном.