«Господи, кажется, виски пошло ему на пользу», – подумал Марлоу.
«Он выглядит еще более неуравновешенным», – подумал Геррик.
– Так, так, вы закончили составлять ваши отчеты? – спросил Кингсли.
– Все готово и ждет вашей подписи, – ответил Королевский астроном. – Мы все гадали, куда же вы запропастились. У нас уже куплены билеты на вечерний рейс.
– Куплены билеты? Чушь. Сначала мы пролетели через половину земного шара, добирались через эти чертовы аэропорты, а теперь, когда мы здесь, греемся на солнышке, вы предлагаете лететь обратно? Да это же просто смешно, К. а.! Почему бы вам не расслабиться?
– Кажется, вы забыли, что у нас есть важные дела.
– Дела, и правда, важные. И я готов заниматься ими вместе с вами. Но хочу вам со всей серьезностью заявить, что ни вы, ни кто-либо еще эту проблему все равно решить не сможете. Черное Облако движется своим путем, и ни вы, ни вся королевская конница, ни вся королевская рать, ни даже сам король его не остановят. Так что советую забыть про всю эту чушь с отчетом. И пойти позагорать на солнышке, пока оно еще не скрылось от нас.
– Мы уже знали о ваших взглядах, доктор Кингсли, когда вместе с Королевским астрономом приняли решение лететь сегодня вечером на восток, – спокойным тоном прервал его Геррик.
– Как я понимаю, вы собираетесь в Вашингтон, доктор Герррик?
– Я уже договорился о встрече с секретарем президента.
– В таком случае, думаю, будет лучше, если мы с Королевским астрономом без промедлений вылетим в Англию.
– Кингсли, именно это мы и пытались вам сказать, – проворчал Королевский астроном, подумав о том, что ему никогда еще не доводилось встречать такого недогадливого человека.
– Но вы мне сказали не совсем это, К. а., хотя, возможно, и считаете иначе. Теперь насчет подписей. Подписать надо в трех экземплярах, как я понимаю?
– Нет, будут две копии. Одна – для меня, вторая – для Королевского астронома, – ответил Геррик. – Подпишите вот здесь.
Кингсли взял ручку, дважды начеркал свою подпись и сказал:
– К. а., вы уверены, что билеты на самолет до Лондона заказаны?
– Да, разумеется.
– Тогда все в порядке. Что ж, джентльмены, начиная с пяти часов я к вашим услугам. Найдете меня в номере отеля. А сейчас мне нужно уладить несколько важных дел.
С этими словами Кингсли покинул обсерваторию.
Оставшиеся в кабинете Геррика астрономы удивленно переглянулись.
– Какие еще важные дела? – спросил Марлоу.
– Бог его знает, – ответил Королевский астроном. – Я совершенно не понимаю ни хода его мыслей, ни его поступков.
Геррик вышел из самолета в Вашингтоне. Кингсли и Королевский астроном полетели до Нью-Йорка, где им пришлось три часа ждать самолет до Лондона. Были сомнения, удастся ли им взлететь из-за тумана. Кингсли сильно нервничал, пока наконец не объявили посадку через выход номер 13 и не попросили подготовить посадочные талоны. Через полчаса самолет поднялся в воздух.
– Слава богу, – проговорил Кингсли, когда они полетели на северо-восток.
– Я согласен, что вам за многое стоит поблагодарить Господа, но не понимаю, почему вы решили сделать это именно сейчас?
– Я бы с радостью вам это объяснил, К. а., если бы был уверен, что вы отнесетесь к моим объяснениям с одобрением. А поскольку такой уверенности у меня нет, давайте лучше просто выпьем. Что будете вы?
Различные мероприятия
Правительство США стало первым официальным органом, которому стало известно о появлении Черного Облика.
Геррику понадобилось несколько дней, чтобы добраться до высших чинов в администрации президента, но дальнейшие результаты не разочаровали его. Вечером 24 января он получил распоряжение явиться на следующий день в девять тридцать утра в офис президента.
– Вы имеете дело с весьма странным явлением, доктор Геррик, весьма странным, – сказал президент. – Но вы и ваша команда в Маунт-Вилсоне настолько хорошо себя зарекомендовали, что я не буду тратить время на сомнения по поводу услышанного. Я пригласил сюда этих джентльменов, чтобы прийти к решению по поводу наших дальнейших действий.
После двух часов обсуждений министр финансов подвел итог:
– Наши выводы довольно ясны, господин президент. В данном случае существует два благоприятных фактора, способных предотвратить серьезные экономические потрясения. По заверениям доктора Геррика, этот… э-э… визит продлится не больше месяца. Период настолько короткий, что даже если в течение него сильно возрастет расход топлива, общее его количество, необходимое для наших нужд в период экстремальных холодов, все равно останется достаточно умеренным. Соответственно, не возникнет никаких серьезных проблем с созданием значительных топливных запасов – возможно, нам хватит того, что у нас сейчас есть в наличии. Намного важнее, удастся ли нам в короткие сроки распорядиться этими запасами для бытовых и промышленных нужд и перекачивать газ с нефтью достаточно быстро. Мы должны изучить этот вопрос, однако за полтора года можно справиться с любыми трудностями.
Второй благоприятный фактор связан с датой предполагаемого визита. К середине июля, когда, по заявлениям доктора Геррика, это может произойти, мы успеем собрать значительную часть урожая. Подобная благоприятная ситуация распространяется и на остальную часть мира, поэтому потери продовольствия окажутся умеренными. Если бы похолодание грозило нам в мае или июне, все обстояло бы намного серьезнее.
– В таком случае, думаю, мы все пришли к согласию о том, какие шаги необходимо немедленно предпринять, – добавил президент. – После того как мы определимся с нашими планами, нам придется подумать о более щекотливой проблеме, связанной с той помощью, которую мы можем предложить людям всего мира. Но сперва все же сосредоточимся на наших внутренних задачах. Как я понимаю, вы, джентльмены, хотите поскорее вернуться к вашим важным делам, а мне необходимо лично задать мистеру Геррику несколько вопросов.
Когда все разошлись, и они остались одни, президент продолжил:
– Итак, мистер Геррик, вы понимаете, что пока все это должно оставаться тайной? Я вижу, что под отчетом, кроме вашего имени, стоят еще три. Эти джентльмены – ваши сотрудники? Вы можете также сообщить мне имена тех, кому еще известно о содержании этого документа?
В ответ Геррик коротко обрисовал президенту обстоятельства, которые привели к открытию, и указал, что информация неизбежно должна была стать достоянием сотрудников обсерватории еще до того, как они узнали о ее значимости.
– Конечно, это совершенно естественно, – заметил президент. – Хорошо, что информация пока не покинула стен обсерватории. Я надеюсь, искренне надеюсь, доктор Геррик, что вы можете заверить меня в этом.
Геррик ответил, что, насколько ему было известно, помимо сотрудников обсерватории полной информацией о Черном Облаке располагало всего четверо: Барнетт и Уайчарт из Калифорнийского технологического института – но на них можно было положиться целиком и полностью, – а также двое английских ученых, доктор Кристофер Кингсли из Кембриджа и Королевский астроном собственной персоной. Их фамилии стояли внизу отчета. Президента этот ответ сильно встревожил.
– Двое англичан! – воскликнул он. – Это плохо. Как такое могло случиться?
Геррик понял, что президент прочитал только краткий синопсис отчета, и объяснил ему, как Кингсли и Королевский астроном самостоятельно узнали о существовании Облака, как Кингсли отправил телеграмму в Пасадину и как двух англичан пригласили в Калифорнию. Президент немного успокоился.
– А, так они оба в Калифорнии? Вы правильно поступили, что пригласили их, даже не представляете, насколько правильно, доктор Геррик.
В этот момент Геррик вдруг понял, почему Кингсли так внезапно захотел вернуться в Англию.
Несколько часов спустя во время перелета на Западное побережье Геррик все еще продолжал размышлять о своем визите в Вашингтон. Он не ожидал услышать от президента спокойный, но строгий выговор, а также не думал, что его так быстро отправят обратно домой. Как ни странно, но явный выговор не особенно сильно встревожил его. Он считал, что выполнил свой долг, а единственный критик, которого Геррик действительно боялся, был он сам.
Королевскому астроному также потребовалось несколько дней, чтобы добраться до представителей правительства. Свой путь на вершину он начал с первого лорда Адмиралтейства. И все произошло бы намного быстрее, если бы он захотел прямо сообщить о своих целях. Однако Королевский астроном лишь заявил, что желает поговорить с премьер-министром. В конце концов ему удалось добиться встречи с личным секретарем премьера – молодым человеком по имени Фрэнсис Паркинсон. Паркинсон честно предупредил, что премьер-министр сильно занят. Королевский астроном должен был знать, что помимо обычных государственных дел, ему предстояло присутствовать на одной очень деликатной международной конференции – весной в Лондон прилетал Неру, к тому же премьер-министр собирался посетить Вашингтон. И если Королевский астроном не сообщит, по какому вопросу он хочет видеть премьера, то встреча просто не состоится. Разумеется, дело должно быть чрезвычайно важности, иначе, к большому сожалению, ему не удастся оказать никакого содействия. Королевский астроном сдался и коротко рассказал Паркинсону об истории с Черным Облаком. Два часа спустя он снова докладывал о ситуации, теперь во всех подробностях премьер-министру.
На следующий день премьер-министр собрал срочное совещание Внутреннего кабинета, на которое был также приглашен министр внутренних дел. Паркинсон выполнял на встрече функцию секретаря. Зачитав довольно точный конспект отчета Геррика, премьер-министр обвел взглядом присутствующих и произнес:
– Я собрал вас всех, скорее чтобы познакомить с фактами этого дела, которое может привести к серьезным последствиям, а не для того, чтобы обсуждать срочные меры, которые необходимо принять. В первую очередь мы должны удостовериться в правильности приведенных здесь фактов.