Однако тревога в какой-то степени стала охватывать и обычных обывателей. В первые две недели декабря начали появляться признаки растущего беспокойства. Знаменитые колумнисты требовали от правительства подробных объяснений, причем в таком же ехидном тоне, как и несколько лет назад во время эпизода с Бёрджессом и Маклином[1]. Однако первая волна беспокойства схлынула при довольно любопытных обстоятельствах. Третья неделя декабря выдалась морозной и ясной. Несмотря на холод, люди на личных машинах и автобусах устремились прочь из города, чтобы лучше рассмотреть ночное небо. Но никаких привидений или дыр они не увидели. Луна сияла так ярко, что можно было рассмотреть только несколько звезд. В прессе напрасно твердили, что Облако можно разглядеть, только на фоне звезд. На какое-то время Облако исчезло из передовиц газет. В конце концов, до Рождества оставалось всего несколько дней.
В правительстве искренне обрадовались такому раннему исчезновению Облака, так как в декабре получили довольно тревожный отчет из Нортонстоу. Стоит упомянуть обстоятельства, послужившие основой для этого отчета.
В течение лета работа в Нортонстоу проходила достаточно гладко. Ученые разделились на две группы: первая занималась исследованием Облака, вторая – проблемами связи, о которых Кингсли рассказал Марлоу. Те, кто не имел отношения к науке, работали в поместье или строили убежище. Каждая из трех групп раз в неделю устраивала собрание, на котором мог присутствовать любой желающий. Это позволяло узнать о положении дел, не вдаваясь во все детали тех сложностей, с которыми каждая из групп сталкивалась.
Марлоу работал над исследованием Облака на телескопе Шмидта, который привезли из Кембриджа. К октябрю они с Эмерсоном разобрались с направлением движения облака. Суть вопроса Марлоу объяснил в своем слишком подробном, чем это было необходимо, отчете на встрече, которую устроили, чтобы выслушать последние результаты измерений. Свое выступление он завершил словами:
– Таким образом, складывается впечатление, что угловой момент Облака по отношению к Солнцу равен нолю.
– А что это означает в практическом смысле? – спросил Макнил.
– Это означает, что Облако поглотит и Солнце, и Землю. Если бы речь шла о существенном угловом моменте, то Облако могло бы в последний момент отклониться в сторону. Но теперь совершенно ясно – этого не произойдет. Облако движется точно на Солнце.
– Не странно ли, что Облако летит прямо на Солнце? – спросил Макнил.
– Ну а куда-то же оно должно лететь, – ответил Билл Барнетт. – Ему ведь нужно двигаться в какую-то сторону.
– И все равно не могу отделаться от чувства, что движение Облака очень странное, именно на Солнце, – не унимался дотошный ирландец.
Александров горестно вздохнул и прекратил уговаривать одну из секретарш сесть к нему на колени.
– Чертовски странно, – согласился он. – Но на свете много странностей. Странно, что Луна с Земли кажется такого же размера, как и Солнце. Чертовски странно, что я вообще здесь нахожусь, не правда ли?
– Чертовски прискорбно, – пробормотала секретарша.
Этот бессмысленный спор продолжался еще несколько минут, пока Иветт Хедельфорт не встала и не обратилась ко всем.
– У меня проблема, – объявила она.
Многие заулыбались, и кто-то тихо заметил:
– Согласитесь, это чертовски странно?
– Нет, вы меня не поняли, – продолжала молодая женщина. – Моя проблема имеет отношение к делу. Марлоу утверждает, что Облако состоит из водорода. Измерения показывают, что его плотность внутри облака чуть выше 10–10 г/см3. По моим подсчетам, если Земля будет проходить через такое облако в течение примерно одного месяца, то количество водорода в атмосфере возрастет и будет превосходить сто граммов на каждый квадратный сантиметр поверхности Земли. Скажите мне, это так?
Стало совсем тихо, когда собравшиеся, по крайней мере некоторые ученые, осознали смысл только что сказанного.
– Нужно проверить это прямо сейчас, – пробормотал Уайчарт. Он взял блокнот и минут пять занимался вычислениями.
– Да, думаю, что все верно, – объявил он.
На этом встреча практически сразу завершилась. Паркинсон подошел к Марлоу.
– Но, доктор Марлоу, что все это значит?
– Бог мой, разве вы не понимаете? Это значит, что в атмосфере Земли окажется так много водорода, что он соединится со всем находящимся в ней кислородом. Водород с кислородом – очень нестабильное химическое соединение. Всю атмосферу разнесет в клочья. Да уж, от женского глаза ничего не ускользнет…
Кингсли, Александров и Уайчарт проспорили весь день, а затем вместе с Марлоу и Иветт Хедельфорт пошли в комнату Паркинсона.
– Паркинсон, послушайте, – сказал Кингсли после того, как всем разлили напитки. – Думаю, вам придется решать, что сказать Лондону, Вашингтону и другим мировым столицам греха. Все не так просто, как нам казалось еще утром. И, боюсь, что водород не настолько важен, как вы говорите, Иветт.
– Крис, я не утверждаю, что он важен. Я просто задала вопрос.
– Вы поступили абсолютно правильно, мисс Хедельфорт, – вмешался Уайчарт. – Мы слишком сосредоточились на проблеме температуры и не обратили внимания на тот эффект, который Облако может оказать на атмосферу Земли.
– Не знали, что Земля будет в Облаке, пока доктор Марлоу не закончил свой отчет, – проворчал Александров.
– Это верно, – согласился Уайчарт. – Но сейчас ситуация прояснилась, и нужно действовать. Первый момент связан с энергией. Каждый грамм водорода, который проникнет в атмосферу, может высвобождать энергию двумя путями. Первый – при столкновении с атмосферой, второй – соединяясь с кислородом. В первом случае высвободится больше энергии, а значит, он важнее.
– Бог мой, это еще хуже! – воскликнул Марлоу.
– Не обязательно. Представьте, что произойдет, если газ Облака проникнет в атмосферу. Верхние слои станут очень горячими, так как именно они примут на себя удар. Мы рассчитали, что температура в верхних слоях атмосферы поднимется до сотен тысяч градусов, возможно, даже миллионов. Следующий момент заключается в том, что Земля и ее атмосфера вращаются, а значит, Облако столкнется с атмосферой только с одной стороны.
– С какой? – спросил Паркинсон.
– Положение Земли на орбите будет таковым, что Облако подойдет к нам примерно с той стороны, где будет находиться Солнце, – объяснила Иветт Хедельфорд.
– Хотя самого Солнца видно не будет, – добавил Марлоу.
– Значит, Облако столкнется с атмосферой в то время, когда у нас обычно день. И не будет соприкасаться с ней по ночам.
– И в этом – суть дела, – продолжал Уайчарт. – Из-за высокой температуры, про которую я вам говорил, верхние слои атмосферы будут иметь тенденцию вырываться «наружу». И произойдет все не «днем», так как в это время будет происходить столкновение с Облаком. Однако по «ночам» верхние слои атмосферы начнут улетучиваться в космос.
– О, я понимаю, что вы хотите сказать, – заметила Иветт Хедельфорд. – Водород начнет поступать в атмосферу «днем», но улетучиваться «ночью». Поэтому не произойдет никакого накопления водорода в атмосфере.
– Совершенно верно.
– Но, Дэйв, можем ли мы быть уверены, что водород исчезнет подобным образом? – спросил Марлоу. – Если небольшая его часть, скажем один процент или даже одна десятая процента, сохранится, эффект может быть катастрофическим! Мы не должны забывать, что малейшая с астрономической точки зрения помеха способна стереть нас всех с лица Земли.
– Я могу с полной уверенностью предсказать, что весь водород исчезнет. Опасность заключается в другом – вместе с ним из атмосферы в космическое пространство улетучится много других газов.
– Как такое возможно? Вы же сказали, что нагреются только самые верхние слои атмосферы.
В эту минуту в разговор включился Кингсли:
– Ситуация следующая. Начнем с того, что верхние слои атмосферы очень, очень сильно нагреются. Нижние слои, в которых находимся мы, поначалу будут оставаться прохладными. Но затем постепенно энергия будет передаваться в нижние слои, нагревая их.
Кингсли поставил свой стакан с виски.
– Сейчас главное – понять, насколько быстро произойдет это распространение энергии вниз. Как вы, Джефф, уже сказали, самый незначительный эффект может оказаться разрушительным. Нижние слои способны так сильно нагреться, что зажарят нас в прямом смысле слова, причем поджариваться мы будем медленно, все, включая политиков, Паркинсон!
– Вы забываете, что мы продержимся дольше остальных, так как у нас самая толстая кожа.
– Отлично! Очко в вашу пользу. Конечно, передача энергии может произойти настолько быстро, что вся атмосфера вырвется в космическое пространство.
– А можно как-то прояснить этот момент?
– Всего существует три способа передачи тепловой энергии. Они нам всем хорошо известны. Теплопроводность, конвекция, излучение. Теплопроводность мы сразу исключим, в этом у нас уже нет сомнений.
– Конвекцию также, – перебил его Уайчарт. – Атмосфера будет оставаться стабильной, при этом температура верхних слоев окажется намного выше нижних. Поэтому о конвекции не может быть и речи.
– Значит, остается только излучение, – заключил Марлоу. – И какое воздействие оно может оказать?
– Мы этого не знаем, – ответил Уайчарт. – Нужно провести расчеты.
– Вы можете этим заняться? – настойчивым тоном спросил Паркинсон.
Кингсли кивнул.
– Давайте рассчитаем, – поддержал его Александров. – Это будет чертовски интересный расчет.
Три недели спустя Кингсли пригласил Паркинсона к себе.
– Мы получили результаты расчетов ЭВМ, – сказал он. – Хорошо, что я настоял, чтобы у нас была такая полезная машинка. Судя по всему, если речь идет об излучении, то бояться нам особенно нечего. Оно увеличится примерно в десять раз, но серьезного вреда нам не причинит. Однако из верхних слоев также проникнет много того, что представляет для нас смертельную угрозу: рентгеновские лучи и ультрафиолет. Но, скорее всего, они не доберутся до самых нижних слоев. На уровне моря мы будем надежно защищены. Однако высоко в горах ситуация окажется уже не такой благоприятной. Думаю, всем людям придется спуститься вниз. Находиться в местах вроде Тибета станет небезопасно.