Эти слова сильно охладили настрой всех присутствующих.
– Совершенно очевидно, что мы должны предупредить Облако в обстановке строгой секретности. Никто, за исключением находящихся в этой комнате, не должен знать о происходящем, – заметил Лестер.
– Это не так-то просто сделать.
– Что вы имеете в виду?
– Вы забыли, что информацию я получил из Лондона. В Лондоне не сомневаются, что мы известим Облако. Пока они верят нашему блефу, все хорошо, но если что-то пойдет не так…
– Раз они считают это само собой разумеющимся, тогда давайте так и сделаем. Если мы точно знаем, что нас накажут, преступление совершить стоит, – заметил Макнил.
– Да, давайте не будем больше тянуть время. Мы и так слишком много болтали! – сказал Кингсли. – Гарри, подготовьте запись с объяснением всего происходящего. А потом передавайте ее без перерыва. И не переживайте, что кто-то, кроме Облака, может перехватить сообщение.
– Знаете, Крис, будет лучше, если сообщение запишете вы. Говорите вы намного лучше меня.
– Ну ладно. Начнем.
После пятнадцати часов передачи информации, поступил ответ от Облака. Лестер отыскал Кингсли.
– Оно хочет знать, как мы такое допустили. Оно недовольно.
Кингсли вошел в пункт связи, взял микрофон и надиктовал следующий ответ:
«Нападение не имеет к нам никакого отношения. Я думал, вы поняли это из моего предыдущего объяснения. Вам известны основные факты об организации человеческого общества, о том, что оно разделено на ряд самоуправляемых сообществ, которые не контролируют деятельность друг друга. Поэтому нельзя гарантировать, что ваше прибытие в Солнечную систему все эти группы воспримут точно так же, как и мы. Возможно, вам будет интересно узнать, что, посылая вам это предупреждение, мы серьезно рискуем нашей безопасностью или даже жизнями».
– Господи Иисусе! Мало вам было проблем, решили еще усугубить ситуацию, Крис? Такими разговорами вам не удастся задобрить его.
– Почему нет? Если учесть, что впереди нас, возможно, ждет жестокая расправа, мы можем позволить себе говорить все, что считаем нужным.
Вошли Марлоу и Паркинсон.
– Вам будет приятно узнать, что Крис сейчас только что отбрил Облако? – объявил Лестер.
– Бог мой, он что, решил, как легендарный Аякс, покончить с собой?
Паркинсон смерил Марлоу долгим взглядом.
– А знаете, у древних греков попадались довольно интересные идеи. К примеру, они считали, что Зевс путешествует на черной туче и мечет молнии. И мы сейчас переживаем нечто подобное.
– И правда, странно. Главное, чтобы это все не закончилось для нас греческой трагедией.
Однако трагедия была намного ближе, чем все думали.
Кингсли пришел следующий ответ:
«Сообщение и аргументы получены. Судя по всему вами сказанному, становится ясно, что ракеты выпустили не из того места на Земле, где находитесь вы. Если в течение ближайших минут я не услышу от вас возражения, то буду действовать в соответствии с принятым решением. Вам, возможно, будет интересно услышать, что я собираюсь развернуть ракеты обратно к Земле. Во всех случаях они полетят в обратном направлении, и с точно такой же скоростью. Так будет сделано с каждой ракетой, когда она пролетит определенное количество дней. После в их движение будут добавлены легкие возмущения».
Когда Облако закончило свою речь, Кингсли не удержался и тихо присвистнул.
– Бог мой, ну и решение, – прошептал Марлоу.
– Извините, я не понимаю, – признался Паркинсон.
– Если ракеты перенаправят в обратную сторону, это означает, что они будут двигаться по своей же траектории относительно Земли.
– Вы имеете в виду, что они попадут в Землю?!
– Разумеется. Но это еще не все. Если их всех развернут после определенного количества дней, значит, для возвращения на Землю им потребуется столько же дней, и в результате они попадут в то же самое место, откуда были выпущены.
– Откуда такая точность?
– Потому что после определенного количества дней Земля будет находиться в той же самой фазе своего вращения.
– А что означало то замечание про «относительно Земли»?
– То, что при этом учитывается движение Земли вокруг Солнца.
– И Солнца вокруг центра Галактики, – добавил Марлоу.
– Значит, те, кто выпустили ракеты, получат их обратно? Бог мой, какое соломоново решение!
Кингсли выслушал весь этот разговор, а затем сказал:
– Вот вам, Паркинсон, последняя, маленькая, но пикантная деталь. Упоминание Облака по поводу легких возмущений означает, что мы не можем точно сказать, куда они попадут. Нам лишь известно примерное место в радиусе ста, возможно, тысячи миль. Так что извините, Джефф.
Марлоу постарел прямо на глазах у Кингсли.
– Все могло быть намного хуже, мы можем утешиться этим. Слава богу, что Америка – большая страна.
– Что ж, похоже, с секретностью нам придется распрощаться, – заметил Кингсли. – Я никогда особенно не верил в нее, и теперь это обернулось против меня. Вот вам и еще одно соломоново решение.
– Почему вы считаете, что с секретностью придется распрощаться?
– Потому, Гарри, что мы должны предупредить Вашингтон. Если на Штаты должна упасть сотня водородных бомб, то, как минимум, за следующие пару дней они успеют распределить людей по большим городам.
– Но если мы так поступим, то весь мир ополчится на нас!
– Знаю. И все равно мы должны рискнуть. Что думаете, Паркинсон?
– Я считаю, что вы правы. Мы должны их предупредить. Но любая ошибка может дорого обойтись нам всем. Нам придется продолжать наш блеф, иначе…
– Не будем переживать из-за неприятностей, которые еще не случились. Сначала нужно связаться с Вашингтоном. Думаю, мы можем рассчитывать, что они передадут информацию русским.
Кингсли включил десятисантиметровый передатчик. Марлоу с решительным видом подошел к нему.
– Крис, задача не из легких. Если не возражаете, я займусь ею сам. И я предпочел бы сделать это в одиночестве. Возможно, это будет немного унизительно.
– Да, Джефф, вам, наверное, придется нелегко. Но раз вы так хотите, действуйте. Мы оставим вас одного, но помните, если что, мы рядом.
Кингсли, Паркинсон и Лестер покинули Марлоу, чтобы тот мог передать сообщение, и это сообщение, по сути, являлось признанием государственной измены. По крайней мере, любой земной суд интерпретировал бы его именно в таком ключе.
Когда три четверти часа спустя Марлоу вышел к остальным он был бледен и взбудоражен и смог проговорить лишь:
– Их это точно не обрадовало.
Американское и советское правительства обрадовались еще меньше, когда два дня спустя водородная бомба стерла с лица земли городок Эль-Пасо, еще одна приземлилась на юго-востоке Чикаго и одна – на окраине Киева. И хотя американское правительство приняло меры для эвакуации жителей густонаселенных районов, этого оказалось недостаточно, и около четверти миллиона человек погибло. Советское правительство не предприняло попыток предупредить свое население, и поэтому в одном городе людей погибло больше, чем в двух американских городах.
Гибель людей в результате стихийных бедствий – это трагедия, большая трагедия, но она редко вызывает вспышки гнева. Совсем иначе обстоит дело, если причиной смерти становится осознанная человеческая деятельность. Причем слово «осознанная» здесь очень важно. Одно намеренное убийство может всколыхнуть общественность сильнее десяти тысяч погибших в автокатастрофах. Поэтому можно понять, почему многочисленные жертвы водородных бомб произвели на мировые правительства намного более сильное впечатление, чем еще более губительные катаклизмы, случившиеся в период страшной жары и последовавшего за ней жуткого холода. Эти стихийные бедствия рассматривались как «Божьи деяния». Но в глазах людей, в особенности правительства США, смерти от водородных бомб были убийствами, массовыми убийствами, совершенными маленькой кучкой отчаянных людей, которые ради удовлетворения своих неуемных честолюбивых амбиций заключили союз с чудовищем в небе, людей, которые своими действиями предали весь человеческий род. С того момента судьба обитателей Нортонстоу повисла на волоске.
Известие об отлете
Несмотря на то, что после эпизода с водородными бомбами у Кингсли и его друзей появилось много жестких и непримиримых врагов, как это ни парадоксально, но на короткое время положение ученых значительно укрепилось. Разворот ракет послужил жутким доказательством могущества Облака. Теперь за пределами Нортонстоу уже никто не сомневался, что Облако может причинить кошмарные разрушения, если группа ученых попросит его об этом. В Вашингтоне подчеркивали, что вначале они сомневались по поводу намерений Облака, но теперь от их сомнений, что оно захочет встать на сторону Кингсли, не осталось и следа, по крайней мере, если Облаку был знаком принцип «ты мне, я – тебе». Рассматривалась возможность уничтожить Нортонстоу с помощью межконтинентальной ракеты. Британское правительство высказало некое подобие серьезных возражений, но их не приняли в расчет, так как позиция правительства Великобритании во всей этой истории вызывала серьезные подозрения. Тем не менее вскоре от этого плана пришлось отказаться. В правительстве решили, что точность попадания ракет была недостаточной, а неудачная бомбардировка могла привести к быстрой и непредсказуемой ответной реакции.
Возможно, не менее парадоксальным оказалось то, что все эти события, только подкрепившие блеф ученых, вовсе не способствовали поднятию морального духа людей, проживавших в Нортонстоу. По крайней мере, тех, кто был в курсе происходящего. Среди них оказался и Уайчарт. Он только недавно пошел на поправку после тяжелого гриппа, из-за которого в самый критический момент не смог встать с постели. Однако совсем скоро его пытливый ум осознал случившееся. Однажды он вступил с Александровым в спор, и все остальные сочли это забавным. Теперь такое случалось довольно редко. Прежние, относительно беззаботные дни навсегда остались в прошлом.