И думают о своих странных снах.
Проходя мимо игровой комнаты, где Ния с Ларом играли в мягких шариках в большом бассейне, я помахала им. Потом все-таки заглянула, чтобы сказать:
— Наррина заказывает десерт. Минут через пятнадцать возвращайтесь за столик.
— Хорошо, — широко улыбнулась няня. — От десерта мы точно не откажемся. Правда, Лар?
— Плавда!
Я кивнула и поспешно ретировалась туда, куда шла. У меня даже голова закружилась от наплыва эмоций, поэтому, вцепившись в роскошный мрамор, обрамляющий раковину, я несколько раз глубоко вздохнула. Потом еще. И еще. Раскрасневшаяся, с совершенно ненормально сверкающими глазами я смотрела на себя из отражения и явно не собиралась успокаиваться.
Драконы! Да что со мной творится такое?
Пришлось побрызгать на ладони холодной водой и приложить их к щекам. Щеки сотрудничать отказывались, глаза тоже — сверкали, как фары флайса в ночи. От возбуждения.
Нет, это вообще нормально, так реагировать на мужчину, с которым тебя ничего не связывает? На мужчину, который, между прочим, пришел в ресторан с другой! И лапал ее за руку.
«Ну не за ногу же», — ехидно подсказал внутренний голос, и я посоветовала ему заткнуться. К счастью, мысли про другую подействовали отменно, и я, еще раз ополоснув лицо (благо, макияжа на нем не было от слова совсем, можно себе позволить), промокнула его и руки сипроновыми полотенцами и вернулась за столик.
— Смотрите, что я нам заказала, — развернула ко мне меню Наррина. — Вот это пирожное…
Она что-то рассказывала про сочетание каких-то тонких вкусов, а у меня вместо инстинкта размножения включился инстинкт первобытной самки, то есть оценка второй женской особи в радиусе действия. Я украдкой пялилась на сидящую за столиком женщину, с идеальным макияжем «только что от визажиста», в костюме, блузке и туфлях, которые стоят, я подозреваю, больше, чем я получаю за месяц на выступлениях. Да что там, одна брендовая заколка на ее волосах, наверное, стоит столько, сколько я получаю за вечер.
Сравнение выходило не в мою пользу по всем фронтам, хотя бы даже потому, что я была в той самой блузке, которую надевала в суд, и в брюках, которые не надевала уже года три, последний раз носила их до беременности. Они просто были в моем гардеробе, потому что мне приходилось бережно относиться к одежде, не представляя, когда получится в следующий раз купить что-то действительно стильное.
— А вот это детский десерт. Здесь пониженное содержание…
Ну ладно, предположим, брюки у меня классика. Учитывая, что остались они от костюма, в котором я ходила на работу в строительную компанию, позорными их не назовешь.
— Зато вкус отменный, — закончила «экскурсию» в заказанное Наррина, и я выпрыгнула в реальность.
Кажется, мне стоит пересесть. Спиной к Вайдхэну и к его спутнице, чтобы на них не смотреть. Вообще.
— Да, чудесно, — сказала я, — у вас чудесный вкус, Наррина.
Женщина просияла, а я снова поднялась.
— Хочу Лара посадить вместе с Нией, — прокомментировала свои действия.
Как раз в это время официант принес нам десерты, и мне пришлось чуть отодвинуться в сторону. Благодаря этому я заметила идущих к нам Лара и Нию, а сын, увидев меня, отнял руку у няни и устремился вперед, как дракон к добыче.
— Мама! Ма-ам!
Вот теперь Вайдхэн повернулся ко мне. Его спутница тоже. И все остальные. А Лар, остановившись рядом со мной, уставился на правящего и выдал:
— Бездарн Гадхэн!
Глава 17
Можно я прямо сейчас провалюсь сквозь пол, пожалуйста? Последний раз я себя так чувствовала в детском саду на утреннике, перед праздником Смены времен. Это был переход из века в век и зимнюю Перемену Года праздновали с особым размахом. В моей группе была девочка, которая позавидовала моему красивому наряду и наступила на его шлейф. Если бы это было платье, то она бы просто кувыркнулась, а не как показывают в кинокомедиях. Увы, это были отдельная блузочка и отдельная пышная юбочка, поэтому кувыркнулась я. Сначала. А потом поднялась в одних трусиках и колготках.
Смеялись все, кроме меня. Мне было не смешно. Я рыдала, наверное, дня два с перерывами, маме пришлось покупать мне куклу и замороженный крем в стаканчике, чтобы хоть как-то успокоить.
— Привет, — прервал поток моих не самых лучших детских воспоминаний Бездарн Гадх… тьфу, Бенгарн Вайдхэн! Он, оказывается, уже успел подняться и присесть рядом с Ларом, который мгновенно попятился, собираясь прятаться за меня. Сын так реагировал на всех незнакомых, но сейчас вдруг остановился, внимательно посмотрел на правящего.
— Пливет, — ответил серьезно.
— Как тебя зовут?
— Лаф… Лар Фетроу!
— Ну что ж, приятно познакомиться, Лар, — Вайдхэн протянул ему руку. В этот момент, кажется, замерли все — из тех, кто не замер до этого момента. Потому что мой сын протянул ручку и вложил ее в ладонь Вайдхэна.
После чего правящий ее пожал. Осторожно, я видела, но Лар, кажется, пришел в неописуемый восторг, потому что вместо того, чтобы прятаться, указал на меня.
— А это моя мама! Афрора Фетроу!
Вайдхэн наконец-то перевел взгляд на меня. Поднялся — и у меня резко поднялось давление. Кажется. Потому что зашумело в ушах, и сердце заколотилось как сумасшедшее о ребра.
Что он сейчас сделает?
Что скажет?
Он же не может при всех ляпнуть, что мы уже знакомы, и что моего сына и всю мою родню он уже заочно знает очень хорошо. Наверное, лучше, чем они сами.
— Приятно познакомиться, Аврора, — после короткой паузы, в течение которой я боролась с желанием проглотить собственный язык или сказать что угодно, только чтобы нарушить давящее молчание, произнес иртхан. — У вас чудесный сын.
— Взаимно, — ответила я. — Благодарю.
Короткий взгляд, от которого давление стало еще выше, а кровь побежала не по венам, а под кожей, превращая меня в живой факел — и он кивнул Лару:
— А у тебя чудесная мама. Береги ее. — После чего вернулся за столик.
Я, выдохнув воздух или собственное сердце, усадила сына, только после этого опустилась на стул, пытаясь глубоко дышать и хоть как-то выровнять не к месту зачастивший пульс.
— Невероятно! — шепнула мне Наррина, хотя с тем же успехом могла сказать громко: иртханы на слух не жалуются.
Насчет «невероятно» я, пожалуй, с ней даже была согласна, открытым только оставался вопрос, почему правящий, обычно ведущий себя, как… Гадхэн, сейчас повел себя так. Но самое главное, что мне с этой «невероятностью», особенно с ее частью про сны и моей реакцией на него, делать.
Глава 17.2
Как бы там ни было, именно сейчас мне оставалось только сидеть, общаться с Нией и Нарриной, наблюдать за с интересом вертящимся Ларом (сын разве что шею не свернул, высматривая, что же там делает «Бездарн Гадхэн»), всей кожей чувствуя присутствие вышеупомянутого Гадхэна. То есть Вайдхэна.
То, что они со спутницей ушли быстрее нас, я поняла по скисшему Лару, по взглядам Наррины и Нии. Еще по слабеющему в груди огню, который вскоре превратился в крохотную искорку, а спустя несколько минут и вовсе потух.
— Какой интересный мужчина! — теперь уже Наррина говорила громче. — И женщина с ним тоже очень красивая. Как думаете, это будущая первая леди Раграна?
Я поперхнулась кофе и чуть не выплюнула пенку взбитых сливок прямо в десерт. Почти нетронутый — под всеми этими перекрестными огнями мне едва ли хотелось есть, я чуть-чуть поковырялась ложечкой в кисло-сладком муссе и попробовала подложку-печенье. Чего не скажешь о Ларе: сын умудрялся не только высматривать, что происходит, но и весьма быстро, с помощью Нии, есть.
— Вряд ли, — улыбнулась няня. — Она больше похожа на пресс-секретаря.
Да. Пресс-секретарь. Пусть лучше будет пресс-секретарь.
Я промокнула губы салфеткой и все-таки вернулась к десерту и кофе.
— В любом случае, очень красивая пара, — вздохнула Наррина и повернулась к Лару: — Понравился десерт, малыш?
— Я не малыш! — Лар нахмурился.
— Да кто же ты еще? Малыш и есть, — Наррина снисходительно улыбнулась и потянулась к нему, чтобы поправить волосы, но Лар мотнул головой и отодвинулся.
— Лар взрослый, — пояснила я, прежде чем она продолжила в том же духе. — Он все делает сам. Правда?
— Плавда! А еще я нафтоячий муфчина!
Ния едва сдержала улыбку, Наррина же, напротив, поджала губы. Видимо, в ее систему координат не вписывалось мое воспитание. Как бы там ни было, комментировать она не стала, мигом переключилась на рассказы про Лархарру, про ее столицу Айоридж и о том, насколько там чудесно, даже зимой тепло.
— Я была бы очень рада видеть вас в гостях. Скажем, на Перемену года… приезжайте, я вам все покажу. Сводим Лара в самый большой детский парк континента…
— Не думаю, что у меня получится, — перебила я, глядя, как у сына загорелись глаза. В Айоридже действительно располагался самый большой детский парк «Вандер Лэнд», о котором писали, рассказывали, восхищались, да я сама неоднократно любовалась его фотками в соцсетях, представляя, как бы там понравилось моему сыну, но… Но. Ехать в Лархарру, к матери Карида на Перемену года — это слишком. Особенно учитывая, что там еще и Карид будет, с наибольшей вероятностью. Что может привести к попыткам нас сблизить, и вот чего я совершенно точно не хочу — так это изображать из себя вежливость и учтивость. После того, что он сделал в суде, обратного пути уже нет. Хотя по большому счету, его не было уже тогда, когда он отказался от нас.
— Что ж, очень жаль. Но если вдруг соберетесь в Лархарру, мой номер у вас есть, Аврора.
— Да, разумеется.
После этого мы как-то очень быстро завершили обед. Ния с Ларом пошли вызывать флайс, а я осталась, чтобы окончательно попрощаться с Нарриной.
— Спасибо за то, что согласились провести со мной время и познакомить с внуком, — из-за стола я поднялась первой, и женщина последовала моему примеру. — Для меня это очень важно.
— Благодарю за чудесный обед, — я кивнула. — Желаю вам хорошо добраться домой.