– Твои действия принимают насильственную форму, – холодно сказал Повелитель. – Почему ты, утверждающий, что ты новичок в нашем мире, так меня ненавидишь?
– Ненавижу? – повторил Коннор с чувством. – А почему бы и нет? Разве ты не подвергал меня в течении двух дней и ночей пыткам своего Посланника?
– Но пыток бы не было, если бы ты моментально подчинился.
– А Эвани! – буркнул Коннор. – Посмотрите, что вы сделали с ней!
– Она вмешалась, хотя она сама не интересовала меня, но она могла освободить тебя от Посланника. Если бы ты оставил ее, я бы освободил ее через несколько часов.
– Благородный, не так ли? – буркнул Коннор. – Ты настолько уверен в своих силах, что даже не наказываешь восставших. Но тем не менее, ты – тиран, и в один прекрасный день получишь все, что заслужил. Я сам позабочусь об этом!
Он посмотрел на Принцессу. Это было действительно так или ему показалось, что в ее глазах мелькнула искорка интереса.
– А что бы ты сделал, – спросил спокойно Повелитель, – если бы возглавил революцию?
– Множество вещей! – заявил Коннор. – Первым делом я никогда бы не переправлял оружие в Урбс общественным транспортом. Ты его быстро обнаружил, а внезапность была нашим главным козырем. Я изготовил бы их прямо здесь или совсем недалеко. Здесь должны находиться фабрики Сорняков поблизости, а если нет, то я построил бы ее.
– Продолжай, – заинтересовался Повелитель, – что еще?
– Я, действительно, создал бы настоящую организацию, а не эту дурацкую структурную пирамиду руководителей. Я составил бы планы, послал бы шпионов во Дворец. И, наконец, твои излучатели. Я не знал о них, потому что мы могли победить, несмотря ни на что. Мои соратники забыли, скорее всего по небрежности, упомянуть о них.
Повелитель улыбнулся.
– Это была ошибка. Если бы ты знал о них, то что бы ты сделал?
– Я бы использовал деревянные пули вместо металлических, – сказал Коннор прямо. – Твои индуктивные поля не остановят деревянные пули. И твои ионные лучи… Почему мы, черт побери, не могли запастись металлическими заземленными экранами? И тогда они бы замыкались на них, а не на наших телах!
Он обратил внимание, хотя и не смотрел в ее сторону, что Принцесса смотрит на него с нескрываемой насмешкой и ее прекрасные губы растянуты в улыбке.
– Правда, – сказал Повелитель, со странными выражением. – Ты мог бы победить.
Он вздохнул.
– Я не верил в истории, которые слышал о тебе. Что ты Спящий, проснувшийся после сна в тысячу лет. Это слишком фантастично, чтобы поверить в это. Я думал, ты стремился обогатиться Сном – путем известным лишь тебе одному – когда обнаружил, что у тебя нет банковских вкладов, которые бы сделали тебя богатым. Сейчас я склонен верить, что ты действительно пришел из другого века – века разума. И ты опасен, Томас Коннор. Ты смельчак раз осмелился бросить мне вызов, и силен, но ты опасен. Слишком опасен. И мне очень жаль, что твоя смелость и сила ушли из нашей расы.
– И что ты собираешься делать?
– Я собираюсь убить тебя, – тихо сказал Повелитель. – Мне очень жаль. Если бы не было Эвани, я бы мог просить тебя поклясться в верности и отпустить тебя, но я не могу поверить человеку, который любит девушку Сорняка. Я предпочитаю не рисковать, хотя мне очень жаль терять твою кровь и твои древние знания. Если тебе будет легче, то я скажу, что собираюсь освободить Эвани. Она не принесет мне вреда. И проблемы, которые она может создать… с ними будет несложно справиться. Но ты… ты совсем другое дело…
– Благодарю, – сказал Коннор.
Словно стрелка компаса, его глаза вернулись к лицу Принцессы. Даже сейчас, готовый умереть во второй раз в своей странной жизни, Коннор восторженно смотрел на нее, улыбаясь, словно отвечая на ее насмешку своей собственной.
– Я не предполагаю, – сказал Повелитель с надеждой в голосе, – что ты решишь, скажем жениться на Эвани и передать ей свою кровь, перед тем, как умрешь. Мне нужны ваши древние качества. Наша раса становится слабой.
– Никогда! – заявил Коннор.
– Скажи мне! – внезапно воскликнул Повелитель заинтересованно. – Правда ли то, что сказал нам пленник из Ормона, и во что я не верил, так как не верил в тысячелетний сон, что ты разбираешься в математике древних? Калькуляция, логарифмы и тому подобное?
– Это правда, – буркнул Коннор. – Кто сказал тебе?
– Ваш химик в Ормоне. Ты не захотел бы отдать знания? Мир нуждается в них.
– Возможно, в обмен на свою жизнь.
Повелитель, нахмурившись, задумался.
– Мне очень жаль, – сказал он наконец. – Несмотря на то, что знание не имеет цены, опасность, которую ты представляешь, все равно выше. Я мог бы обмануть тебя и выманить твои тайны, я мог бы обещать тебе жизнь, в обмен на полученную информацию, и потом убить тебя. Меня бы ничего не остановило. Но если ты желаешь, твои знания уйдут с тобой в могилу.
– Еще раз спасибо, – сказал Коннор. – Ты должен помнить, что я мог бы не демонстрировать свои знания. Я мог бы не рассказывать о слабости в вашей обороне.
– Я и так знал их. Кроме того, я знаю слабости в рассуждениях Сорняков.
Он замолчал.
– Мне очень жаль, но… похоже, наша беседа подошла к концу.
Повелитель повернулся, чтобы дать указание охранникам, стоящим вдоль стены.
Маргарет Урбс окинула Коннора странным, трудно читаемым взглядом и повернулась к Повелителю. Она тихо говорила что-то неслышным голосом, но убежденно, настойчиво. Повелитель посмотрел на Коннора.
– Я передумал, – сказал он холодно. – Я подарю тебе жизнь. При одном единственном условии. Ты не будешь ничего предпринимать против меня, пока находишься во Дворце. Я не прошу твоего обещания – не убегать. Я только предупреждаю, что Посланник последует за тобой. Договорились?
Коннор задумался лишь на мгновение.
– Да.
– Тогда ты можешь остаться во Дворце.
Повелитель повернулся и приказал охраннику.
– Пришлите докторов. Пусть позаботятся о маленькой Эвани. Это все.
Охранник, такой же высокий как Коннор, сделал шаг вперед и поднял Эвани на руки. Коннор последовал за ним, но не смог удержаться, чтобы не оглянуться и не посмотреть еще раз на Принцессу, которая задумчиво смотрела в пустоту. Но сейчас в его мыслях зародилась надежда, хотя и слабая, что богиня не забыла его и помнит о часах, проведенных вместе в лесу.
Они вышли в коридор и вошли в лифт, поднимавшийся с удивительной, хотя и несколько тошнотворной, скоростью. Коннор смотрел на мелькание этажей за стеклянной дверью, пока они поднимались все выше по Северной башне.
Движение замедлилось. Коннор последовал за охранником в комнату, залитую красным светом заката и смотрел, как он кладет Эвани на белоснежную кровать и поворачивается, чтобы открыть новую дверь.
– Это твоя комната, – коротко сказал он и вышел.
Роскошь дышала в ароматизированных комнатах, но у Коннора не было времени для пустопорожних наблюдений. Он наклонился над Эвани, с бледным застывшим лицом, мрачно рассуждая, почему освобождение от Посланника не пробудило девушку. Он продолжал смотреть на нее, когда раздался стук и вошли два доктора.
Один, помоложе, моментально принялся за работу, изучая опухоль на ноге девушки, в то время как второй старался открыть ее глаза, прикасался к ее неподвижным губам и наклонился ближе, чтобы услышать дыхание.
– Мозговой ожог, – заявил он. – Мозговой ожог витергона – Посланника. Множественный электролептик.
– Боже! – пробормотал Коннор. – Это… это очень серьезно?
– Серьезно? Ха. – Врач постарше повернулся к Тому. – Именно это произошло со Спящими – паралич Роландовой области мозга, воли и сознания. Подобное, если я правильно информирован, произошло и с вами! Это может быть серьезно, если мы позволим ей спать полвека, не меньше.
Он подошел к столу из черного дерева рядом с кроватью, налил рубиновую жидкость в бокал.
– Мы попробуем отличный стимулятор.
Он влил жидкость в рот Эвани и, когда последняя капля исчезла, он замер, внимательно всматриваясь в лицо девушки. Она конвульсивно дернулась и застонала от боли.
– Ха! – сказал доктор. – Это зажжет в ней жизнь!
Девушка пошевелилась и открыла измученные, наполненные болью глаза.
– Ну! Теперь можете заняться ею, коллега, – обратился он к молодому врачу и вышел в дверь.
– Эвани! – слабо пробормотал Коннор. – С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Перепуганные глаза девушки остановились на нем.
– Я горю! Воды… пожалуйста… воды!
15. Две женщины
Том Коннор вопросительно посмотрел на доктора. Увидев, что тот кивнул, Коннор схватил пустой бокал и принялся оглядываться в поисках воды. Коннор нашел ее рядом с дверью, где в широкий бассейн бесшумно лилась струя изо рта какого-то божества.
Эвани пила жадно, захлебываясь. Она недоверчиво посмотрела на роскошную комнату и посмотрела вопрошающе на Коннора.
– Где… – начала она.
– В Урбс. Во Дворце.
Она все вспомнила.
– Посланники! О Боже! – Она задрожала от страха. – Как долго я была…
– Всего два дня, Эвани. Я принес тебя сюда.
– Что… они сделают с нами?
– Я не знаю, дорогая. Но ты – в безопасности.
Эвани на мгновение нахмурилась, пытаясь собраться с разбегающимися вялыми мыслями.
– Что ж, – сказала она, – тут ничего не поделаешь. Мне стыдно быть такой слабой. Он был очень зол?
– Я бы этого не сказал.
Воспоминание о невозмутимом лице Повелителя возникло перед Коннором и вслед за этим появились удивительные черты Принцессы.
– Я предполагаю, что девушка, сидящая по его правую руку, Принцесса?
– спросил он. – Кто она?
Эвани кивнула.
– Все знают об этом. По левую руку сидит Мартин Сейр, Дающий Жизнь, а по правую… Почему ты спрашиваешь об этом?
Она смотрела на него обеспокоенная, с подозрением.
– Потому что она спасла мою жизнь. Она вступилась за меня.
– Том! – голос Эвани был полон ужаса. – Том, это была Маргарет Урбс, Черное Пламя!