Он двинулся в прихожую, захватив с собой футляр с винтовкой.
– А это зачем? Ведь мы просто посмотреть. Зачем зря светиться.
– Посмотреть в прицел, приладиться, – пояснил Чича.
– Да, да, приладиться. Я ведь не специалист. Ты когда намерен начать? – Ван Ди явно занервничал.
– Еще не решил. Надо определиться на месте, – бросил Чича походя.
Голландец остановил машину возле отеля, где проживал Лебедев, и пустился в объяснения:
– Он выходит отсюда в восемь утра. Работать надо с чердака того дома. Люк на чердак не заперт, стекло в чердачном окне отсутствует.
– Все понятно, – прервал Чича голландца. – Я тут сам разберусь, а вы поезжайте. Я разберусь и присоединюсь к вам часика через три. Я знаю, как до тебя добраться.
Но он не присоединился ни через три часа, ни через пять, вообще не появился. Чича дождался, пока машина свернет за угол, и, не заходя в намеченный подъезд дома, растворился в городских закоулках.
«Решили на месте, с поличным взять, что ли? – раздумывал он. – А вот хрен вам. Кто вас только учил, ребята?! А может, я зря кипиш поднимаю? Нет. Голландец не должен был соваться в наши дела. Надо менять схему. Лебедев, по словам Ван Ди, обедает в ресторане «Асиус» каждый день в два часа дня. Вот там и будем эту дичь стеречь».
Напротив ресторана, чуть наискосок, стоял пятиэтажный дом. Чича вошел в подъезд и поднялся на последний этаж. Вход на чердак оказался запертым, но замок был примитивный и без труда открылся шильцем из перочинного ножа. Он поднялся наверх. Вокруг валялась всякая рухлядь. Чича выбрал позицию возле чердачного окна, подтянул туда несколько тюков, набитых чем-то мягким, и устроил лежку. Потом выглянул в окно. Обзор был хороший. Всего-то метров сто до входа.
Чича аккуратно вынул стекло из окна, собрал винтовку и, положив ее на упор, прицелился. Все в порядке.
Смеркалось. Он нашел кусок старого ковра, расстелил его и улегся спать.
Утром он проснулся, размялся и, отхлебнув воды из плоской фляги, залег возле окна, положив винтовку рядом. Ждать ему приходилось не впервой.
Лебедев в сопровождении двух телохранителей вылез из машины, когда часы показывали четырнадцать часов пополудни.
«Пунктуальный», – усмехнулся Чича. Он находился в полной боевой готовности. Посмотрел в прицел. Лебедев направился к входу в ресторан. Неожиданно обзор перекрыл телохранитель.
«Может уйти, – мелькнула мысль. – Надо резать обоих».
Чича сделал два выстрела: один в ногу телохранителю, а когда тот присел, в затылок Лебедеву.
Он отбросил винтовку и быстро спустился в подъезд. В нем никого не было. Огромными прыжками Чича слетел вниз по лестнице, отряхнулся и неторопливым шагом вышел на улицу. Посмотрел на часы. У них с Хосе была договоренность: если они потеряются, то должны ждать друг друга в порту, возле газетного киоска, каждый день, в шестнадцать часов. Чича успевал.
До порта он добрался пешком – всего-то пара километров. Зашел в бар и стал наблюдать за местом предполагаемой встречи.
Шестнадцать ноль-ноль. Никого. Шестнадцать десять. Пусто.
Чича вышел из бара, прошел мимо газетного киоска и направился к причалу, где стоял их корабль. Внезапно его окружили несколько машин. Из них выскочили автоматчики и люди в штатском. В окне одного из автомобилей мелькнуло лицо Ван Ди.
Чича моментально просчитал ситуацию: Хосе взяли и раскололи – только он знал, где их место встречи. А сдал его голландец – больше некому.
– Лечь на землю. Руки за голову, иначе стреляем, – раздалась команда.
Сопротивляться было бесполезно. Чича не спеша опустился на горячий асфальт. Задание выполнено, а там можно было что-нибудь придумать.
На «Казадоре» заметили суматоху, возникшую на набережной. Капитан поднес к глазам бинокль и увидел, как Чичу в наручниках ведут к машине.
– Отплываем через двадцать минут, – приказал он экипажу.
Вечером в новостях он услышал, что убит эмигрант из СССР Владислав Лебедев. Предполагаемый преступник задержан.
Наступление
Маркин посчитал, что возле деревни формируют вторую линию обороны, но он ошибся. Прибывающие ангольские войска на некоторое время задержались возле холмов, чтобы подтянуть арьергард, а потом двинулись дальше. Вдоль деревни медленно поползли грузовики с пехотой и бронетехника. Танки тащили за собой артиллеристские орудия. Броневики ехали прямо по полю, благо почвенное покрытие позволяло.
Мартыш, в задумчивости сидевший возле входа в рефужию, неожиданно вскочил и бросился наперерез танкам, ехавшим по полю, отчаянно размахивая руками. Машины остановились. Из люка высунулся белокожий офицер:
– Я советник командира бригады Самойлов. В чем дело?
– Впереди минные поля! – прокричал Мартыш, перекрывая шум работающих двигателей. – Передвигайтесь только по дороге, там я почистил, или высылайте вперед саперов.
– Спасибо за информацию. А вы кто?
– Мы от Шлыкова.
– Да, нас предупредили. Поедете с нами?
– Пока не знаю. А куда направляетесь?
– К Мавинге.
Советник скрылся в танке, люк захлопнулся. Техника постояла еще некоторое время, видимо согласовывали дальнейшие действия, а потом свернула на дорогу.
Мартыш вернулся к рефужии и увидел БРДМ, стоящий неподалеку. Возле него Маркин разговаривал с кем-то из советских сотрудников. Они кивнули друг другу и разошлись.
– Новая вводная, – сказал Маркин. – Едем вместе с ними. Вот нам броневик подогнали. Где Дельфи?
– Я тута. – Дельфи высунулся из рефужии.
– Опробуй машину. – Маркин указал рукой на БРДМ: – Поедем вместе с ними в качестве наблюдателей.
– Вот это фишка! – воскликнул Дельфи. – Давно на таком саркофаге не катался. А что? Он на четверых – всем места хватит.
– Без Чичи хватит, – сказал Маркин и нахмурился: – Где-то он запропастился, и это мне совсем не нравится. Надо у Шлыкова спросить, где Чича, если, конечно, полковник скажет.
Броневик взревел, проехал круг и вернулся на прежнее место.
– Нормально, – сказал Дельфи, заглушив мотор и покинув бронетранспортер.
Быстро собравшись, команда погрузилась в броневик, и он влился в колонну. К ним на броню запрыгнули двое негров с автоматами.
– Пускай едут, – сказал Маркин. – Есть, пить не просят. Будут машину охранять.
Несколько танков, проигнорировав предупреждение Мартыша, поехали по полю. Внезапно раздался взрыв, танк подпрыгнул и загорелся. Тела сидевших на нем солдат разметало по сторонам.
– Ну, я же предупреждал, – с обидой проговорил Мартыш. – А остальные едут как ни в чем не бывало. Дуракам закон не писан.
Через несколько километров свернули на проселок и вскоре выехали на асфальтовое шоссе. Чуть впереди виднелся блокпост. Возле него стояли две цистерны с водой.
– Давай еще канистру наполним, а то у нас только фляги, – предложил Док.
Пока он ходил за водой, Мартыш переговорил с одним из патрульных.
– Поползем как улитки, – сказал он, когда вернулся в броневик. – Впереди пустили группу саперов – вот за ними и поедем.
Но, несмотря на эти предосторожности, машины периодически попадали на мины, установленные диверсионными группами противника.
Маркин, слушая переговоры по радиосвязи, уяснил, что главная задача рейда – это захват аэродрома со всей складской инфраструктурой и создание плацдарма для дальнейшего наступления.
Его одолели сомнения. «Аэродром-то мы с налету, может, и захватим, а вот удержать его вряд ли удастся. И с кем наступать? Войска разбросаны по линии фронта, кубинцев нет, а пока подтянутся, то нас вышвырнут оттуда, как обнаглевших котов. Кто так спланировал этот наезд? Можно получить бумерангом по башке – там армия ЮАР на подскоке».
Колонна двигалась по пять-шесть километров в сутки, остальное время стояла. Наконец к утру третьего дня достигли моста. На той стороне реки организовали заслон – нейтральная полоса, по ней кто угодно может гулять. Миновав переправу, бригада перестроилась в боевой порядок, понеслась вперед и вскоре достигла аэродрома. Со стороны аэродрома ответили плотным артиллеристским огнем. Ангольские войска остановились, началась артиллеристская дуэль.
– Эдак может продолжаться до бесконечности, – сказал Док. – Надо рвать вперед, пока не пришло подкрепление.
– Согласен. – Маркин махнул рукой в сторону скалистой гряды, стоящей в стороне. – Давай вон туда. Мы наблюдатели. Там нас не накроют и наблюдать удобнее.
Стрельба из артиллерийских орудий и с той и с другой стороны к ночи прекратилась, а утром возобновилась. Словно вняв увещеваниям Дока, ангольские войска бросились в атаку и, невзирая на потери, смяли артиллеристские расчеты противника и вышли на край аэродрома. Вперед пошла пехота, постепенно отвоевывая у противника территорию. Отряды УНИТА набирались из немотивированных, слабо подготовленных крестьян, и унитовцы побежали, бросая позиции. Ангольская бронетехника начала занимать территорию объекта.
Казалось, что вот она, победа, но… Из-за лесополосы позади аэродрома показалась бронетехника, много бронетехники. Бронетранспортеры, бронемашины и танки.
– Это армия ЮАР, целая армада! – крикнул Дельфи, наблюдавший в бинокль развивающиеся события. – «Сернелы», «Ратели» – это их техника. Интересное кино намечается.
– Ненадолго, – заметил Маркин. – Скоро начнется великий драп.
– А мы? – подал голос Мартыш.
– И мы туда же, – усмехнулся Маркин. – Будем наблюдать драп.
События тем временем развивались с космической быстротой. Группировки противников вошли в клинч, непрерывно гремели выстрелы, бронетехника горела. Танки Т-55 сошлись в бою с южноафриканскими БТР «Ратель», хуже бронированными и вооруженными пушками меньшего калибра, чем советские гусеничные машины, но более манёвренными на песчаных грунтах Юго-Восточной Анголы. Экипажи «Рателей» применили тактику «закруживания» неповоротливых танков, используя свою высокую скорость и проходимость. Но чтобы подбить Т-55, им требовалось попасть в него несколько раз из своих 90-мм орудий, в то время как одного 100-мм снаряда танковой пушки было достаточно, чтобы уничтожить БТР.