В гроте было темно, только тусклый вечерний свет сочился из четырёх высоких окон. Вольфзунд щёлкнул пальцами, и тут же сотни свечей замигали огнями в стенных нишах и причудливых канделябрах. Тёплые блики заплясали на резных аметистовых стенах и пыльных бутылках, расставленных в нишах. Таинственные и жутковатые тени залегли по углам.
– Зачем мы здесь? – решилась спросить Алида. В помещении, к её удивлению, было холоднее, чем снаружи, и она зябко поёжилась.
– Смотри внимательно. Ты всё увидишь, – загадочно ответил Вольфзунд и обвёл руками грот.
Свечи разгорелись ярче, и Алида смогла разглядеть, что здесь повсюду стоят человеческие скульптуры, теснятся вдоль стен, прячутся под столами, заставленными пыльными бутылями и склянками. Она потрясённо ахнула. Скульптуры были так же искусны и правдоподобны, как те, которые Алида видела в Зале Аутемов, только эти фигуры не сияли матовой восковой белизной, а были грязно-серыми, будто сделанными из пересохшей глины.
Алида медленно подошла ближе к одной из скульптур. Лиловые блики падали на напряжённое лицо неподвижной женщины, и с первого взгляда можно было подумать, что она живая, просто устало закрыла глаза. Алида протянула руку и дотронулась до лица скульптуры. По поверхности разбегалась сеть мелких трещин, и из-под пальцев осыпалось несколько чешуек, будто скульптура была готова рассыпаться в прах, ударь её посильнее.
Другие выглядели ещё хуже. У некоторых фигур не хватало пальцев, деталей застывшей одежды или даже целых частей тела. Алида заворожённо прошла вдоль всей этой чудовищной экспозиции, вглядываясь в испуганные, обречённые и тоскливые лица. У одной из скульптур, изображающей крупного широкоплечего мужчину, не хватало половины лица. Зрелище было настолько жуткое, что Алида поспешила отойти в сторону. Она вопросительно взглянула на Вольфзунда.
– Жалко выбрасывать. Всё-таки частицы их душ приносили мне пользу, – проговорил он.
– Это тоже Аутемы? Как в том зале? – догадалась Алида.
Вольфзунд почти с нежностью погладил одну из скульптур по застывшим волосам и сдул со своих пальцев гипсовую пыль. Алида незаметно шагнула ближе к выходу. Ей совсем не нравилось это место, а ещё больше не нравилось видеть, что Вольфзунд откровенно наслаждается, показывая ей свою страшную коллекцию погибших душ.
– В Зале я храню живые Аутемы – их владельцы служили мне верой и правдой, добросовестно выполняли все мои условия, а потом оставили частицы своего Естества в обмен на самое желанное. Их желания были куда более тщеславными и сложными, чем твоё. Ещё туда попадают Аутемы продажников, которые ещё не успели выполнить свои задания. Например, твой Аутем находится именно там. Я ценю их. Они – мои сокровища, моя сила, моя гордость. А здесь – Аутемы тех, кто разорвал сделку, так и не справившись с тем, что я от них ожидал.
Он многозначительно взглянул на Алиду, и она сглотнула комок, вставший поперёк горла. Вот, значит, что её ждёт? Или он намеренно пытается её запугать?
Алида метнула затравленный взгляд в сторону, моля о поддержке высшие силы. Свечи полыхнули чуть ярче: наверное, в окна задул вечерний ветер, всколыхнув пламя, и яркие отблески на стенах зашлись в дикой пляске. Свет упал на узоры, вырезанные в аметисте, на выложенные мелкими цветными камнями фигурки летучих мышей и драконов, и они затрепетали, как живые.
«Он силён, но ты тоже не так проста. Не давай себя напугать, добивайся своего», – шепнула магия в самом сердце.
Вольфзунд стоял близко, и Алида сделала ещё несколько шагов назад, пока не наткнулась спиной на противоположную стену. Бутылки в стенной нише зловеще зазвенели.
Магия возмущённо колыхнулась у неё в груди, обдавая знакомым холодом. Алида стиснула зубы и сжала кулаки, изо всех сил сопротивляясь её силе. Аметист подёрнулся багрянцем.
– Не подходите, – пискнула Алида. – Пожалуйста. Я… я могу на вас наброситься.
Вольфзунд остановился перед ней, в его глазах застыло недоумение. Алида вдруг подумала, что видеть его растерянность довольно приятно. Но ей не удалось насладиться зрелищем: в ту же минуту Вольфзунд запрокинул голову и рассмеялся.
– Ты? Набросишься на меня? И к чему это приведёт, девочка? Рассыплешься прахом, стоит мне только пожелать. Ты уверена, что твоя дорогая бабушка этого хочет?
– Не смейте, – прошипела Алида. Красная пелена на глазах расползалась, превращая аметистовые стены в гранатовые. – Не смейте говорить о ней! Первый Волшебник, да как можно быть таким? Вы отняли у меня всё, а теперь издеваетесь, смеётесь над моей беспомощностью! Если у вас есть хоть немного чести, если вы хоть немного уважаете всё то, что я делала для вас, то исполните мою просьбу! Что для вас это стоит? С вас не убудет, если крылья неясыти снова станут руками Стриксии Фитцевт! Да будьте вы хоть каплю человечнее!
Алида закрыла лицо руками и неровно вздохнула, стараясь успокоиться.
– Так, значит, – задумчиво протянул Вольфзунд, – ты точно намерена разорвать наше соглашение? Ты просишь от меня выполнения моего условия, не справившись со своим?
Алида оторвала ладони от лица и отвернулась. Взгляд наткнулся на Аутем юной девушки. Вольфзунд прав, всё так, только в её варианте развития событий это звучало не так изобличительно и бесстрастно.
– И тебя не пугают души этих несчастных, застывшие в вечном страдании? – Вольфзунд театрально махнул рукой на скульптуру безрукой женщины. – Ты не боишься присоединиться к ним, милая?
– Не боюсь. – Алида храбро вскинула голову, пряча за спину руки, чтобы Вольфзунд не увидел, как сильно они дрожат. – Я уже сделала для вас то, что ни один смертный до меня не делал. Я вернула вас к жизни, а вы платите мне угрозами?
– Можешь считать угрозы моей особенностью общения со смертными. Но знаешь, девочка, в чём-то ты права.
Он приблизился к ней вплотную, и Алиду окутал можжевеловый аромат. Она вжалась в стену и бросила полный отчаяния взгляд на дверь, прикидывая, можно ли отсюда убежать. Этот аметистовый грот казался ей настоящим склепом, ловушкой, плотно захлопнувшейся за её спиной. Алида метнула взгляд в сторону и в дальней стене различила вторую дверь, ведущую куда-то в толщу горы. Она удивилась, но голос Вольфзунда не дал ей как следует подумать о том, можно ли найти там укрытие.
– Выходит, ты не собираешься возвращать нашего оступившегося друга? Не пойдёшь за Ричмольдом?
– Нет, – выдавила Алида. – Он не нужен мне. Мне нужна бабушка. И дом.
– Не нужен? – Вольфзунд сощурил глаза. – Что ж, и такое бывает. Только я хочу, чтобы ты была в этом уверена. Поспешные решения, которые люди так любят принимать, могут очень усложнить мне жизнь. Поэтому будь добра, повтори это три раза.
Алида насупилась. Снова он хочет подловить её на чём-то! Но в этот раз у него не выйдет. Она точно решила.
– Скажи три раза: «Он мне не нужен». Медленно и разборчиво.
Вольфзунд улыбнулся ей почти дружески, будто желал подбодрить. Алида глубоко вздохнула и чётко произнесла:
– Он. Мне. Не. Нужен.
На последнем слове голос слегка дрогнул, но Вольфзунд одобрительно положил ладонь ей на плечо.
– Осталось только два раза. Самое сложное – начало – уже позади.
– Он. Мне. Не… – Алида заикнулась, но снова взяла себя в руки. – Не… – Отчего-то горло сдавило спазмом, и она не могла выдавить из себя ни звука.
– Ну же, – улыбнулся Вольфзунд. – Ты молодец. Ты была такой уверенной, такой твёрдой. Так скажи это снова, девочка.
– Не нужен, – пискнула Алида. Её решимость начинала рушиться, как плохо слепленные домики из тонких прутиков, которые она любила строить в детстве.
– Прекрасно. Остался всего один раз.
Алида судорожно вздохнула. Всего четыре коротких слова! Она тысячу раз повторяла их про себя, осталось произнести всего однажды. Она сможет. Сможет.
– Он, – начала она, не сводя глаз с лица Вольфзунда, как собака, ждущая похвалы хозяина. Альюд кивнул. – Мне… Он мне…
Неотвратимость этих слов душила её, Алида чувствовала себя предательницей, свернувшей с пути, когда стало тяжело двигаться дальше. Ей показалось, что, произнеся фразу до конца, она окончательно лишится чего-то очень ценного.
Она замолчала и беспомощно уставилась на Вольфзунда. Врать себе было сложно, но произносить ложь вслух, да ещё и таким образом – вовсе невыносимо. Алида шумно вздохнула и опустила взгляд.
– Вот видишь. – Вольфзунд осторожно взял её за подбородок и приподнял ей голову, чтобы заглянуть в лицо. – Я был прав. Как всегда. Я достаточно изучил людей, чтобы понимать, что к чему. Всего один разговор, милая. Просто попытайся. Найди его и поговори с глазу на глаз. И даже если из этого ничего не выйдет, клянусь, я выполню то, что давно должен был.
Глава 2,в которой Чернокнижник готовится принять силу
Было очень холодно, даже во сне, который урывками овладевал его разумом, отвлекая от тьмы. Сны приходили мрачные, чернокрылые, словно спетые страшной птицей с женской головой. Он видел таких, они кружили мимо окон в тот день, когда у стен замка Вольфзунда решалось столь многое.
Пахло спичками и ночными цветами. Ричмольд застонал, вырывая себя из зыбкой дрёмы. Ужасно хотелось пить, словно он провалялся здесь не один день.
– Раскрой свои очи усталые, молодец, – прозвенел колокольчиком девичий голос. – Возьмёшь меня за руку – станешь снова хозяином.
Он встрепенулся и ошалело уставился перед собой.
Прямо над ним стояла бледная девушка с длинными струящимися волосами и хитро улыбалась. Она была абсолютно нагой, и Ричмольд, закашлявшись, спрятал лицо в ладонях. Его уши и щёки запылали так, словно он сунул голову в печь.
– Ну вот, а раньше танцевал со мной и моими сёстрами, – разочарованно протянула моур. – Что ты здесь делаешь? Почему сидишь один под деревом?
Ричмольд дёрнулся, чтобы подняться и уйти, но у него ничего не получилось. Ноги его не слушались, а кресла поблизости не было. Он выругался.