– Но птиц-то можешь послать, – вздохнул Мел. – Остальное отдадим в руки Первому Волшебнику.
Алиде стало так жалко его и так стыдно за то, что она ничем не может помочь, что она села рядом и крепко обняла друга за костлявые плечи.
– Прости меня, Мел. Может, кто-то из других альюдов тебе поможет?
– Отец не позволит им рисковать ради смертной девушки. Да и какое кому дело? Нет, Алида, здесь я должен разбираться сам, если даже на твою помощь рассчитывать не приходится.
– Я сделаю всё, что смогу! – горячо заверила Алида. – Я пошлю целую стаю птиц! И Рич поможет! Правда, Ричик?
Она с нажимом посмотрела на астронома, и он поспешил кивнуть.
– А отец к вам привязался, – вдруг сказал Мел. – Дорожит вами. Раньше он не был таким сентиментальным.
– С чего ты взял? Снова шутишь?
– Какие уж тут шутки. Хочет уберечь вас от опасности – разве ты ещё не поняла? Возможно, Магистрат попытается вновь отправить армии на осаду замка, поэтому он отсылает вас в новые дома. В столице тоже может быть небезопасно, вот он и выбрал другой близкий город. Наверняка ещё снабдил ваши дома защитой – чтобы Эллекен не нашёл вас и не использовал ваши таланты. Отец готовится противостоять двум врагам сразу и не хочет, чтобы вы путались под ногами.
– Как мы можем путаться под ногами? – возмутилась Алида. – Мы столько для него сделали! И кое-что умеем, ведь правда, Рич?
– Да уж, проблем вы ему точно прибавили, – усмехнулся Мел. – Не скажу, что ему будет туго без двух смертных ребятишек, но на его месте я бы ценил каждую душу, что остаётся на нашей стороне.
Всю ночь Алида ворочалась, сминая простыни, и пыталась так обнять подушку, чтобы сразу стало удобно. Сон не шёл, голова гудела от мыслей, а луна как назло ухмылялась сквозь полог штор, заливая комнату мерцающим серым светом. Мешок с вещами смотрел на неё, разинув чёрную пасть, и казался каким-то толстым чудовищем, готовым сожрать всё, что приблизится к нему.
Алида перевернулась на спину и раскинула руки в стороны, уставившись в потолок, прорезанный лунным лучом. Она пыталась представить, как они с бабушкой въедут в новый дом, как заведут огородик и сад, как к ним начнут стекаться первые пациенты… То, что ещё вчера казалось самым желанным на свете, отчего-то сейчас виделось не таким уж прекрасным.
За последние месяцы с ней произошло столько всего, сколько ни за что не приключилось бы, оставайся она простой деревенской травницей. Эта спокойная обыденность, о которой Алида грезила всё последнее время, показалась вдруг душной и давящей, как слишком тугой корсет.
А ещё перед глазами то и дело появлялось растерянное лицо Мела, который явно не понимал, как вернуть невесту и сохранить добрые отношения с отцом. И Вольфзунд: красивый, статный, чуть высокомерный, но хмурый от забот, с тенями, залёгшими под чёрными глазами.
Алида моргнула, и вместо альюдов ей привиделся Ричмольд. Что он пытался ей сказать? Заходил просто попрощаться или зачем-то ещё? Своим появлением Мел испортил его настрой, и вечером Рич просто ушёл к себе, дёрнув плечом вместо пожелания спокойной ночи. Алида тяжело вздохнула. Она-то думала, что с превращением бабушки всё точно встанет на свои места, но на самом деле становилось только сложнее и сложнее.
Перед глазами некстати всплывали виды болот, подёрнутых инеем, страшные моуры, тень, похожая на волка, и даже будто чудился запах тёмного колдовства. Пальцы ног чуть обдало холодом, и Алида уже приготовилась к вспышке сокрушающей ярости, но ничего не произошло. Замок будто оберегал её, защищал от чар, дремлющих где-то внутри её самой.
К утру Алида нашла решение: такое прозрачное и простое, что она удивилась, как не додумалась до этого раньше. Она была уверена, что и бабушка, и Рич её поддержат.
Завтрак прошёл почти в полной тишине, не считая чавканья Мурмяуза, который лизал сметану из миски. От бессонной ночи у Алиды слипались глаза, Рич безучастно ковырял оладьи вилкой, Стриксия и Герт тоже были задумчивы. Никто из альюдов не составлял им компанию – должно быть, хозяева решили позавтракать чуть позже.
Герт помог им выволочь чемоданы и мешки из замка. Алида и не подозревала, что Вольфзунд разрешит им забрать кое-какие книги, одежду и даже астрономические приборы. Сейчас, когда до разлуки осталось совсем ничего, принятое среди ночи решение казалось ей детским и глупым. Подрагивающими руками Алида поправила волосы и оперлась спиной о дерево. Вольфзунд велел им ждать у обрыва, но Алида не рисковала подходить ближе к краю, помня тот странный и чуждый порыв, из-за которого она едва не рухнула вниз.
Свежий ветер теребил листья деревьев: тёмные, серо-зелёные, готовые уже скоро начать буреть и облетать с ветвей. По небу плыли плотные облака, то и дело закрывая солнце. Мурмяуз наблюдал за стрекозой, безмятежный и слишком обленившийся после плотного завтрака, чтобы поймать её. Неподалёку стояла карета, запряжённая двумя волшебными конями. Мел объяснил Алиде, что отец снарядил для них экипаж, потому что перенести сразу четверых людей, кота и целую кучу вещей будет сложно и отнимет много сил. С горы они спустятся на летающих конях, а внизу поменяют на обычных.
– Что-то ты бледная, – заметила Стриксия.
– Волнуюсь, – ответила Алида.
Вольфзунд появился неожиданно: просто возник в вихре ветра, закутанный в тёмно-серый плащ и с выражением мрачной усталости. Сердце Алиды сделало кувырок и забилось часто-часто в предвкушении. Ей вдруг стало страшно: что, если Вольфзунда разозлит её самовольное решение? Что, если он не разрешит сделать так, как ей кажется правильным?
– Все готовы? – хрипло спросил хозяин замка. – Давайте без лишней суеты. Чем быстрее, тем лучше. Экипаж уже ждёт.
Рич, Герт и бабушка кивнули.
– Господин Вольфзунд. – Алида сделала шаг вперёд. Все взгляды устремились на неё. Стриксия проворчала что-то насчёт несобранности внучки. – Я хочу вам кое-что сказать.
– Неужели слова благодарности? – скривился Вольфзунд. – Ты уже всё сказала тогда, когда я обратил ваших наставников. Боюсь, столько человеческих сантиментов мне не вынести.
– Нет. – Алида подошла ещё ближе, стараясь не обращать внимания на шумящую в ушах кровь. «Не получится, он выгонит всех вас. Видишь, с каким презрением он смотрит на тебя?» – шепнул в голове мерзкий голосок здравого смысла. – Я хочу сказать, что мы никуда не едем. Мы остаёмся с вами.
Брови Вольфзунда поползли вверх, Стриксия ахнула, Герт нахмурился, а Рич восхищённо уставился на Алиду. Сама травница залилась краской, но глаза не опустила.
– Это ты за всех нас решила? – спросила наконец бабушка.
– За всех. – Алида твёрдо посмотрела на Вольфзунда. – Потому что так будет лучше. Вам нужны наши таланты: вы сами наделили нас толикой волшебства, так не терять же помощников в трудные времена? Мы останемся с вами, чтобы помочь вам. Если вы успели заметить, я весьма успешно справлялась со всем, о чём вы меня… просили.
– Нет нужды, – холодно бросил Вольфзунд. – Ты вольна поступать так, как желает твоя людская душа. Ты больше ничем не связана со мной, мы ничего не должны друг другу. Ступай и живи так, как живут все смертные, Алида Фитцевт.
– В этом и есть моя воля, – упрямо повторила Алида. – Не всё на свете скрепляется сделками и диктуется долгом. Пора вам понять то, что у простых людей есть сердца и души, а не только Аутемы, которые можно коллекционировать в подземелье. Я хочу остаться, потому что вижу, как вам непросто ждать беды и от Магистров, и от Эллекена. Толку от меня немного, я всего лишь смертная, которая недавно научилась общаться с птицами. Но разве маленькая помощь – не помощь? Разве желание помочь – не ценность?
Стриксия тронула Алиду за плечо и прошептала: «Успокойся». Алида положила ладонь на бабушкину руку, безмолвно убеждая её, что знает, что делает.
– Я тоже остаюсь. – Ричмольд выступил вперёд. – Алида права. Мы нужны вам.
Алида посмотрела на него с благодарностью.
Вольфзунд недоумённо нахмурился. Алиде показалось, что он растерян, и её это растрогало. Она повернулась к бабушке и Герту. Наставники тоже выглядели растерянными и очень походили на нахохлившихся птиц, которыми ещё недавно были.
– Как же те сказки, которыми тебя пугали? – фыркнул Вольфзунд. – Ты понимаешь, что хочешь стать их частью?
– И так давно стала. Но теперь я буду не безвольной продажницей, а свободной девушкой, для которой решение остаться в замке – не необходимость, а веление сердца.
– Я не мастер красиво говорить, – подал голос Ричмольд, – но мне кажется, что в словах Алиды кроется истина. Я пока не могу понять, что за сила осталась во мне, но я готов направить её на то, чтобы служить вам. Я видел Эллекена. Я говорил с ним. Я знаю, на что способна его нежить, и мне страшно представить, что будет, если он и дальше будет собирать вокруг себя тьму. Пусть он и… и… – Рич густо покраснел, будто собирался признаться в чём-то постыдном, но махнул рукой и замолчал.
Один из коней нетерпеливо заржал. Мурмяуз зашипел на него и лёг на землю у ног Алиды. Алида почувствовала, что бабушкина рука исчезла с её плеча.
– Когда я была молодой, – медленно произнесла Стриксия, – то так же, как и ты, Алида, мечтала увидеть волшебство. Я верила, что магия – в словах, в чувствах и поступках, что нужно всего лишь высвободить её и направить туда, куда тебе нужно. Я специально искала книги, которые смогут рассказать мне, как это делается. Как почувствовать в себе силу и выпустить её в мир. Я думала, что волшебство поможет мне стать лучшей травницей, думала, что, постигнув неведомое, я буду спасать больных от смерти. Я ошиблась. Эта тяга принесла мне одно только горе. И я озлобилась. Пыталась всеми силами оградить тебя от этого, но Первый Волшебник уготовил для тебя такую судьбу. Я несколько месяцев провела в теле птицы – тесном, хрупком, и мне всё время казалось, что я сплю, и с великим трудом я заставляла себя мыслить, чтобы не потерять остатки человеческого. Я слышала других птиц, понимала их как людей, и все они щебетали о том, что рядом – птичья ведьма, сильная и мудрая. Они говорили, что полетят за тобой, Алида, если ты прикажешь. Вы щедро одарили мою девочку, господин, так что же, откажетесь от собственного дара?