Девочка боялась пошевелиться. Но вот рука, державшая ее волосы, разжалась.
– Хорошо, что только королю можно иметь много жен. Иначе бы натащили из глуши всякое отребье, – поморщилась женщина. – Я приму девочку служанкой. Прежняя некстати сдохла, паршивка. И внесу твое имя в список дарителей. Ох уж эти налоговые послабления для вас!
Чиновник согнулся в поклоне.
– Тиррия, – крикнула любимая наложница. – Я тебе рабыню нашла. Гони мерзавку переодеваться и займи полезной работой.
Два года Найрена провела в гареме – прислуживала женам и наложницам, украдкой танцевала, тщетно планировала побег. А потом ее танец увидел король. Нет, Артольд Третий не влюбился. Король не умел любить. Он возжелал ее, надолго поселил в своих покоях. И тогда девушка, еще почти девочка, степная птица с блестящими глазами, испытала на себе ненависть более взрослых женщин гарема. Ее первенца задушили в колыбели. Второго ребенка в шесть лет отобрали в услужение в семью королевского советника. Малышка не пережила зиму – ее никто не догадался полечить от простуды.
Найрена осталась совсем одна. Король позабыл об игрушке. Лишь изредка посещал прежних любовниц, выбирал одну-двух на ночь и снова забывал надолго.
После такой встречи у немолодой двадцатишестилетней наложницы родился сын. Тогда она поклялась – ребенок не достанется никому. Он выживет.
Она помнила, как у костров ее племени шептались о проклятой бабке-ведьме, чей дар оказался столь силен и страшен, что ни одна из ведуний не согласилась принять его в себя. Бабка умирала долго и мучительно, звала внуков и правнуков, обещала силу и богатство, потом молила о воде и горстке еды. Ни один соплеменник не приблизился к ведьме вплоть до самой кончины. Говорят, ее дух до сих пор рыскал по земле в поисках наследницы.
«Помоги! Приди! Я твой кувшин. Наполни меня», – во сне молила женщина. И однажды проклятая всем племенем бабка-ведьма явилась – страшная, злая после сорока лет скитаний, но готовая делиться силой и знаниями с ученицей.
«Напои меня кровью врагов, – шептал призрак, склоняясь над подушкой наложницы. – Накорми меня вдоволь, чтобы я смогла уйти за грань».
В тот же день Найрена «уронила» с лестницы злоязыкую служанку.
Вскоре гарем изрядно проредила неизвестная хворь. Потом охочий до молоденьких девиц король Артольд Третий, к общему удивлению, сделал «старуху» Найрену женой, признал ее сына в числе наследников, позабыл прочих жен и наложниц.
«Учись питаться болью, – наставлял призрак. – Учись через боль брать чужую силу. Каждая жертва во славу тебя, а значит, и меня, даст крупицу власти. Она как табун в степи. Вначале враги увидят пыль, почувствуют дрожь тверди от тысяч копыт. А потом их снесет и втопчет в землю твоей магией».
Найрена упорно училась у призрака, постигала темное искусство, искала пути не просто обезопасить себя и ребенка – отомстить. И нашла в лице королевского духовника.
– Нет в нашем мире бессмертных, – охотно рассказывал немолодой светоч веры, навещая королеву в библиотеке. – Но есть те, кто магией побеждают смерть. Я вижу в твоих руках книгу по великому искусству некромантии.
– Мне интересны разные стороны жизни и смерти в королевстве моего супруга, – скромно потупив глаза, отвечала ему Найрена.
В ее памяти духовник остался неприятным типом: некрасивым, грузным, постоянно что-то жующим, обожающим сплетни. Но очень полезным. Рожденный человеком от союза человеческой женщины и эльфа, он сохранил связь с обеими расами, подолгу пропадал у отца в Лесу, охотно делился сведениями о жизни остроухих, безнаказанно именовал себя Перворожденным.
– Мы, славная лесная раса, чтим сильных некромантов как предвестников новой эры. Особенно – могущественных некромантов эпохи Великих войн. И истово храним дневники чернокнижников тех лет, – разглагольствовал он, сидя на скамье в молельном зале по соседству с библиотекой. За его спиной ухмылялся невидимый прочим призрак бабки-ведьмы. Найрена по ее указке подолгу беседовала с болтливым жрецом.
Она приручила его, возвысила, осыпала дарами. И не прогадала. В один из вечеров в отдаленный уголок сада, где молилась (а на деле обдумывала очередной обряд) любимая королевская жена, пожаловала целая делегация: духовник, глава всех магов Сиарнэ владыка Акар, мэтр магии земли Панайд, мэтр-некромант Йорд, канцлер Баллесс Карло.
– Ваше великолепие! У нас к вам серьезный разговор, который, очень надеемся, останется между нами при любом исходе, – вкрадчиво начал канцлер, теребя локон пышного парика.
Найрена не растерялась. Она почувствовала назревающий заговор, едва король объявил о грядущей реформе магической службы. Чародеев теснили в правах, обкладывали налогами, урезали земельные наделы. Сдать экзамен на мага становилось проще. Это очень многим не нравилось. И на днях женщина намекнула своему духовнику, что не одобряет политику мужа.
Духовник думал недолго. Следующим утром он преподнес своей «воспитаннице» страницы заповедных дневников. Он же надоумил ее заплатить странствующим провидцам, подготовить народ к смене власти. Маги поддержали свою королеву, помогли с созданием куколки.
«Сухая чума», проклятие эльфов, куколка тысячи бедствий… как ни назови изобретение древних некромантов, добра от него не будет. Магическая тварь уничтожала деревни и города, выпивала жизнь из полей и рощ, ползла через всю страну на юг. Маги предпринимали вялые попытки ее остановить, уже понимая – все, причастные к черному колдовству, не выживут.
С помощью куколки будущая владычица Сиарнэ накопила силу, выкрала из сокровищницы и зарядила древние амулеты подчинения, расправилась с мужем и поддерживающей его знатью. Юный Лиорсар чудом выжил после уничтожения «сухой чумы». Не пришлось делиться силой с магами. «Потерю» колоссального накопленного резерва Найрена списала на некроманта.
За полгода она уничтожила всех, кто помогал ей в заговоре. За исключением Баллесса Карло. Бывший канцлер оказался незаменимым при международных переговорах.
Но погибли как раз те, кто был на виду…
Все фрагменты калейдоскопа событий сложились в ясный узор. Я знал изначальных виновников. А был ли готов к их удару? Грозная тетка-судьба вновь оскалилась в издевательской ухмылке. Так, сейчас на повестке дня Найрена, а не они.
Ух, какая насыщенная биография у нашего величества! Не попади я в число ее жертв, наверняка всплакнул бы над судьбой бедной девочки! В чем же ее слабость? Ее дети мертвы, внук тоже. Правнуки – чахлые и безынициативные. Привязанностей у нее нет. Если только…
Я вновь заставил себя пережить моменты ее прошлого. Все оказывается слишком просто. И сложно для меня. Так, я некромант или башмак дырявый? На каждого Кощея отыщется свое яйцо с иголкой.
Едва я отпустил заклинание, объемный узор магической фигуры сложился обратно в двумерный рисунок, маслянистая чернота впиталась в землю. Следы ритуала стерлись, словно его не было. А от зуба и клочка волос королевской сестрицы не осталось даже пепла. Я еще раз проверил место обряда. Нет, ничего здесь королевские ищейки не обнаружат. Такая работа с Запредельным – для них недосягаемая высота.
Рэй уже сидел в машине, задумчиво смотрел в одну точку, но вскинул голову, едва я подошел.
– Я видел кое-что из ее прошлого, – произнес он, трогая с места. – Нечто подобное мы предполагали. Узнал, что хотел?
– Да. Но сегодня у меня еще три ритуала сбора силы. А на рассвете будем вызывать призраков.
Радесса Фае из клана Алавиль
Во тьме обсидиановых, укрепленных магией колонн плясали пленные духи пламени, которых опытные маги сотнями ловили по склонам затухающих вулканов. Под высоким потолком кружили сияющие солнечные птицы – магические создания, заменяющие собой люстры. Пышное птичье оперение излучало мягкий золотистый свет, бросало отблески на черную мозаику стен и пола, преумножалось в зеркалах. От их света весь зал приемов казался хищным, черно-огненным. Даже мебель здесь была выполнена в упомянутых тонах. И любой, кому выпало «счастье» встретиться с королевой в этой части дворца, ощущал себя перышком, проплывающим над разверзшейся пламенной бездной.
Кем чувствовали себя капитаны шпионских отрядов, начальник городской стражи, десяток приближенных к трону магов, столпившихся в центре зала в ожидании ее величества, Радесса не знала. Ее саму мучили противоречивые чувства. С одной стороны, утром она своими глазами наблюдала исполнение давней мечты – кончину эльфийского посольства, в которое вошло даже больше старейшин, чем она надеялась, а еще отец, средняя сестра и надменный братец. С другой стороны, несмотря на свершившуюся месть, в душе было пусто, горько, безрадостно, будто вся жизнь прошла впустую. Будто ее достижения, борьба, преодоление препятствий, муки, предательства, убийства обратились в ничего не значащую шелуху.
Вместе с Ухелем она приехала на гномий завод, ожидая… Чего? Тело ощутило всплеск магического фона, который обычно бывает при открытии портала. Краткий вскрик – и все. А чего она ждала? Даже у дальней стены плавильного цеха от жара слезились глаза. Из-под каски по лбу тек пот. А каково им?… О, она сама помнила жар пламени на своем теле. Помнила, кто продал ее королеве, отправил на костер. Жаль, у них все закончилось слишком быстро…
Не она сочиняла слова соболезнований эльфийскому королю. Не она встречала незамедлительно прибывших из Леса дознавателей, передавала обгоревшие останки. Отчего же ей мерещилось, будто вокруг воняет горелой плотью, а ее саму приковывают к позорному столбу в Нойсе, поливают горючей жидкостью дрова. «Это все ведьма! Ее черная магия, – твердила себе Радесса». Ничего, все впереди. Сочтемся.
Толпа вокруг шпионки пришла в движение. Люди, эльфы, орки и саффы выстроились перед лицом своей королевы, которой клялись беззаветно служить.
Радесса никогда не видела повелительницу испуганной и нервной. Но сегодня на лицо ее величества вернулись отвоеванные у старости годы. Походка потеряла былую упругость и быстроту. Неужели тварь захворала?