— У меня пока нет ничего, что я могла бы добавить, кроме очевидного.
— Для тебя очевидного, — мягко сказал Брок. — Поделишься, что тебя волнует?
Она улыбнулась кончиками губ:
— Брок… Меня волнует многое, причем оно не совсем связано с ложью Аранда…
— Виииик? — Брок умел канючить.
— Хорошо. Я знаю-знаю-знаю, что убитые женщины с Оленьего — это отдельное дело от фиксатора, лоа и прочего, но у меня в голове они по-прежнему связаны. И потому в голове кавардак. Ладно, ближе к делу с Оленьего… — она собралась и заставила себя думать только об убитых женщинах. — Брок, понимаешь… Меня волнуют несостыковки. Например, Рауль не знает из чего изготавливались костяные фигурки. Он не знает ничего о Фишере. Он не знает о нере Икс-8. Лера Бланш, кстати, тоже ничего не знает об обстоятельствах смерти неры Икс-8, хотя она уверенно её опознала. Бланш ничего не знает о Мудром. Рауля об этом не спрашивали — у меня вылетела из головы эта фраза Абени. А это важно, бешеные белочки, это демонически важно.
Брок вздохнул:
— Ммм… Хорошо, спросим. Что-то еще?
— Статистика по силовым штормам после отключения Смита от эфира есть? Еще есть погибшие неры с костяными фигурками? Ведь после того, как влияние Смита на костяные фигурки закончилось, должны были быть еще шторма, а не только у леры Отис. Или еще погибшие…
Брок признал:
— Нет. В том-то и дело, что тишина.
— Почему? Два дня прошло. У Отис шторм случился в тот же день. — Вик призналась: — Я этого не понимаю. Меня эти фигурки уже… Раздражают, если честно. Я не понимаю их назначения.
— Надеюсь, отсутствие силовых штормов и новых трупов связано с одной простой причиной — из Смита не успели сделать много новых фигурок.
— Может быть, — согласилась Вик. — А может и нет. Кстати, почему нет заключения о смерти леры Отис?
Ответил ей Одли:
— Я спрашивал у Картера — тело вскрывал именно он. Он сказал, что обнаружил кое-что интересное, но что именно — молчит. Говорит, надо еще пару дней на дополнительные исследования.
Вик еле сдержала ругательства — хирургу что-то интересно, а они должны тормозить в расследовании. Это… Раздражало. Нет, честно призналась самой себе Вик, не раздражало. Это бесило.
— Виииик… — снова подал голос Брок. Она себе напомнила, что ему хуже, гораздо хуже. Она не детектив, она, как констебль, может откинуть прочь моральную дилемму с лекарствами и законом, а Броку… Броку принимать решение.
— Еще, не смейся, Брок, я не могу отбросить в сторону Олфинбург. Я не понимаю, почему король дал добро на расследование Ривзу. Почему тот спился… Хотя нет, это меня не волнует — спился и опустился Ривз, к сожалению, сам… Меня волнует проклятье, которое пыталось убить Ривза… Для меня это до сих пор связано. Не ответив на один вопрос, я не могу понять все…
На этих словах Грег вскинулся, его глаза прищурились. Он словно на мушку взял Вик. Она тихо призналась:
— Прости, Грег. Прости, что не сказала. Ривз жив — его спас Гилл и отец Маркус.
Вместо возмущения, мужчина просто сказал:
— Я не видел плетения проклятья. Я вернулся в гостиницу, когда уже выносили тело Ривза. Могу я…?
Брок зарылся в бумаги и папки, ища необходимую.
Грег, заполучив рисунок с наброском проклятья, выругался под нос:
— Брок, ты счастливчик, что проклятье с Ривза не перешло на тебя. Это Королевская погибель. Редкая дрянь. Чудо, что Ривз выжил. Убивает исподволь, но зато гарантировано.
Вик поблагодарила небеса за Марка, за Гилла и за их помощь.
Брок кашлянул, отворачиваясь от Грега и с новой силой принимаясь за наведение порядка на столе:
— Спасибо… Действительно, повезло…
Блек прищурился и все же сказал, сверля злым взглядом его спину:
— Так и знал. Ты его словил. И передал Виктории, а она — Полин.
Брок развернулся к нему и криво улыбнулся:
— Если подозревал такое, почему не настоял тогда?
Грег убил Вик своим ответом:
— Я не думал, что вы опуститесь до втягивания в свою ложь ребенка. Простите за откровенность.
Вик качнула головой своим мыслям — все же в разведку не берут идиотов… Брок ответил за неё:
— Оно само как-то получилось. Вик тоже не особо меня спрашивала — сдернула проклятье на себя, и все. Я был против, как и Вик в случае с Полин. Просто у нас не было выбора…
— На тот момент я тебя просто бы убил в допросной, — признался Грег. — Хорошо, что вам удалось меня обмануть.
Он резко поменял тему:
— Виктория, тебя волнует вопрос: почему король все же начал расследование дела Душителя? На него давили, и сильно давили. Общественность требовала правды. Полиция не справлялась. Ангелы отказались от дела. Королю пришлось назначить особое королевское расследование. Он знал, что Ривз предан королевской власти до кончиков ногтей. Что в результате и получилось. Ривз нашел Душителя, но озвучить результаты расследования не смог. Предпочел замести следы, скрывая правду.
— Потому и спился, — сказала Вик, разочаровываясь в Тони. Мужчины предпочли промолчать. Вик решилась: — Так, пойду я проведаю леру Бланш.
Брок ей напомнил:
— Рауль Аранда…
Вик улыбнулась:
— Я всего лишь предложу свою помощь с корсетом и одеждой. Спать в корсете — ужаснее ничего не придумаешь. Полагаю, против этого Рауль Аранда протестовать не будет.
— Я с тобой, — решительно сказал Брок, под задумчивое «хм!» Одли и «кхх!» от Грега. Он неубедительно ответил им: — когда-нибудь мне все равно надо будет спуститься туда и столкнуться со своими страхами. Так почему не сегодня?
— Потому что, — первой нашлась с ответом Вик, — лера Бланш не будет раздеваться при тебе. И тем более откровенничать. Так что… Я спущусь туда сама. Только дорогу подскажите.
Брок принялся пояснять:
— Налево по лестнице…
Грег и Одли снова хмыкнули. В унисон. Ответил, опережая Грега, Одли:
— Рыжий… Нер комиссар у нас молоток. Лучший комиссар за все время, что я помню. Он выделил Особому управлению жалкие ошметки нашего отдела: почти весь подвал с камерами и кусок первого этажа. Ты сам-то не задавался вопросом: как тебе удалось вернуться в свой же кабинет? Это все Эван — он…
— …уперся рогом, — пробурчал Грег, — и выделил нам с лерского плеча всего одно крыло, все остальное объявляя собственностью полиции. Так что по лестнице попасть не удастся — там сейчас стена, которая отгораживает полицию от Особого управления. Такая же стена и в подвале — отделяет ваши камеры от наших.
Вик выскользнула из залы под подсказку Одли:
— По центральной лестнице в подвал. Там тебя проводит охрана…
Лера Бланш сидела на койке, укутавшись в плед и, кажется, дремала. Во всяком случае скрип открываемой решетки заставил её вздрогнуть и распрямить плечи:
— Констебль? Чем обязана? Вы решили все же выпустить моего мужа?
Вик зашла в тускло освещенную камеру, невольно вспоминая события прошлого года, когда Одли запер её в соседней камере. Тут так же воняло известью, влажным бельем и чем-то кислым, что давали на ужин задержанным. За спиной раздался лязг закрываемого замка. Даже зная, что она не задержанная, Вик стало не по себе — по коже все равно пронеслись мурашки испуга, а каково тут быть Бланш…
— Я хотела вам помочь…
Бланш поняла её, тут же возражая:
— В горничной не нуждаюсь. Тут… Спать противно. Надеюсь, в тюрьме не так. Или меня сразу повесят?
Вик поморщилась от слов леры Бланш:
— Вас не повесят.
— Почему? — не поняла женщина. Она смотрела на Вик снизу вверх и явно не понимала, где же ошиблась.
— Потому что вы не убивали фей с Оленьего острова. — По поводу неры Моро Вик еще не пришла к окончательному выводу, но даже если её убила Бланш — она тогда была безумна. За это её точно не повесят. Посадят или назначат лечение, впрочем, она его и так уже прошла.
Бланш закрыла глаза:
— Вы же умная женщина. Вы фея. Вы все должны сами понять! Я и так умираю. Мне остались жалкие луны, может, год. И я умру. Так какая разница, когда умирать? Сейчас или окончательно потеряв свою личность через луну-две-три… Какая разница?! Для меня… А для женщин всего света — это шанс на жизнь. Рауль спешил, он ошибался, он не думал, он хотел спасти меня. Он загнал себя. Он совершил ошибку. Надо дать ему шанс все исправить. Если меня не будет — у него будет много времени. Он сможет закончить лекарство, он найдет формулу, которая безопасна. Он мне обещал — он не бросит свои исследования. Может, чуть погорюет, и продолжит поиски — он мне обещал. Надо просто дать ему шанс. Надо дать ему время. Надо простить — гении тоже совершают ошибки, а я все равно умираю. Все равно ответственность лежит на мне — это я просила его найти лекарство. Я его торопила. Помогите мне, умоляю! Вы сами фея. Вы сами хотите жить.
— Бланш… Я постараюсь вам помочь. — честно сказала Вик. Откровения Бланш ей были отчаянно нужны.
Женщина открыла глаза и подалась вперед:
— Не мне помочь. Раулю помочь. Ему нужно время на доработку лекарства.
— Могу я присесть?
— Конечно.
Вик опустилась на жесткую койку:
— Бланш… Ответьте честно на мои вопросы. При мне нет фиксатора. Помогите мне разобраться.
Та устало посмотрела на Вик и все же согласилась:
— Спрашивайте.
— Костяные фигурки. Они управляют поведением женщин?
— Да. — кивнула Бланш. — Одна из таких сейчас вшита в меня.
Вик тут же утешила её:
— Ваша нерабочая. Смит изолирован от эфира, а других альбиносов у чернокнижника нет. — Она вздрогнула, понимая, что имел в виду Брендон под неприятностями! Только этого не хватало… Вик еле подавила желание бежать и предупреждать Брока.
Бланш еле смогла сказать — слова шелестели в воздухе, как крылья умирающей бабочки: чуть-чуть слышно на фоне обычных звуков в подвале — храп, чьи-то крики, стук шагов:
— Хорошо, если так. Я устала бояться, что меня сделают куклой. Это страшно — быть куклой. Рауль не скрывал от меня свои эксперименты. Я знала имена и адреса его пациенток. Я навещала некоторых… Тех, кто оказался на Оленьем и еще других… Я предупреждала о фигурках. Некоторые позволяли их инактивировать, потому что быть куклой — гадко.