— То, что следы Фейна теряются в катакомбах, еще ни о чем не говорит — магу легко выжить под завалами. Причем это хорошее алиби. А вот оказаться в двух местах сразу — на Маяковом острове и тут в Аквилите — невозможно.
Вик кивнула — все же Фейн… Она помнила, как легко он уговорил её выкупить фиксограммы в кафе, и сердце сжала тревога — противостоять его игре день за днем будет сложно, если не невозможно. Она сама не заметила, как пальцы сжались в кулаки.
— Не знаете, как-то можно противостоять воздействию менталиста или эмпата? — Голова ответила болью воспоминаний в виде огромных цехов, где трудолюбиво собирали какие-то приборы, плывущими в небе дирижаблями и почему-то портретом королевского семейства: король Артур Десятый, наследный принц Эдуард и королева Кэтрин. Знать бы еще, причем тут королевское семейство. — В книгах-фантазиях советуют думать параллельно о чем-то, но…
Брендон отрицательно качнул головой:
— Как человек, почти десяток лет живущий бок о бок с менталистом, я могу сказать одно: если менталист считает, что должен прочитать ваши мысли — он сделает это. Если менталист считает, что должен почистить вам память — он сделает это. Если менталист решил вмешаться — он сделает это несмотря на сопротивление.
…Пылающая деревня. Языки пламени, казалось, вздымаются до самых небес и лижут серые, несущие дождь тучи. Только дождю судьба не тут пролиться — тучи несет дальше, лишая надежды. Сидящий на коленях, рыдающий Брендон, бессильно бьющий кулаками в сухую землю. Ему еще лет двадцать, не больше, руны покрывают только его лоб, щеки чистые, если не считать пепел. Слезы текут по лицу, оставляя за собой светлые полоски… И нет сил жить, но алые глаза инквизитора заглядывают в душу и горечь разъедает её — он будет жить несмотря ни на что. Вик сжала губы — вот зачем ей эти воспоминания?! Зачем Марк вложил их в неё, словно важен только Брендон, важна его жизнь, а не расследование и прочее…
Голос Брендона доносился откуда-то издалека:
— …поверьте, нера Виктория, если менталист или эмпат что-то для себя решил — он сделает это. Философы, породившие идею сверхлюдей, породили пекло на земле. Мы ничего не можем противопоставить менталистам или эмпатам. Мне жаль вас разочаровывать, но… Могу дать только один совет — будьте осторожны.
Вик кивнула:
— Спасибо за совет.
Мужчина помолчал, давая Вик время, чтобы прийти в себя. Она помассировала виски, чтобы прогнать прочь ненужные воспоминания и тревогу Марка о костюме-неприятности на Брендоне. Забавно, но голова не болела. Она полыхнула болью при воспоминании о заводе и короле, но не при мыслях о Брендоне.
— Нера Виктория, я вижу, что я не вовремя. Вы устали, так что я кратко доложу и потом займусь осмотром кабинета и вашей спальни — вдруг что-то найду.
— Ничего страшного, Брендон. Я вполне способна выслушать вас. Вдобавок, у меня есть пара вопросов к вам.
Брендон вновь кивнул:
— Хорошо. Как вам, должно быть, известно, пересмотр дела Мюрая закончился в его пользу, как я и говорил. Лер Блек выпущен из-под стражи — я приглядываю за ним, но прошу, если можете, присмотрите за ним и вы.
Она лишь кивнула — заботиться о Блеке может оказаться сложным делом, ведь Брок может не понять этого.
— …Днем произошел силовой шторм в доме леров Янота.
Вик подалась вперед — она совсем забыла из-за эмпата расспросить об этом мужа, лишь слышала по радио сообщение о случившемся:
— Много жертв? Женщина-магиня выжила? В каком она состоянии? Она проходила обряд у чернокнижника?
— Жертв, к счастью, всего четверо — Аквилита пустеет, из неё бегут все, кто может себе это позволить. Лера Отис, магиня в последней стадии потенцитовой интоксикации, не выжила. И да, вшитый в ткани вольт у неё был — Мюрай обнаружил. К сожалению, при попытке остановить выброс неподконтрольного эфира у леры Отис погиб инквизитор Корнелий. Так что на данный момент, я служу только вам — отец Марк пока в стазисе. Ему нашли доноров — завтра будет попытка переливания и будет решаться вопрос о дальнейших операциях.
Наверное, Вик была плохой нерой, она не чувствовала глубокой скорби от известия о гибели отца Корнелия, а лишь легкое сожаление и… Бешенные белочки, все же надо самой себе честно признаваться! И облегчение. Она чувствовала сожаление, как в каждом случае чьей-то смерти, и облегчение, что отец Корнелий уже не вмешается в её жизнь. С тем же отцом Маркусом можно договориться, а король… Король сейчас не в том положении, чтобы раскидываться магами — сейчас каждый из них на счету, в любой момент их могут призвать на фронт.
Брендон закончил:
— Обследование особняка я завершил, скоро выдам разрешение полиции забрать тела погибших. Отчет об обследовании будет готов завтра к утру — вам его принесут тут же. Что-то еще, нера Виктория? — он одернул рукава черного свитера и откинулся на спинку кресла, словно самое главное он сообщил и теперь можно расслабиться.
В голове Вики продолжали биться мысли Марка, тревожа её. Костюм! Костюм-неприятность — Брендон его так просто не надевает! С трудом прогнав воспоминания Марка — они уже почти набатом били в её голове, она спросила:
— Вы сказали, что давно знаете Марка…
— Я при нем почти десять лет, он как раз стал инквизитором, а я был приговорен светским судом к сожжению.
Вик вздрогнула:
— К… Костру?! К сожжению… Вы серьезно?
Он усмехнулся:
— В Интрии другие законы. Простите, что заговорил об этом. Вы хотели что-то спросить?
Вик прогнала прочь страх — в этом помогли мысли Марка, которые подсказали, что храм старательно проводит реформу в Интрии.
— Вы случайно не знаете мужчину-альбиноса с потенцитовым протезом левой руки? Он учил Марка основам примитивописи. И он маг.
Брендон нахмурился:
— Дакарэя? Вы имеете в виду Дакарэя?
— Я точно не знаю. Просто смутные воспоминания из сна. Но мне кажется, что именно этот мужчина создал вольт, спасший меня и Марка.
Брендон взорвался алыми искрами, сорвавшимися с его пальцев:
— Дакарэй?! Вы серьезно? Дакарэй — создатель вольтов, которые зашивают в женщин-магинь? Это… — он замер, подбирая слова. Искры тихо тлели на полу, прожигая в нем мелкие черные углубления, и гасли. — Это неожиданно. Дакарэй не чернокнижник, однозначно. Вот кого бы я не подозревал в чернокнижии, как его. Вы уверены?
— Во сне мне показалось, что именно он создал вольт. Что-то общее в ощущении эфира. Только он создал один вольт — тот, что спас меня и Марка. Вольты, которые в женщинах-магинях, другие. Они грубое его подобие.
Брендон без сил откинулся на спинку кресла:
— Вы меня напугали. Дакарэй не тот, кто будет делать запретное. Он сейчас где-то в Интрии. Если надо, я могу ему написать.
— Напишите, пожалуйста! — Вик почти взмолилась. — Это очень важно.
— Напишу, — твердо сказал Брендон. — Надо же, Дакарэй…
Он собрался с мыслями, загоняя алый эфир в себя:
— Что-то еще, нера Виктория?
— Еще, Брендон, мне нужно точно знать, когда отец Маркус встречался секретарем неры Моро Марлоу.
Ответ её разочаровал:
— Он с ним не встречался. Марк приехал в Аквилиту в Канун Явления, он встретился с лер-мэром и еще некоторыми горожанами (если надо, список предоставлю вместе с копиями украденных записей), принял участие в праздничных службах, а с Ночного моления сбежал — встретился с лером Гиллом и помог с проклятьем Ривза.
Вик старательно отрешенно спросила — её сильно волновала судьба Тони:
— Ривз уже покинул Аквилиту?
Брендон не стал выкручиваться и лгать:
— Пару дней как, нера Виктория. Он планирует встретиться с принцем Эдвардом в Олфинбурге. Возвращаясь к Марлоу — он пропал первого вьюговея, и пока найти его следы или его тело не удалось, как и Фишера, если вы не в курсе. Первого же вьюговея Марк посещал ректора Университета и некоторых профессоров, в том числе и Тома.
Вик понятливо кивнула:
— Возможно, из его мыслей Марк и узнал о связи Фейнов с Моро. Жаль, что Тома отказался разговаривать с моими людьми.
— Помочь? — Вик вздрогнула — улыбался при этом Брендон весьма хищно. Марк снова напомнил: «Неприятности!»
— Нет, нужно. С ним потом поговорят детективы.
— Детективы — не колдуны. — прищурился, снова подаваясь вперед, Брендон.
— Детективы — маги.
Брендон вновь парировал:
— Но они не черные колдуны и не служат инквизиции. Меня боятся сильнее, чем полицию — я могу узнать больше, чем ваши люди, нера Виктория. И я неопасен для профессора Тома — я не питаюсь плотью разумных, как говорят о колдунах. Слово чести. И мои показания примет любой суд. Их даже оспаривать не будут.
— Хорошо, — сдалась Вик. Последние слова её убедили. — Поговорите. Я знаю, что вы неопасны, просто на вас и так много дел…
— Справлюсь, — отмахнулся мужчина. — Хотя того, что вы не считаете меня опасным, я не ожидал.
— Марк поделился своими мыслями о вас.
Брендон горько рассмеялся:
— Могу себе представить, что там за воспоминания, нера Виктория. Полагаю, по большей части, полная чушь.
— Марк считает вас исполнительным, трудолюбивым, честным и часто нарывающимся на неприятности в неблагополучных районах городов.
Наверное, мелькнувшие алые искры эфира между пальцев Брендона означали крайнюю степень удивления. Мужчина медленно произнес:
— Неприятности? Он именно так обо мне думает? Неприятности…
Перед глазами Вик, снова без боли, пронеслось множество картинок, которые она и рассмотреть-то толком не могла. И опять взорвалось тревогой воспоминания о свитере и штанах — в них проще убегать от полиции, преступников и храмовников.
Вик сдалась напору воспоминаний и сказала:
— Брендон, что за ритуал вы собираетесь провести сегодня вечером? Или ночью… И не смотрите так — дело не только в воспоминаниях Марка. Я тоже бывают наблюдательна: вы сказали, что бумаги о силовом шторме мне принесут утром, но не сказали, что это сделаете вы. Возможно, вы будете заняты, а возможно, вы предполагаете, что у вас будут неприятности. — В голове билась мысль Марка: «Помоги!». И сейчас Вик понимала со всей ясностью: Марку было важно не расследование, Марк просил её позаботиться именно о Брендоне. Только воспоминания о нем не сопровождались болью. — Я могу вам чем-то помочь?