Понемногу обнажилась арка из того же кирпича, что и стена мельницы. Лаз оказался достаточно широким, чтобы в него мог пролезть человек. Мужчина выудил из рюкзака старенький фонарик, похлопал его и включил. Заморгал слабый свет, еле осветив подземное царство. Открывшийся подвал казался вполне вместительным – свет даже не доставал до дальней стены. На полу была вода, простые замеры железным прутом, валявшимся неподалеку, показали, что ее уровень – не больше десяти-пятнадцати сантиметров. Значит, можно смело спускаться.
– Подождешь снаружи или со мной?
– Я тоже пойду, – коротко ответила Надя, поджав губы.
Ган кивнул и скользнул в темный лаз. Высота оказалась небольшой – чуть выше человеческого роста. И хорошо – приземляться было не больно и идти можно в полный рост. Брызги разлетелись во все стороны – пол оказался бетонным или из кирпича, не очень скользким – стоять можно. Вода, наверное, натекла из-за таяния снега. Вряд ли грунтовые воды – мельница стояла на возвышенности, заметно выше уровня моря. Да и кто бы додумался строить паровую мельницу с подвалами там, где подтекает.
Стены были из кирпича. Рядом с выходом на поверхность, откуда только что спустился Ган, сбоку торчали скобы – лесенка наверх. Вода неприятно пахла тиной, по углам росла черная плесень.
– Кидай рюкзак и спускайся потихоньку, ногами вперед, я подхвачу! – крикнул мужчина наверх.
Надя передала рюкзак и стала карабкаться вниз, цепляясь за обломки кирпича в арке. Вскоре показались ноги девушки, он подставил плечи и помог ей осторожно спуститься. Фонарик едва рассеивал мрак, вода хлюпала и с каждым шагом воняла все сильнее, но они упорно, шажок за шажком, двигались дальше, осматривая почерневшие стены. Набрели на пару комнат, но эти каморки размером три на три только отняли время: отсыревшие мешки с содержимым, давно превратившимся в труху, доски и кирпич. Больше там не было ничего.
Наконец они добрались до дальней стены. За ней угадывался длинный коридор, ноги Гана нащупали плиту, на которую он взобрался, как на ступеньку. За счет более высокого уровня пола воды в коридоре уже не было, но пришлось двигаться дальше, немного пригибаясь, чтобы не зацепить головой торчащие сверху балки.
– Осторожнее, – предупредил он Надю, – держись за меня и не торопись.
Коридор немного заворачивал влево, попадались ниши, в которых еще оставались следы от неизвестных бочек или сосудов – на полу заметны были ржавые круги. Было непонятно, сколько времени они уже идут, вероятнее всего, чувство было обманчиво – в тесном закрытом темном помещении каждая секунда тянется, как вечность.
Свет фонарика несколько раз моргнул, а затем неожиданно выхватил из тьмы старую мощную железную дверь. Мужчина неожиданно остановился, спутница налетела на его спину и чертыхнулась.
– Что там?
Несколько шагов – и вот они уже возле двери, так разительно отличающейся от окружающих стен. Сразу было видно, что ее поставили намного позднее – слишком современно она выглядела по сравнению со старой кирпичной кладкой, арками и незамысловатыми узорами, выложенными из небольших камней на стенах. Руки нащупали две замочные скважины, лимбовый механический кодовый замок и ручку, стилизованную под штурвал.
– Убежище существует! – Ган внутренне ликовал, мощная запертая дверь обещала богатство и безопасность. Если два ключа, лежащие в рюкзаке на дне, от нее, то велик шанс, что ее никто никогда не открывал. – Прав был старик, а мы рано разочаровались.
– Будь осторожнее, – попросила Надя, пока мужчина лихорадочно копался в рюкзаке, выуживая на бледный свет мигающего фонарика два длинных, толстых ключа.
– Погнали! – Со щелчком провернулись оба ключа на один оборот, скрипнул механизм. – Так, теперь лимб, – вглядываясь в бумажку, бормотал он, – главное – не перекрутить. Посвети-ка мне, а то неудобно.
Девушка взяла фонарик и направила луч света на крутящийся механизм, над которым колдовал Ган.
– Пять… Три… Восемь… – он смахнул капли пота со лба, – четыре… Пять… Два… Девять… Ииии… два!
Глухо застонала дверь, что-то провалилось внутри, будто деталь в несколько килограммов весом грохнулась на бетонный пол. Ган рванул ручку в нетерпении, крутанул со всей дури. Еще, и еще раз.
Дверь заскрипела и подалась вперед на шарнирах. Он налег всем телом, рядом пристроилась Надя, и вдвоем они сдвинули ее с места. Нехотя механизм, стоявший уже много лет нетронутым, уступил их напору, и они провалились в душное темное помещение убежища, надежно спрятанного под развалинами.
В схроне было тяжело дышать, наверное, система вентиляции давно засорилась, глупо было надеяться и на работающие источники освещения. При свете фонарика Ган нашел систему автономного питания, но нужна была солярка или бензин, чтобы запустить генераторы. «Ладно, проблема сложная, но решаемая. Оставим ее на потом».
Зато настоящей удачей было найти несколько светодиодных светильников на двухстороннем скотче. Китайских, само собой. Такие в детстве они крепили на веранде дачного домика, наслаждаясь сентябрьским прохладным вечером. «Лишь бы, суки, работали», – зло подумал мужчина.
Он открыл один из светильников.
– Мизинчиковые, значит.
Батарейки для светильников у него были. В их мире – вещь нужная. В рюкзаке нашлись три десятка запасных батареек, именуемых в народе мизинчиковыми. Через десять минут по периметру небольшого убежища были развешаны с дюжину светильников. Простое нажатие на них – и комната озарилась тусклым холодным светом от светодиодов.
– Здравствуй, жопа, Новый год! – отчего-то вырвалось у Гана. – Работают, заразы!
Пора было осмотреться.
Они с Надей медленно переходили от стеллажей к полкам, рылись в низеньких тумбочках по углам, нашли кладовку и застряли там на какое-то время, перебирая ворох никому не нужных бумаг. И с каждой минутой снова росло досадное чувство разочарования. Дорогая фарфоровая посуда, практически вся целая, фотографии, пыльные книги и журналы, бесполезные фигурки и статуэтки, прочее хламье. Нашлись два ржавых охотничьих ружья, абсолютно уже непригодных к использованию, пара коробок отсыревших патронов к ним, одежда, расползавшаяся от одних прикосновений к ней.
Полезных вещей было мало: несколько комбинезонов, спички, три мотка веревки, проволока, минимум инструментов, которые также не пощадила ржавчина. Генераторы в углу оказались бесполезными – вернуть их к жизни было нереально. Разломанный магнитофон ценности не представлял, сотовые телефоны с раздувшимися аккумуляторами годились только в качестве булыжников, потому что удобно ложились в руку.
А чего он ждал? Ган надеялся найти прежде всего годный оружейный склад, кучу полезных инструментов, возможно, мастерскую с простейшими станками – в общем, все то, что могло хоть немного упростить их жизнь в негостеприимном окружающем мире.
С досады мужчина повалился на стул, который не выдержал такой наглости и развалился под его весом.
– Сука! – Он пинал остатки стула, пока тот окончательно не рассыпался в щепки.
В отчаянии Ган взглянул на Надю. Та стояла посреди комнаты и внимательно смотрела на него, беснующегося. Смотрела как будто даже с легким презрением, но, возможно, это тусклый свет китайских светильников, развешанных под потолком, вводил в заблуждение.
– Прости. – Мужчине стало немного стыдно за свое поведение. – Я просто ожидал большего от этого убежища. Здесь один хлам.
– Вижу. – Девушка отвернулась к стене, перебирая что-то.
– Но зато у нас есть новый дом! – Он попытался взглянуть на ситуацию под другим углом. – Здесь безопасно, он прекрасно укреплен. Нужные вещи я достану – можно пошерстить по округе, взять кое-что у местных. Вентиляцию почищу и восстановлю – руки пока еще на месте. Правда?
Надя не отвечала, продолжая чем-то увлеченно заниматься у стены.
– Построим новый мир… – Слова Гана прозвучали неуверенно.
Стоило ли путешествовать в такую даль ради призрачной мечты? Да, реальность не оправдала ожиданий, чего уж греха таить. Подобных убежищ были если не сотни, то десятки поближе. Оставалась Тайная Канцелярия, но он решил бы и этот вопрос. Да хоть разворошил бы к чертям всю эту клоаку, эту правящую верхушку, объединился бы с другими агентами, менее лояльными к режиму. Нет, это утопия. У гидры много голов – к власти уже наверняка пришла одна из них. Зато перед ним стоит сейчас та, которая не побоялась прыгнуть в этот омут. Она спасла его и кинулась за ним, не понимая, какое будущее их ждет впереди. Ведь когда они убегали из ставки Тайной Канцелярии, еще не было никакого убежища, никакого плана. Она просто отправилась вслед за ним. И хотя бы за это он должен дать ей будущее.
Задумавшись, Ган не сразу заметил ствол «макарова», который направила на него спутница. Она уже не перебирала вещи у стены, и ее рассеянный взгляд обрел твердость. Выражение лица стало хищным, даже казалось, что в уголках губ затаилась легкая усмешка.
– Надя? – Мужчина непонимающе уставился на девушку, словно видел ее в первый раз.
– Стой на месте, – холодно и четко разделяя слова, произнесла она.
И Ган вспомнил разговор с Ямахой, его подозрения по отношению к Наде, вспомнил, как равнодушно она смотрела на их драку из окна, не пытаясь ему помочь. Вспомнил про платок – теперь стало ясно, что Надя специально оставила улику для бойцов Тайной Канцелярии, чтобы они смогли их выследить. Вспомнил, как часто в последние дни он чувствовал еле скрываемый холод девушки, списывая все на усталость от их путешествия. Это не было дурацкой шуткой, этой решимости, с какой она держала его на мушке, внимательно отслеживая каждое движение, позавидовал бы опытный палач. Эту Надю он совсем не знал.
– Но почему? – Мужчина пытался втянуть эту девушку, напоминавшую льдину, в разговор, расшевелить, вызвать эмоции. Он остро нуждался хотя бы в минуте лишнего времени – его мозг не успел просчитать все варианты, найти выход из патовой ситуации.
Шаг. Маленький, едва заметный шажочек на крохотный десяток сантиметров. Но он уже немного ближе.