Причин неудачной высадки две: недостаточное количество выделенных ресурсов и плохая подготовка операции. Зенитное прикрытие высадки вообще не было организовано, артиллерийская поддержка войск хоть и выполнялась кораблями флотилии, но была явно недостаточной. Объективно говоря, контр-адмирал С.Г. Горшков (будущий главком) с задачей не справился.
Намного хуже прошла высадка Керченской военно-морской базы. База не обладала даже теми скромными ресурсами, которыми обладала Азовская флотилия. Основу высадочных средств составили «мобилизованные» со всего побережья сейнера, приданные торпедные катера (бывшие катера Одесской базы), два бронекатера (бывшие одесские) и четыре «прикомандированных» морских охотника:
Морской охотник СКА-088 первоначально назывался ПК-100 (пограничный катер) и предназначался для пограничных войск. Катер был построен в 1938 г., заводской № 92. После постройки катер вошел в состав 3-го ЧОПС МПО НКВД Грузинского погранокруга. 22.06.1941 г. катер вошел в оперативное подчинение, а с 19.07.1941 г. организационно был включен в состав Черноморского флота, командовал им действительно лейтенант Ф.И. Вечный.
ПК-99 (заводской № 87) 17.12.1941 г., перед операцией для обеспечения секретности катер получил новый номер: СКА-078 (командир – старший лейтенант И.А. Видонов).
ПК-91 (заводской № 32) вошел в состав 3-го ЧОПС МПО НКВД Грузинского погранокруга. Перед операцией, для обеспечения секретности, катер получил новый номер: СКА-018 (командир – лейтенант Ф.С. Дьяченко).
ПК-148 (командир – лейтенант А.Г. Кривоносов) был построен в 1939 г., заводской № 126. После постройки катер вошел в состав 32-го отряда МПО НКВД Черноморского погранокруга. 22.06.1941 г. катер вошел в оперативное подчинение, а с 19.07.1941 г. организационно был включен в состав Черноморского флота. В период операции носил номер СКА-084.
Причины неудачной высадки те же самые. Вместо четкого порядка получилась «каша». Как пишет «морской» отчет: «25.12.1941 г. в 16.00 началась посадка десанта. Несмотря на ранее разработанный план, посадка проходила медленно и неорганизованно… Нарушение порядка посадки происходило по причине: 1) свежей погоды, затруднявшей подход и швартовку; 2) потерей визуального контакта с сейнерами, стоявшими на рейде; 3) запаздыванием с прибытием на причалы некоторых частей десанта».
Как обычно, во всем виновата природа и «армейцы», а не нехватка ресурсов и плохое планирование операции командующим КВМБ.
Подведем итоги? Из «Отчета…»: «За 26.12.1941 г. высажено: в Камыш-Буруне до 1500 человек, коса Камыш-Бурунская 120 человек, Эльтиген (севернее) – 500 человек, Старый Карантин – 55 человек. Всего 2175 человек. Потоплено плавсредств: сейнеров-5, катеров МО – 1, буксиров – 1, болиндер – 1, барж – 1 (?). Повреждено: сейнеров – 18, катеров МО – 2, барж – 2. Не выполнили задания из-за посадки на мель, а в отдельных случаях из-за трусости командиров: барж – 1, сейнеров – 17».
Эти высадки сложно признать успешными. Их непосредственный участник командующий Азовской флотилией С.Г. Горшков писал об этом так: «Плохо спланированное обеспечение высадки силами штурмовой и истребительной авиации также существенно снизило эффективность действий десанта.
Пренебрежение штабами и командующими Черноморским флотом и Закавказским фронтом прогнозом погоды, предсказывающим резкое ухудшение гидрометеорологической обстановки, поставило маломореходные корабли Азовской военной флотилии и Керченской военно-морской базы в весьма трудное положение и едва не привело к срыву высадки десанта на Керченский полуостров.
Распыленность сил десанта на многие направления не позволила создать на основных участках высадки группы, способные выдержать темп наступления, необходимый для окружения и уничтожения керченской группировки противника, как это предусматривалось замыслом операции. Соединения и части Закавказского фронта были недостаточно подготовлены к смелым и инициативным действиям. На активность десанта повлияло, по-видимому, и несовершенство организации руководства десантной операцией и системы управления силами. Штабы фронта 51-й и 44-й армий находились на большом удалении от районов боевых действий и не могли оперативно влиять на ход событий. Так, штаб фронта находился в Тбилиси, а его оперативная группа в станице Крымская, более чем в 100 км от пунктов высадки. Директивой Ставки общее руководство десантной операцией возлагалось на командующего фронтом, при оперативной группе которого был представитель Черноморского флота и консультант от Главного морского штаба вице-адмирал С.П. Ставицкий. В Новороссийске оперативную группу Черноморского флота возглавляли начальник штаба ЧФ контр-адмирал И.Д. Елисеев и член Военного совета ЧФ дивизионный комиссар И.И. Азаров. Однако заместитель командующего операцией по морской части, который руководил бы действиями десантных сил на всех этапах, назначен не был.
Все перечисленные недостатки явились следствием несогласованности действий армии и флота, непонимания рядом старших командиров реальных возможностей сил флота. Ход операции показал, что при ведении совместных действий необходимо выделять специальные силы и средства для боевого и оперативного обеспечения действий флота. Со всей убедительностью вскрылась необходимость полноценной и всесторонней подготовки к совместному участию в операциях, выделения для этого необходимого, пусть даже короткого времени и строгого выполнения планов совместных действий. Наконец, надо было сделать серьезные выводы о недопустимости пренебрежения гидрометеорологическим прогнозом и при планировании операции следовало уделить ему не менее серьезное внимание, чем таким видам оперативного обеспечения, как разведка, маскировка и т. д. Но, к сожалению, не все уроки Керченско-Феодосийской десантной операции были учтены в дальнейшем». Есть и более жесткие оценки непосредственных участников операции, с указанием большего количества недостатков…
Глава 16. Участие ЧФ в высадках десантов
До сих пор речь шла о мобилизованных и гражданских кораблях (если не считать четырех морских охотников и двух бронекатеров). Третью высадку производил своим основным составом Черноморский флот.
По данным «Отчета…» об операции, в составе флота на тот момент числилось (без учета мобилизованных кораблей): 3 крейсера («Красный Кавказ», «Молотов», «Красный Крым»), 2 лидера («Ташкент» и «Харьков»), 2 эсминца типа «Б» (проект 7: «Бодрый» и «Бойкий»), 3 эсминца типа «С» (проект 7У «Способный», «Сообразительный», «Смышленый»), 3 эсминца типа «Н» («Новики»), 9 БТЩ, 3 канлодки.
В ремонте: 1 линкор, 1 крейсер («Ворошилов»), 3 эсминца типа «Б», 1 эсминец типа «С» («Совершенный»), 1 эсминец типа «Н» («Дзержинский»), 3 БТЩ. К операции привлекли почти весь состав флота, кроме 3-х БТЩ. Ради любопытства: линкор, несмотря на то что по отчету был в ремонте, сходил в Севастополь, участвовал в высадке Судакского десанта. Видимо, его просто «берегли», используя лишь тогда, когда это было удобно флоту.
Операция была спланирована командующим ЧФ так, чтобы можно было «блеснуть». Бросив на выполнение непосильных задач по высадке Азовскую флотилию и Керченскую базу, командующий собрал в единый кулак почти весь флот, но…
Высадка вспомогательного десанта («Группа высадки “Б”») обернулась полным позором для ЧФ. Причем виноваты в этом не экипажи кораблей, но исключительно командование. Операция, для которой все было расписано по деталям, подготовлена масса документов, для которой были выделены лучшие, приспособленные для высадки на необорудованный берег корабли, оказалась сорванной только по одной причине: по причине плохого руководства. Руководил этой высадкой контр-адмирал Н.О. Абрамов.
В его отряде числились четыре боевых корабля-«эльпедифора», канонерские лодки «Красная Грузия», «Красная Абхазия», «Красный Аджаристан» и близкая к ним по типу мобилизованная канонерская лодка «Кубань» (все из бывшей Одесской ВМБ). Все эти канлодки входили в один дивизион (командир капитан 2-го ранга Гинзбург). Они имели опытные экипажи с опытом боевых действий под Одессой. Корабли эти специально строились (еще до революции) в качестве десантных. Они могли действовать на мелководье, по-хорошему их нужно было придать Керченской ВМБ или Азовской военной флотилии, но командующий флотом решил иначе (причины, в общем, понятны).
Помимо этих четырех канонерок (в общей сложности: 11 шт. 130-мм орудий, 6 шт. 76-мм зенитных, 8 шт. 45-мм универсальных пушек, шесть 37-мм автоматов, 12 шт. 12, 7-мм пулеметов и т. д.) в высадке принимали участие 6 катеров типа МО (в общей сложности: 12 шт. 45-мм пушек и 12 шт. крупнокалиберных пулеметов) и транспорт – рефрижератор «Кубань» (одноименный канонерке). Планировалось привлечение буксира СП-15 с «болиндером № 2» на буксире, но от них вынуждены были отказаться.
Хронология событий такова:
25.12.1941 г. Порт погрузки – Анапа.
12.00 закончена погрузка на КЛ «Красная Абхазия».
15.38 закончена погрузка на КЛ «Красная Грузия».
23.15 закончена погрузка на КЛ «Красный Аджаристан».
В 0.00 26.12.1941 г. группа канлодок начала свое движение.
Буксиру СП-15 с болиндером было приказано следовать за канлодками, но капитан буксира не заметил выхода отряда и остался на рейде. Выйдя в море около 0.00, корабли отряда потеряли друг друга и следовали к месту высадки самостоятельно. Контр-адмирал Абрамов находился на КЛ «Красный Аджаристан», которая к утру вышла в район высадки. Но в указанном районе находились только средства высадки – шесть катеров типа МО.
А вот далее происходит странное: вместо того чтобы начать высадку или связаться с кораблями отряда, контр-адмирал Н.О. Абрамов принимает решение вернуться в Анапу. И якобы дает по радио указание своим кораблям сосредоточиться у Анапы. Правда, непонятно, как это ему удалось, т. к., по официальной версии, адмирал перенес свой флаг с «Красной Грузии» на «Красный Аджаристан» и забыл взять с собой секретные кодовые таблицы (сам по себе факт подсудный).