Я разглядываю в бинокль поднимающиеся с двух сторон колонны всадников и примечаю ориентиры, на которых смогу использовать сгустки на максималке. Специальным ремнем подтягиваю мешок с Палантирами себе под подбородок, чтобы хоть как-то более-менее нормально целиться.
Чувствую, как наложницы сзади меня выглядывают наружу, отодвинув дверь из плотного войлока, и слышу их голоса:
— Господин, а мы не можем убежать прямо сейчас?
— Можете, если умеете хорошо плавать. Лучше под водой.
— Как, господин? Под водой плавать нельзя, ведь потом не вынырнуть!
Вот ведь какие дурешки, прямо жалко их будет обратно степнякам отдавать. Впрочем, если переговоры пройдут удачно, оставлю их себе как заслуженный приз. Это как раз воины степи хорошо поймут, все же мои личные трофеи.
Я оборачиваюсь к ним, уже оделись полностью, прикрыли свои хорошие формы какими-то нарядными халатами и усердно думают о спасении из плена. И сексуального рабства.
— Нет, тогда вам не убежать никуда. С трех сторон степняки, с четвертой река, довольно широкая и глубокая.
— А если с вами пойдем, господин? Вы нас возьмете? Мы все умеем! — и мило так смущаются, понимая, что предлагают так откровенно.
— А я пока никуда не ухожу. У меня тут дела. Чтобы прийти сюда, мне пришлось перебить кучу воинов и еще вашего Бея прихлопнуть. Так что я не тороплюсь. А вы лучше прячьтесь в шатре, скоро сюда полетят стрелы.
Правая колонна степняков уже приблизилась к моей отметке, пора снова начинать стрелять и заниматься массовым геноцидом.
Глава 10
Да, толпы степняков быстро приближаются. Это значит, что внимания пока никто из ответственных военноначальников степного войска на шест с явным знаком о моем намерении вступить в честные переговоры заведомо не обращает и никак не сигнализирует про такую готовность.
Ну, им же хуже будет. Так что будем снова воевать и все теми же зверскими методами. Другим не обучены.
Я ставлю фузею на максимум, первым сгустком стреляю перед разворачивающейся в боевой порядок правой колонной конных.
Сгусток пролетает мимо ориентира и врезается в землю где-то далеко позади первых рядов. Я вижу со своей позиции разлет земли, но, что он принес мне лично, оценить не могу.
Поэтому тут же пускаю второй, этот впитывается в землю с небольшим недолетом, но каменная шрапнель исправно выкашивает несколько первых рядов всадников и еще много кому за их спинами достается.
Избиение орды продолжается, третий сгусток втыкается в небольшой пригорок, возвышающийся посередине строя, и сносит всю правую часть правой колонны. Вот теперь степняки передумали так переть на мины, остановились на месте, помогают раненым и больше не торопятся в мою сторону. Ну, у них там раненых и перебитых гораздо больше, чем живых, тех всего несколько десятков суетится в окулярах бинокля. Не столько все же воинов в этой колонне, как в том отряде, наверно только двести пятьдесят степняков маршировали ко мне, не пять сотен точно.
Теперь пришло время заняться колонной с левой стороны, через пару минут они доберутся до солидного камня-валуна, оставленного в этих землях когда-то спускавшимся здесь с гор ледником.
Эти воины того, что случилось с их соплеменниками не видят из-за сильного перегиба местности, поэтому смело едут на верную смерть. Или еще надеются на то, что у проклятого колдуна закончатся наконец-то все его темные силы.
Тут мне хватит одного попадания, чтобы разбить в хлам левую колонну, но и расстояние до глыбы метров триста, если не триста пятьдесят. Поэтому я сам подхожу поближе к врагам метров на пятьдесят и пускаю первый сгусток. Он пролетает мимо камня и врезается в землю метрах в двухсот от него.
— Черт! — я опять тороплюсь и второй выстрел взрывает почву за спинами степняков.
Какой-то ущерб наносит, но минимальный.
Уже десять процентов заряда Палантира потратил впустую! Это совсем нехорошо! В нынешней-то крайне сложной политической обстановке!
Но, наконец-то третий выстрел оказывается точным, сгусток впитывается в трехметровую глыбу и через пару секунд рядом не остается никого в живых. Как раз за время пристрелки колонна добралась до самого камня, а теперь полегла вокруг него в страшной тишине.
Насколько я вижу, поражение левой колонны тотальное, даже добавлять больше не требуется, остались только какие-то жалкие остатки позади строя.
— Фу! — опять вытираю я пот со лба и проверяю Палантир.
В нем осталось примерно всего тридцать процентов маны, и хорошо бы дать ему пару часов передышки, чтобы он вытянул из собратьев еще хотя бы двадцать процентов заряда. Ну и они тоже опустились до семидесяти-семидесяти пять по заряду, тогда я смогу всеми пользоваться по очереди без проблем.
После этой бойни я даю шанс степнякам подумать, осознать, ужаснуться и выслать гонцов.
Сам снова изучаю подходы к реке на всякий случай. Мне спуститься в темноте с ночным зрением не проблема, если снять в шатре пару арканов и связать их для подстраховки. Много корней торчит из обрыва, ласточкиных или еще каких гнезд, есть за что цепляться, а длинная веревка вообще очень упростит спуск.
Но мне реально необходима лошадь. Чтобы уехать, как солидный Маг и Вождь, а не сбежать трусливо.
Тем более возить и переправлять все мое добро тоже придется через реку, одна лошадь мне никак не поможет остаться сухим. Хотя около этого берега я вижу с обоих сторон от обрыва несколько лодок, наверно, что захваченных и приведенных уже с той стороны. Придется одной из них воспользоваться обязательно.
А вот никаких гвардейцев и Охотников в бинокль на том берегу я не наблюдаю, как и живых существ не чувствую.
Это значит, что удирать Гвардии пришлось быстро, даже лодки порубить не успели и я еще вижу несколько раздетых тел, валяющихся на берегу. Это не степняки, а молодые воины города, раздетые до исподнего белья.
Похоже, что совсем впритык уплывали военные, еще попали под обстрел от внезапно прискакавших степняков и полегли бесполезно. Возможно, что это оказались раненые, хотя совсем не факт, что именно они.
Сожаление о том, что я не вылечил всех до конца мимолетно посетило меня, но мне тоже нельзя выкладываться полностью, нельзя оставлять пустыми все Палантиры, а там дело шло именно к этому результату.
— Значит, свою сторону реки Гвардия уже уступила полностью орде, а теперь станет отсиживаться в городе за крепкими стенами. Что довольно разумно при таком неравенстве сил. Хотя горе-полководцы могут вывести под барабанный бой ее остатки вместе с ополчением, чтобы сразу в одной битве получить сокрушительный разгром.
— Ладно, вон там и там я могу съехать на лошади и добраться до лодки под защитой купола. Но лучше бы поучаствовать в переговорах и договориться с Беями на взаимовыгодных условиях. Чтобы уехать с почестями, как солидный партнер, а не какой-то халявщик. Хе-хе, мои степные партнеры что-то пока заставляют себя ждать.
— Потому что договариваться все равно придется, и договариваться именно им со мной. Иначе я могу на полном серьезе перебить всю армию степи. Они, конечно, снова довольно быстро вернут прежнюю численность, только лучше все-таки придумать степнякам другую цель, — прикидываю я, выглядывая из-за шатра. — Да, теперь когда степь будет собирать оброк продуктами с крестьян Астрии, рождаемость там не понизится. Поэтому нужно найти им великую цель, на которую уйдут долгие годы и целые поколения степняков.
Так, девки снова спрятались в шатре, пока кормят остывшую лошадку из подвешенной торбы зерном, в изобилии здесь имеющимся.
Прошло всего с час времени, как я начал подниматься к вершине, а ведь уже несколько сотен степняков мной перебито в одни ворота. Мертвые и раненые теперь безостановочно нагружают хлопотами над собой выживших и всем становится явно не до победы над колдуном.
Настолько мое оружие вместе с куполом превосходит все, что может быть на этой планете. Голова прямо кружится от всемогущества, но я твердо знаю, что решать вопрос с ордой в одиночку, особенно тут на берегу, мне нельзя.
Только на глазах у всего города и Совета, но и то, только при огромной власти, которую мне еще должны передать.
Так, никто до меня добраться пока не хочет, выжившие воины поняли четкое предупреждение и больше не лезут, оставшись еще наверняка без командиров. Оттаскивают пострадавших подальше от поля боя, вывозят их на лошадях, и еще подогнав подводы, и на этом все.
Понятно, что не сразу остальные Беи узнают про разгром довольно большой части орды, про то, что их зовут на переговоры, правда, непонятно с какой целью.
Поэтому я возвращаюсь в шатер, смотрю, как происходит процесс кормления моей спутницы, которая уже навалила большую кучу навоза на красивый ковер.
— Так, это убрать! — одна девка тут же какой-то метелкой гонит навоз к выходу, вторая тряпкой протирает войлок.
— Мне отдохнуть нужно, так что обе на выход и смотреть, чтобы степняки не пошли на штурм. Если хоть немного приблизятся, хоть один всадник, сразу будить меня, — отдаю я им указания. — Вовремя предупредить — это и вам очень нужно. Я вас к людям в Астор отвезу, где никто ничего знать не будет, сколько вам пришлось пережить. А эти просто затрахают до смерти.
— Моргать не будем, господин, сразу же разбудим, — обещают обе девки вместе и тут же занимают позиции с обоих сторон шатра, чтобы еще немного обрыв контролировать.
Я, конечно, и так раскину сторожок, чтобы не взяли меня внезапно, и оружие рядом сложил, а рука на пистолете лежит, но пусть подежурят. Покажут себя нормально, тогда точно спасу от прежней участи бесправных наложниц.
Поспать удалось даже с пару часов на мягком ковре и с настоящей подушкой под головой, как одна наложница тихонько проскользнула внутрь и позвала меня:
— Господин, там всадник появился с каким-то знаменем в руках. Отъехал от своих пол лиги и остановился, ждет чего-то.
— Отлично. Это как раз то, что мне нужно, — одним рывком я вскакиваю на ноги и хлопаю девку по упругой заднице.