— Ладно, теперь посмотрим, куда приведет это мое действие.
Но привело, куда надо, потому что больше никаких атак на мой шатер не произошло не только ночью, но и следующим утром. Я спокойно рассмотрел в бинокль подход нескольких значительных отрядов с высокими бунчуками.
К полудню я увидел шесть высоких бунчуков и еще четыре поменьше где-то в стороне от поля битвы.
Понятно, что груды гниющей плоти никому не доставят радости, поэтому я помахал своим шестом и отправился краем склона встречать гостей. Встречаться нам больше негде, как в моем теперь шатре, поэтому я еду встречать и провожать собравшихся Беев. Ладно, что в низкой ночной температуре разложение замедляется, но через пару дней и в шатре уже не получится находиться без противогаза.
Ну, на столько времени, чтобы вести переговоры, я и не рассчитываю.
Добравшись до них, я всем собравшимся уже Беям сразу же вежливо поклонился. По местным понятиям, которые я тщательно изучил, это значит, что я приветствую гостей, как равных себе. Без поклона получается, что равными я их не считаю и готов доказывать свое доминирование, чтобы они мне сами кланялись.
Но мне это ни к чему, чтобы доминировать над командирами всего степного войска, если получится договориться, то они мои потенциальные союзники. Пусть пока считают меня беспощадным врагом, от этого мне станет только проще.
Беи отреагировали по-разному, смотрят настороженно, но кидаться пока не кидаются.
Шестеро более важных, это сквозит в каждом взгляде и движении, ведут за собой по тысяче воинов, по четыре местных отряда, значит.
Четверо попроще, и бунчуки у них пониже, и за спиной всего по двести пятьдесят-пятьсот воинов.
Спросил, где можно разговор начать, оказалось, что прямо здесь можно начать. Ко мне пока ехать не собираются, да и от своих приближенных воинов не хотят сильно удаляться. У каждого Бея с собой специальный ковер для переговоров имеется, я же постелил под свою задницу плащ и тоже сел по-восточному, как все.
Шилялиса тоже привезли в доказательство своих добрых намерений, а то знаю я их коварные повадки, снесли бы голову и все дела, обвинив в предательстве. Поэтому и обговорил такое непременное условие.
Можно долго расписывать все хитрости руководящего состава орды, их похвальбу и стремление доминировать, но через час разговоров мы разъехались. Я смог донести свои предложения до самых вменяемых степняков.
Хотя все они прямо жаждали проверить мою защиту, чтобы нанести подлый удар, чтобы ничто больше не мешало им захватить Черноземье и править здесь, как самим захочется. А не слушать мои предложения, как бы это все помягче устроить.
Что бы и волки оказались сыты, и овцы целы.
Но мнениями мы обменялись и разъехались посовещаться. Мне совещаться не с кем, а вот Беи сразу стали съезжаться, в одной кучке трое, в другой тоже трое и все мелкие тоже оказались вместе. Так называемые группы влияния явно нарисовались.
Значит у них три группы по интересам, и еще вчерашний погибший Бей явно раньше задавал тон на совещаниях и решениях, не зря он занял самое хорошее место на всем берегу реки. Что его и погубило в итоге, но пути господни неисповедимы.
Ну и мои тоже немного.
Собрались на прежнем месте через четыре часа, когда прискакал всадник с уже нормально белым флагом, просигнализировал, что есть о чем переговорить снова.
Беи решали-решали, но все же снова собрались дальше договариваться.
Опять долгие словоблудства и всякие варианты поторговаться, понемногу я отступаю от своих вообще невыполнимых требований — типа уйти без добычи обратно в свои степи и больше тут не отсвечивать.
Беи на это никак не могут пойти, их же воины не поймут приказа повернуть коней, когда столько добычи так рядом уже оказалось. Не поймут и поменяют этих Беев на более сговорчивых, про это мне не говорят прямо, но я чувствую общий лейтмотив настроения переговорщиков.
Тот момент, что я почти целиком перебил целое племя, всех его воинов, кроме может пятидесяти выживших — это как раз вызывает негативные слова, однако я чувствую, что все это тоже не всерьез.
Все присутствующие разгрому самого сильного племени довольны, и довольны весьма. Ведь теперь можно поделить земли неудачников в степи, забрать у них всю собранную добычу, даже оставшихся воинов или принять к себе, или просто послать на верную смерть во время приступа на стены Астора.
Деваться им некуда теперь совсем, большой богатый обоз не сохранить, авторитета у простых воинов никакого нет против тех же Беев с тысячами соплеменников за спиной. Поэтому и довольны разгромом присутствующие, поэтому не предъявляют мне никаких репараций, не требуют возмещения за смерть почти тысячи воинов, что это не их личные воины.
Пришлось еще закинуть огромную морковку насчет личного излечения всех возможных недугов у присутствующих на переговорах Беев.
— Ваших раненых сподвижников лечить не могу, как представитель Совета Астора. Это будет неправильно понято моими товарищами, все же мы с вашим войском воюем всерьез. Но каждого из вас по отдельности приму в своем шатре, могу даже прямо после наших переговоров. Просто приезжайте по одному по очереди, времени это много не займет, по лиге ударов сердца, — перевожу я на понятные им величины время самого лечения. — В знак общего доверия и аванса на будущее.
Ну и свои предложения еще раз озвучил, по тактике и стратегии будущих совместных действий.
После этого половина Беев все-таки рискнули и посетили мой теперь шатер, подлечил им кому спину, кому раны, кому выбитую из плеча руку. Все остались очень довольны лечением, даже вроде не врут, когда называют меня своим новым другом.
Да, здоровье — это такое дело, его не купишь в лавке за все золото мира.
Встретились мы еще раз, уже на следующее утро, чтобы говорившие со мной Беи могли посетить свои тысячи, переговорить и посоветоваться с ближними советниками, оставшимися при отрядах, с теми же шаманами, чтобы принять обоснованное решение.
Ночь прошла спокойно, подлечил девок после случившегося с ними тяжелого насилия, они мне сделали расслабляющий массаж, во время которого и уснул.
Никто больше не приближался к шатру, тем более, что два самых ближних вождя приставили своих воинов присматривать, чтобы лишние люди на место побоища не шастали и Великому Магу не надоедали. Выживших жестко разобрали по своим отрядам, особо их ни о чем не спрашивая, это понятное дело. Нет больше твоего вождя, твоего племени — иди у нового Бея присягу принимай и спорить не вздумай.
Так что утром, уже после третьих по счету переговоров, я с девками погрузились в лодку, приставленные степняки погрузили в нее присмотренное в шатре имущество. Потом перегнали нам вплавь трех лошадей, для меня и Фиалы с Балиндой, чтобы ехать без проблем.
На этом я с ним попрощался, выдал по небольшой награде перегонщикам животинок, и мы мирно поехали в сторону города с притороченными к сидениям коврами и подушками. Никуда особо не торопясь, но и не делая остановок в пути, ибо пора вернуться до ночи домой, ведь скоро нашествие доберется до стен города.
А орда осталась и начала готовиться к массовой переправе через Протву, непростому такому делу.
Глава 12
Сначала я хотел ехать долго и быстро, но девчонки через час запищали, что вообще не привычные к такой езде и все им натирает, если ехать по-мужски. Особенно натирает недавно пострадавшие от степняков места, а именно от покойного Бея, который оказался еще тот выдумщик в эротическом плане.
Ну, седел для дворянок у меня нет, девчонки-наложницы одна простая крестьянка, вторая горожанка тоже из бедных, понятно, что так долго не продержатся в седле без опыта.
Пришлось остановиться, подлечить пострадавшие от такого дела места артефактом прямо через юбки и выдать инструктаж:
— Про то, что ко мне в шатер Беи ездили, никому не говорить! Если кто будет спрашивать, сразу же мне сообщать! Я таким любопытным глаз на задницу натяну! — достаточно образное выражение, да еще произнесенное с чувством, заставило девок вытаращить глаза. — Если денег посулят, прийти ко мне, я всяко больше дам! Вы ничего не видели и не слышали!
Вижу, что задумались подруги и добавляю:
— Не забывайте, я всегда вылечить могу и помочь. В городе я большой человек, целый Капитан Совета! — но вижу, что простым девчонкам из Астрии, очень даже простым, мое большое звание ни о чем не говорит. — Я там самый главный! Держитесь меня и все будет хорошо в Асторе.
— Господин Мастер Ольг, а что мы будем делать в городе? Только вас ублажать? Или еще кого?
Вот, правильный вопрос по существу вопроса задан. Сдерживая смех, чтобы не обидеть девчонок, я отвечаю:
— Сначала сами подумайте, чем вы хотите заниматься. Если передком услуги оказывать, то это не ко мне, но таких людей много найдется, мордашки и фигуры у вас хороши. Если честно работать, то устрою вас к себе, будете подносы пока носить и хорошо зарабатывать. Ну и жилье сразу выдам, с этим делом в Асторе сейчас очень тяжко, а у меня есть несколько свободных комнат для своих работников. Пока будете сами комнаты искать, вас местные и приезжие бандиты точно приметят, запугают и на панель отправят.
— А много у вас бандитов в городе?
— Ну, своих-то не так, чтобы много было. Но еще ваши все прибежали, так что теперь выше крыши этого добра.
Фиала сильно возмущается, что она не такая, чтобы срамным делом заниматься, Балинда не так негодует, чтобы очень, она такая похитрее по жизни, поэтому сразу спрашивает:
— А с вами, Мастер Ольг, тоже можно будет жить?
Вполне понятный вариант, чтобы пристроиться около уже проверенного жизнью спасителя.
— А у меня жена суровая! Не разрешит ни за что! — ржу я во весь голос и поднимаю девок на ноги, чтобы вели лошадей в поводу.
— Господин, а почему нас с вами степняки отпустили? И даже вещи принесли? — не удержалась Балинда.
— Вот про это нужно особенно молчать в городе! А отпустили потому, что очень меня зауважали!