[94] и спрашивают себя: «Что это значит?» Что значит? А то, что в стране Северного полюса готовятся сейчас к жатве, к сбору урожая!
Они и ночь сами вызывают, когда растениям необходим сон. Поднимают из озер туман, закрывают небесный свет, и мир засыпает.
И так как это надо делать одновременно, единой волей, у них всегда царит согласие. Там нет раздоров между нациями, нет пограничных инцидентов, нет борьбы между правыми и левыми, а есть лишь одно: любовь к родине.
У них не может быть преимуществ, связанных с происхождением, титулами. Все живут сообразно своему труду и разуму. Ведь и для земледелия нужен разум, это такая же наука, как астрономия.
Ну, а правительство? О да, есть у них и правительство. Но там оно отвечает своему назначению — заботиться о народе. Ибо оно занимается не тем, что готовит из своих подданных солдат, собирает с них налоги, заглядывает в кастрюли, чтобы узнать, что там варится, обрушивает на народ бесконечные параграфы, законы, которых следует придерживаться, сторожит своих подданных в тюрьмах, дрессирует в школах, заставляет петь в церквах, присягать, допрашивает, пытает, судит, заполняет города официальными бездельниками, которые ловят буянов и считают своей заслугой увеличение количества последних, держит в страхе один народ с помощью сыновей другого, раздает приказания: когда людям работать, когда отдыхать, когда можно и когда нельзя развлекаться, меняет их зерно, шелк и металл на клочки бумаги. Нет, здесь правительство занято совсем другим. В его руках сосредоточены метеорологические наблюдения целой части света. Оно собирает информацию о различных атмосферных и электрических явлениях, следит за возникновением ветров и оповещает об этом всю страну. Замки у них не крепости, а обсерватории, союзник не государственная религия, а наука. Правительство централизует научные исследования, усовершенствование изобретений, использование обобщенных наблюдений, быстрое распространение открытий. Это большие и важные задачи, ничего другого народ Северного полюса от своего правительства и не требует.
Но если правительство не взыскивает налогов, на что оно содержит свои учреждения, из каких средств платит наблюдателям-ученым, которые пахать не могут? Огромный аппарат, всю метеорологическую службу, экспериментальные работы, открытия, школы, академии? Я думаю, дело обстоит весьма просто. Государство получает доход от торговли. Ему принадлежат средства электротранспорта, с помощью которых одна часть страны обменивается продуктами своего производства с другой. Торговля находится в руках правительства. В Новом Свете, по эту сторону Полярного круга, тоже известен этот вид деятельности, и правительства занимаются ею весьма успешно. (Пример: табачная монополия.) Только с той разницей, что правительство страны Магнетизма не покупает у Петера взращенный на его земле табак за десять форинтов и не перепродает его спустя час тому же Петеру за пятьдесят, а везет его оттуда, где его много, туда, где его нет, но зато есть другой продукт, и зарабатывает на этом столько, сколько нужно, чтобы не было дефицита.
Кроме того, государству принадлежат все заводы, шахты — промышленные предприятия, требующие большой концентрации сил и средств, на доходы от этих предприятий оно живет, на них основано его могущество (как у нас богат и могуществен Ротшильд), которое позволяет ему обходиться без возводимого в закон цивильного листа.
Следовательно, там нет биржевых спекуляций, нет банкротства, нет миллионеров, излишек денег у которых превращает нравственность в товар, женщин делает расточительными, а мужчин — алчными. Но нет там и нищих. Миллионером у них может быть лишь государство, бедняком только министр.
А какие у них дома? И строят ли они вообще?
Да еще как! Архитектура нашего Старого Света там вызвала бы смех. Мы свозим в одно место сто различных материалов, нанимаем десяток разных мастеров, соединяем дерево, камень, железо, стекло. Комнаты наши темны, по ним гуляет ветер, дом, простоявший сто лет, уже древность если ему и впрямь удастся выстоять столетие и не сгореть. Всех этих неудобств в стране Магнетизма нет. Там строят по-иному. У них достаточно кремния, потому что дорог из камня они не строят, а соду им в изобилии дают берега озер и морей. Следовательно, стекло у них широко распространено. На мощном электромагнитном огне они сплавляют кремний и соду в стеклянную массу и, когда масса становится жидкой, за два часа строят дом. Как? Кто в детстве не пускал мыльные пузыри? Соломинку окунают в мыльную воду, потом дуют в нее, и из воды поднимаются цветные пузыри, прилипшие один к другому, и самый большой в центре. Так и они делают. Опускают стеклодувную машину в жидкое стекло, и через несколько минут поднимается дом с округлыми стеклянными стенами, стеклянной крышей, вокруг комнаты поменьше, а в центре большой купол, там, по-видимому, семейная столовая. И когда здание готово, строителям остается лишь проделать двери из одной прозрачной комнаты в другую. Комнаты точно пригнаны друг к другу, светлые, в них нет сырости, нет щелей, не бывает сквозняков, они не требуют ремонта, не горят и сохраняются вечно. Главное их преимущество для жителей этой страны в том, что стекло как изолятор дает отдых их нервам, возбужденным внешним магнетизмом.
Так строят в селах. Собственно, говорить о селе в данном случае бессмыслица, так как у них нет дорог, нет улиц, и каждый дом стоит отдельно в саду, как у нас на веспрем-залайской стороне озера Балатон.
Но в столице идет грандиозное строительство. И там в качестве строительного материала господствует стекло, так как электромашинам на заводах и в обсерваториях нужна изоляция от влияния внешнего электричества, и стены огромных зданий глазированы вулканизированной стеклянной эмалью.
В центре столицы расположено гигантское круглое сооружение с двумястами башен. Это электровокзал с высокими башнями-причалами для прибывающих и отлетающих воздушных кораблей; иногда они сотнями, сцепившись друг с другом, отправляются от башен в дальний путь, словно гигантская вереница диких гусей, ритмично хлопая эластичными крыльями-парусами, в надежном воздухе, который не столь вероломен, как море. В небе Северного полюса нет бурь, там не дуют ни муссоны, ни пассаты, ни торнадо, солнечный зной не вызывает дождей с градом, перенасыщенность воздуха электричеством — смерчей, полярные морозы — ледяных ветров, буранов и, разумеется, самумов, что возникают в раскаленных африканских пустынях. В воздухе царит порядок, и ветры регулируются человеческим разумом. В стороне вздымаются к небу колоссальные вышки, это обсерватории. На больших площадях под стеклянными крышами, опирающимися на тысячи отлитых из базальта колонн, расположены базары, склады и разнообразные оригинальные здания гигантских размеров, шедевры искусства энкаустики. В радужной смене тонов вечерней зари сверкают в волшебном свете стеклянные купола всего огромного города.
А какую одежду носят жители Северного полюса? Она тоже делается применительно к магнитному поясу. Все люди там ходят в шелках. У каждого дерева свои шелкопряды, гусеницы которых ткут всевозможные сорта шелка — тонкие, грубые, разных цветов. Шелк устраняет раздражающее влияние электромагнетизма. Производство шелка ничего не стоит, не требует затрат труда, и его так много, что он применяется везде, где у нас пользуются коноплей, льном, шерстью, хлопком и даже бумагой.
Значит, и там пишут и печатают? Да, и пишут и печатают. Только они давно прошли стадию, когда то, что пишет один, десять человек набирают по буквам. Они печатают прямо с оригинала.
Следовательно, у них есть и поэты, пишущие пьесы, и артисты, играющие в них? Да, но их артисты сами поэты, у них считается устарелым обычай Старого Света, когда один человек пишет пьесу, а десять ее разучивают и представляют под подсказку суфлера. Режиссер только рассказывает артистам сюжет пьесы, которую им предстоит играть, распределяет роли, и поэма, драма рождается прямо на глазах у зрителей поэтическо-артистическим вдохновением, а не по подсказке суфлера. Заученных слов они не произносят даже на заседаниях парламента.
Может быть, у них есть и вокальное искусство? Да еще какое! Голоса у певцов звучные, чистые. Диапазон их две с половиной октавы. Певцы никогда не теряют голос.
Песни их полны чувства. Обладая абсолютным слухом, певец там одновременно выступает и как композитор, и песни его диктуются чувством, а не нотными знаками. Музыкальные инструменты, сделанные из стекла, рождают звуки неземного очарования.
А насколько они опередили нас в познании мира! В то время как наши беспомощные, работающие на угле стекольные заводы не в состоянии создать рефракторы, которые приблизили бы к нам находящуюся в пятидесяти тысячах миль луну настолько, чтобы можно было различить на ней предметы величиной в человеческий рост, они, используя электроогонь, который можно усиливать до бесконечности, изготовляют гигантские увеличительные зеркала, в которых Сириус восходит, словно полуденное солнце, звездные туманности — словно новые вселенные, поверхность соседних планет предстает перед ними так, будто вместо неба наверху повис новый земной свод. А нужны ли священники тем, кто видит в гигантских увеличительных зеркалах соседние планеты, населенные такими же человеческими существами, как мы, покрытые такими же рощами, как наши, кто там, на планетах, расположенных от нас на расстоянии шести миллионов миль и приближенных телескопами, видит жизнь, которую мы тут начали и которая продолжается на соседних звездах, достигнув благодаря тяжкому труду еще большего совершенства? Нужна ли им церковь? Нужна ли вера? Или наитие свыше?
Они не «верят» в то, что существуют бог, душа, загробный мир и вечная жизнь, они просто «знают», что это так!
Нужно ли им проповедовать добродетель, трудолюбие, верность, доброту?
Нет! На Северном Полюсе нет духовенства.
Ведь сама земля облегчает тамошним людям обретение царствия небесного.