И что ещё характерно — толково распорядиться полученным от СССР не смог практически никто из соседей. Можно взять хоть СЭВ, хоть братские республики — по итогам эти страны потеряли буквально всё. Особенно показательно выглядит деиндустриализация прибалтийских стран, ныне проживающих в роли приживалок при Евросоюзе. Пожалуй, им стоит посвятить отдельную главу в этой книге.
Глава 18План по валу, вал по плану
На благо народа. Советский плакат
Когда говорят о рыночной экономике, чаще всего упоминают о её способности регулировать цену. Но это только следствие, важнейший механизм рынка — автоматическое регулирование спроса и предложения.
Ну, например, не уродились в этом году у нас помидоры. Погода была плохая или какая-нибудь плодожорка напала, не суть дело. Но помидоров мало. Цена на них начинает расти, потому как спрос есть, народ привык к салату из томатов, опять же борщ в России национальное блюдо, нынешний рецепт помидоры в обязательно порядке предусматривает.
Плоды становятся дороговаты для потребителя, он начинает заменять их чем-то другим. Капусту шинкует в салат, вместо любимого борща переходит на щи. Но хоть и дорогие, но томаты в магазинах есть. Захотелось поесть, купил раз в месяц, отвёл душу.
При плановой системе внезапно выясняется, что из-за непогоды установленные показатели не выполнены. Естественно, в райкоме (а то и обкоме) песочат председателя колхоза, хотя он погоду не устанавливает. Получает он выговор, злой как собака возвращается в родимую деревню. Ни самих плодов, ни сока, ни томатной пасты от ругани больше не стало, но вроде как начальство отреагировало.
Помидоры по старой цене поступают в торговую сеть. Из-за дефицита их мгновенно сметают с полок. Всё — товара нет, и не предвидится. Можно, конечно, директивно поднять цену. Но поднимешь мало, товар опять же раскупят. Увеличишь слишком сильно — он сгниёт. К тому же пока идет цепочка директив, гладишь, и зима наступит. А в новом году опять придется цену сверху спускать. Так что лучше уж и не дергаться.
И ведь это только один пример, на самом деле установить цену и количество необходимых товаров нужно по всей номенклатуре, а это многие сотни тысяч видов изделий.
За планирование в СССР отвечал Госплан (Государственный плановый комитет Совета Министров СССР). Задачей этой структуры было составление обобщенных заданий для каждой из отраслей экономики.
Эти задания спускались в министерства, где составляли уже планы для крупных предприятий. Небольшие объекты обычно группировались в главки, так что получалось еще одна промежуточная ступень.
Министерств в СССР было очень много, что неудивительно — нужно было согласовать огромный массив информации. Насчитывалось их несколько десятков, только промышленных под 40. Еще не забывайте, кроме союзных, были и республиканские. 11 министерств занимались только гражданским машиностроением, например, отдельно была структура автомобильной промышленности, отдельно сельскохозяйственного машиностроения, отдельно судостроения и т.п.
А еще были оборонные ведомства. Например, Минсредмаш. В строительстве не лучше была картина — за него отвечало 12 структур. И так везде. Получалась разветвлённая система: Госплан — Министерства — Главки — Предприятия.
Что интересно, до Хрущёва рыночные отношения в Союзе в определённой имелись. Я имею ввиду индивидуальных работников, трудящихся по лицензии и многочисленные кооперативы, реализующие товары для населения. Было их много, в продажах коллективы кооперативных предприятий были кровно заинтересованы, а потому выпускали продукцию неплохого качества и быстро реагировали на изменения спроса. Много чего, кстати, делали: обувь, мебель, металлоизделия, одежду, даже тогдашнюю электронику (радиоприёмники, даже звукозаписывающие устройства и телевизоры, причем еще до войны). Но Хрущев кооперативы отменил, решив, что план — всему голова.
С учётом того, что после Второй Мировой войны начала набирать обороты научно-техническая революция, начала резко увеличиваться номенклатура продукции. Работы по планированию становилось больше, Структура управления экономикой также разветвлялась и усложнялась.
Само собой разумелось, что вся эта система действует эффективно, на основе научных данных. Пропаганда превозносила её, как великое завоевание народа и невиданных прогресс.
Самое забавное, что с прогрессом как сказать. Если взять древнейшие цивилизации, вроде Шумера или Микен, то с удивлением можно узнать ту же структуру, только многократно более простую. Оно и понятно — номенклатура товаров тогда была скромной, так что министерств и главной плодить не требовалось.
Структура была такой — в каждой деревне был писец, он мог также подкрепляться специальным контролёром. Эти чиновники контролировали объем производства, собирали налоги, подсчитывали средства производства, имеющееся сырьё. Всё учитывали. На одной из табличек микенской цивилизации писец докладывал, что во вверенном ему селении имеются два бронзовых колеса, которые не используются.
Полученные данные анализировались в дворцовых центрах и на места спускались конкретные задания — что и в каких объемах сделать из имеющегося сырья. И так жили тысячелетиями.
И никакого рынка. К нему пришлось перейти уже позже, когда общество начало усложняться, появилось множество новых производств, а увеличившаяся торговля потребовала введения денег, как эквивалента стоимости товаров.
Правда уже тогда выяснили, что рынку тоже всю власть давать нельзя, иногда полезно и ограничивать. Всё просто, при неурожае цены могли взлететь так, что люди бы умирали с голоду, а зерно гнило, оставаясь недоступным. Кому надо доводить до такого? Также во время войны государство могло ввести фиксированные цены на оружие, другие ресурсы.
Тем не менее, рынок позволял избавиться от огромной армии чиновников, ничего не производивших, но кушавших хорошо. Вот только чем больше был рост товарного производства, тем сложней оказалось определить что и как производить. Ресурсов всегда не хватает, а пустить их можно на самые разные вещи. И не факт, что на то, что действительно нужно.
В СССР опять пошли по тому же пути, зайдя в тупик, уже, казалось бы, пройденный тысячелетия назад. Нет, нам, конечно, рассказывали, что на самом деле система эффективная, просто сейчас временные трудности, нужно немного потерпеть и всё наладится. Год шёл за годом, а лучше не становилось.
Что же он один работает? Карикатура из журнала «Крокодил» №4 за 1970 год
Система работала крайне плохо, да еще и потребляла пропасть ресурсов — отвлекая массу народа. Несогласованность планов приводила к огромным убыткам. Производилось много того, что просто не требовалось.
В дневнике А. С. Черняева за 29 октября 1978 г. приведены такие цифры:
Ястребов (зав. Отделом тяжелой индустрии): производим 795 млн. тонн угля, 575 млн. тонн нефти. Западная Сибирь дает 90 % энергетических ресурсов страны. А там из 250 млрд. рублей, отпущенных на жилищное строительство и социальные нужды, освоено всего 34 млн. рублей.
Бочков (зав. Отделом легкой промышленности): 11,2 млрд. рублей потеряно государством на уценке товаров.
Симонов: ⅕ времени каждый вагон едет, ⅘ — стоит. За 20 лет железные дороги удлинились на 15 %, а грузооборот увеличился в 4 раза. Незавершонка на железных дорогах — 90 млрд. рублей.
Кстати, чтобы доказать эффективность экономики, давалась статистика по очень узкому количеству ассортименту. В основном это было, сколько добыто угля, выплавлено стали, собрано станков, автомобилей и тракторов.
Эти показатели любили сравнивать с 1913-м годом и показателями других стран. Так получалось очень даже неплохо. Зачем выплавлять столько стали не пояснялось.
В конце 80-х я учился в Магадане и довольно часто ездил домой по Колымской трассе. Обочины были буквально завалены металлоломом, который никто не убирал. Тысячи тонн там были.
С середины 90-х живу в Ростовской области. У нас более 15 лет целый промысел был — люди собирали в посадках все те запчасти, которые выбрасывали сельские механизаторы. Специально прочесывали насаждения вокруг полей с металлоискателями и копали запчасти. За день умудрялись нагрузить багажник «Нивы» и прицеп. Тонну, а то и пару в день металлолома добывали легко. И так год за годом.
Толку было выпускать огромное количество тракторов, если половина, а то и больше их стояла из-за отсутствия запчастей? То же и со станочным парком, по свидетельству А. С. Черняева в 70-х годах простаивало порядка 800 000 станков из-за отсутствия операторов.
Плановая система Союза была крайне неторопливой. Нововведения планировались на годы вперед. Например, на Уралмаше в 80-х был разработан экономный метод непрерывной разливки стали. В середине 80-х в СССР по этому методу производили 13% выплавляемого металла, а в Японии — 79%.
Долгострои стали настолько обычным делом, что трудно найти номер из «Крокодила» за 70−80-е годы без карикатуры на эту тему. Нередко начинали строить завод, а затем прекращали, когда оказывалось, что его продукция не нужна. Средний срок строительства завода в СССР составлял 10 лет (в США тогда — 2 года). За это время даже новейшая продукция, которую предприятие должно было выпускать, банально устаревала.
У нас в городе я лет 20 ходил мимо обнесенной забором стройки. Самый центр, но только в середине 2000-х старый фундамент разобрали и построили на этом месте две десетиэтажки. И подобные случаи были в любом городе страны. Вот, небольшая подборка от читателей:
yam_khu_2
Во дворе у меня стоит дом, мой ровесник. Кирпичная 16-этажка. Котлован отрыли, когда я родился. 16-й этаж закончили, когда я закончил школу — в год по этажу. Все детство у меня прошло на этой стройке — гудрон, строительные патроны, карбид и вот это вот всё (Ленинград).
tomsk1990
В Томске рекордистом был, кажется, дом на улице Косарева, что стоял замершим на самом начальном этапе строительства с середины 70-х (!). Буквально 2 или 3 года назад эту конструкцию снесли и начали строить 24-этажку. Недавно там был мимоходом, строительство идёт явно быстрее.