– Дай-ка сюда, – требовательно произнес Зимин и показал пальцем на пачку в моих руках.
Я протянул ему табачные изделия, он достал одну из сигарет и внимательно ее обнюхал.
– Елки-палки, Киф, я уж подумал, что ты на наркоту подсел, – сказал он, закончив свою экспертизу. – Ты не пугай меня так, а?
– Да вы чего? – возмутился я. – Вот у вас мысли. Да и когда мне…
– Для дури время всегда можно найти, – со знанием дела сказал он и засмеялся. – Кстати, неплохой каламбур, а?
– Ну да, – согласился с ним я. – Пять копеек в копилку.
– Ладно. – Зимин откинулся в кресле. – Рассказывай.
– Что именно? – уточнил я.
– Сначала про вчерашнее расскажи, подробно и с деталями.
Я чего-то подобного ждал, именно поэтому в метро как следует продумал, что и как буду говорить, а также прикинул, какие подробности, пожалуй, утаю. Ну, как утаю? Просто оставлю за кадром.
– А Азова звать не будем? И Никиту? – уточнил я у Зимина. – Чтобы по десять раз из пустого в порожнее не переливать.
– Нет их, – объяснил мне Зимин. – Азов отъехал кое-куда, а Кит… Нет его, но не суть. Ты не волнуйся, я им все расскажу, как и что.
И я повел свой рассказ. Врать я не люблю, это невыгодно, и правды в нем было больше, чем лжи, именно поэтому он, скорее всего, Зимина и удовлетворил. По крайней мере, вопросов он мне после него задал не так уж много.
– Стало быть, на свою сторону они тебя все-таки склоняли?
– Было такое, – не стал отрицать я. – Не слишком явно, но это читалось между строк.
– Вот же… – Зимин чуть не выплюнул какое-то слово, но сдержался.
– Да ладно вам, – махнул я рукой. – Чего, в первый раз, что ли? Вот, помню, меня один крендель из «Московского экспресса» раскручивал на слив информации – вот это было да! Хотите расскажу?
– Да нет, воздержусь от прослушивания этой истории, – отказался Зимин. – А ты молодец, все правильно сделал. Новую встречу он тебе назначил?
– Не-а, – помотал головой я. – Хотя, как мне думается, ее не миновать, это к гадалке не ходи.
– Это да, – согласился со мной Зимин. – Там товарищи упорные, ни отнять, ни прибавить.
Мы немного помолчали, после он спросил у меня:
– А как в игре? Что скажешь про локацию?
– Красиво, интересно, атмосферно, – подумав, сообщил ему я. – Но уж очень заморочно в плане квеста, просто ужас. Топчусь на одном месте и главное, даже и не знаю, правильно я двигаюсь к цели или нет. Да и вообще все не так, как в Раттермарке, ну совершенно.
– Такая задумка. – Зимин взял из коробки, стоящей на столе, сигару. – Если локация будет похожа на тот же Раттермарк, в чем тогда смысл? Игроки всегда хотят в игре чего-то нового, и мы им это даем в полной мере. А иначе прогореть компания может, и очень даже просто.
Ага, прогорите вы, жди…
– Ну все равно, – несогласно пробурчал я. – Все эти дела с работорговлей, хождением по доске…
– Антураж. Экзотика. – Зимин выпустил кольцо дыма. – Без этого никак, милый друг. Все мы читали в детстве одни и те же книги про пиратов, и у каждого есть сложившееся мнение о них, причем это мнение почти всегда стереотипное.
– Да с этим я согласен. – Еще бы, это мои слова, один в один. – Ну хорошо, это все понятно, но орудия-то вводить в игру зачем было?
– Орудия? – Зимин, казалось, удивился. – Какие орудия?
– Там мою флотилию на ноль помножили штуками горизонтального боя, по применению – как есть, единороги какие-то.
– Странно. – Зимин был неподдельно удивлен. – Ни о чем таком не слышал даже. Надо Валяева спросить, может, это его штучки?
– А что на Большой земле? – поинтересовался я.
– Ищут тебя, – хмыкнул Зимин. – Про всех не скажу, но пара человек землю носом роет капитально. Письма тебе пишут, даже угрожать начали. Такая прелесть, такая непосредственность.
– Да вы что, – порадовался я. – Не забыли, значит. Помнят.
Я растроганно шмыгнул носом и стер предполагаемую слезинку.
– Вот ты шут. – Зимин захохотал. – Но это что! Тебя ведь не только люди ищут, ты не поверишь, тебя и НПС разыскивают!
– Чего? – Вот тут я и впрямь опешил.
– А ты как думал? – Зимин явно наслаждался моментом. – Ты в очередной раз сдуру, и даже того не заметив, запустил один очень редкий сценарий. Не уникальный, не элитный, не влияющий на сюжет, просто редкий, да еще и социального характера. Особенной выгоды с него не получишь, но по жизни забавно. Да какой особенной – вообще никакой практически.
– Это что же я такое запустил? – почесал в затылке я.
– Ага, сейчас прямо все расскажу! Вот фиг тебе, – хихикнул Зимин. – Сам думай. Впрочем, если совсем уж в тупик зайдешь, подсказку дам.
– Злой вы, – буркнул я. – Но не уйду я от вас, хорошо мне здесь.
– Молодец, – похвалил меня Зимин. – Будет тебе булька-масло, дядюшка Макс позаботится об этом. Кстати, о булька-масло.
Зимин открыл сейф, покопался в нем и бросил мне на колени пухлый конверт.
– Премия. Старик распорядился. Ты вообще ему по душе пришелся, а значит, быть тебе с нами в одной команде. Если ему кто понравился – считай, дело решенное, это я тебе точно говорю.
– Так я за, обеими руками, – оценил я пухлость конверта. – Как, впрочем, и обычно, главное, чтобы вы голодовку не затеяли и к хипстерам не подались.
– Я не знаю, кто такие хипстеры, – отозвался Зимин. – А вот рабочее место, что я тебе тогда показывал, практически твое. Ну, само собой, если ты дело до конца доведешь.
– Доведи тут, – посопел я. – Сюрприз на сюрпризе.
– Не ворчи, – махнул рукой Зимин.
Мы еще минут двадцать поговорили о всяких пустяках, о том о сем. Под конец он сообщил мне, чтобы я ничего не планировал на двадцать пятое декабря, поскольку на этот день назначен большой корпоративный бал «Радеона», куда я обязан прибыть со своей дамой, причем без вариантов.
– Не люблю я этого, – поморщился я.
– Никто не любит, кроме Валяева, – жестко сказал Зимин. – Но ты быть обязан, и это не просьба. Вопросы?
– В смокинге? – мученически спросил я. – Или в костюме можно?
– Да ты романтик, – хохотнул Зимин. – Тема бала будет известна числа пятнадцатого, они у нас не просто так, они у нас костюмированные. В том году Римская империя была, а до этого детский утренник изображали. Видел бы ты Вежлеву в красной шапочке! Валяев потом еще месяца три себя педофилом чувствовал!
Час от часу не легче! И опять Вика с платьем обломалась, бедолага…
Я уже почти совсем собрался уходить, как вспомнил, о чем хотел еще поговорить.
– Максим Андрасович, а вот награда, ну, которая самый главный приз за самый главный конкурс. Не слишком ли?
– Мы это обсудили и даже вынесли этот вопрос на совет директоров, что нетипично, – понимающе сказал Зимин. – Совет сказал: «Пусть будет». Отведем победителя на третий этаж, там поводим по сценаристам, ничего такого. Кстати, твои ребята вообще поторопились с объявлением приза, мы уже действовали практически постфактум. А ты что, вообще не в курсе ситуации?
– Мне очень стыдно, но нет, – твердо сказал я. – Кто с вами из моих этот вопрос утрясал?
– Вика, – удивился Зимин. – Она уверяла, что ты вроде как в теме, что не против и вроде даже сказал ей, чтобы она этот вопрос решила, ну, я так понял. Постой-постой…
– Стою, – мрачно ответил ему я. – Но, кажись, не очень твердо. Однако распустил я их.
– Не их, – безжалостно сказал Зимин. – Ее. Кстати, я тебя предупреждал.
– Было дело, – покаянно вздохнул я. – Не внял я, не прислушался, каюсь. Но ничего, не все еще потеряно. В смысле ничего непоправимого не произошло. Хорошая вздрючка – это дело такое, способствует нахождению истины.
– Ну, ты не усердствуй особо. – Зимин потрепал меня по плечу. – Девка она хорошая. А что до рвения – для тебя, дурака, старается. Опять же дело молодое, мозгов еще нету, просчитывать ходы не умеет, так что не лютуй особо.
– Постараюсь, – пообещал я мрачно.
– А ты сам хорош. – Зимин сыпанул соли на свежие раны. – Дело подзабросил, в редакции почти не бываешь. Непорядок это, любезный друг, вот я что тебе скажу.
– Сам знаю, как раз по дороге об этом думал. – Я еще раз вдохнул. – Но игра – она столько времени и сил забирает, ужас просто.
– А кому сейчас легко? – язвительно-сочувственно отозвался Зимин. – Крутись как-то, но подчиненных забрасывать не дело. Они от этого хиреют, и мысли всякие фрондерские у них в головах начинают бродить. Один у тебя там уже и спиваться начал, между прочим.
Какая информированность, погляди-ка.
– Ладно, будем считать, что хвост я тебе накрутил, – демократично сказал Зимин и подтолкнул меня к выходу. – Все, свободен. У меня тоже дел еще как у дурака махорки.
Мы пожали друг другу руки, и уже у двери он мне сказал:
– А Вику свою все же особо не прессингуй, нормальная она у тебя. Скажем так – не дурнее остальных и, пожалуй, даже поумнее многих прочих. Будь мудрее.
Я промолчал и вышел из кабинета.
– А, Никифоров, – встретил меня язвительный голос Елизы. – Как это ты меня сумел миновать?
– Удачно, – пискнул я, устремляясь к лифту. – Повезло мне.
На ресепшен меня уже ждали.
– Харитон Юрьевич, позвольте мне проводить вас к машине, – сделала книксен рыжеволосая Дарья, явно копируя сцену из какого-то фильма.
– Извольте, – удивленно сказал ей я. – А к какой машине?
– Позвонила Елиза Валбетовна, сказала, что нечего вам по метро тереться, – пояснила мне Дарья. – А если она сказала…
– Да понятно все, – махнул рукой я. – Кто с ней спорить будет, тот до утра не доживет.
В глазах Дарьи огоньком метнулся страх, как будто я сказал что-то очень пугающее.
У самой машины она как-то тайком сунула мне в ладонь бумажку и одарила еще одной улыбкой.
– Спасибо за ваш визит, – заученно сказала она. – Мы всегда рады видеть вас снова.
– А уж я-то! – ответил я вежливостью на вежливость.
– И слышать, – тихо-тихо прошелестела Дарья.
В машине, когда мы отъехали, я развернул бумажку. Два телефона – городской и мобильный, и приписка: «Я