Доспех был таким тяжелым, что я не мог сделать и шага. Гладкокожий гремлин завыл и вынырнул из воды. Хлюпая по обсидиану, он подбежал ко мне и начал щелкать скобами, скрипеть вентилями и шуршать баллончиками с твердеющей пеной. С каждой секундой морской дьявол все больше запечатывал меня в железном доспехе. Жабры на синекожей шее вздувались и хватали воздух. Я заколотил по шлему, пытаясь его снять, но он крепко держался.
Когда на скафандре закрылась последняя заклепка, полностью запечатавшая меня внутри, я сказал:
- Извини. Ты выпустишь меня?
Гул стал невыносимым. Он пробирал насквозь через толстые стены и железо доспеха. Морской дьявол бросил взгляд на озеро и произнес что-то. Я не расслышал.
Начался грохот.
Вода в озере очень быстро поднялась, в меня ударил поток кислоты, и мир закрутился в водовороте. Мимо проносились куски кораблей, весла, морской дьявол, снова куски кораблей. Голова закружилась. Я закрыл глаза и представил, что сплю дома, в отнорке на железном острове. В лапах плюшевая шестеренка. Я плющил ее и расплющивал, удивляясь, почему дома так холодно.
Кто-то стучал по шлему скафандра.
Я открыл глаза и увидел морду морского дьявола. Он разевал пасть, и из нее вылетали пузырьки. Я ничего не услышал и постриг ушами. Тогда морской дьявол прижался к шлему и пробулькал:
- Ты в порядке?
- Так точно, - по привычке ответил я.
- Ха-ха! Здорово! - обрадовался морской дьявол и сделал круг: - Здорово! Клево!
Всю пещеру затопило до самого потолка. Я барахтался в кислоте посередине зала, защищенный доспехом. Из-за мутной воды видно было только на три шага вперед. Звуки стихли, став далекими и приглушенными. Морской дьявол удерживал скафандр, чтобы он не грохнулся на пол, и улыбался. Он спасал меня! А вовсе не заковывал.
- Как тебя зовут? - спросил я, но синекожий гремлин не ответил, недоуменно пошевелив щупальцами на голове. Тогда я прокричал вопрос.
Морской дьявол схватил себя за хвост. Заулыбался еще шире и начал плавать вокруг, плавно опуская меня на пол.
- Мое имя - Йокта! - пробулькал он прямо в полоску прозрачного железа. У него были острые и белые клыки. В левой лапе морской дьявол держал острый трезубец. Йокта ловко передвигался в воде, загребая лапами с перепонками и ворочая хвостом. Плавными и красивыми движениями он ввинчивался в кислоту, мгновенно ускоряясь или замедляясь. Я заворожено наблюдал за его изящной грациозностью.
Железные ступни скафандра гулко стукнулись о пол. Йокта то появлялся, то исчезал. Он сосредоточенно осматривал доспех, а я прислушивался - вдруг где-нибудь в сочленениях осталась щель? Но внутри было сухо и тихо, я слышал только шум собственного дыхания и стук в ушах.
Вода пошла на убыль, всасываясь в озеро. Не прошло и тридцати ударов сердца, как кислота ушла, оставив на полу белые лужицы и шипящие побрякушки из сокровищницы Йокты. Голубокожий гремлин остался в озере.
- Ты в порядке? - снова спросил морской дьявол.
Я прислонил нос к смотровой полоске.
- Я хотел наполнять скафандр морем и ходить по суше, - объяснил Йокта, хлопая ладошами по воде. - Но так тоже здорово. Как ты здесь оказался?
- Провалился, - ответил я.
- А обратно как?
- Не знаю.
- Тогда остается один путь наверх - через море. Пошли?
- Пошли.
Морской дьявол стянул скафандр в озеро.
Вода обступила меня со всех сторон, и я камнем пошел вниз. Йокта подхватил доспех, чтобы он не канул на дно, и греб лапами, направляя движение. Пространство вокруг напоминало плотный туман. Словно полет в лапах Ари-Ару, только более опасный и рискованный.
Очень опасный и рискованный. Вдруг вода проест брешь в скафандре? Я затрясся от страха.
- Йокта, подними меня на сушу, пожалуйста, - попросил я, стуча зубами.
Но он не слышал, а я слишком боялся, чтобы кричать. Тогда я просто закрыл глаза и начал убеждать себя, что нахожусь дома. Но давящая тишина и ледяной холод не давали забыться. Я чувствовал, что стремительно падаю вниз и вбок. Мне хотелось заскрести по скафандру когтями и выбраться из него, спастись, скорей, подальше отсюда, здесь везде смерть и кислота, она разъест мою шерсть и мясо, и кости, пусть не сразу, и это очень больно!
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - заныл я.
- Смотри! - пробулькал Йокта. Я открыл глаза и увидел широкое плато.
На тысячи прыжков вперед, насколько хватало глаз, вода была прозрачной, как воздух, и каждый шаг необъятного плато устилал красный ковер колючих растений. От острых шипов поднимались белые ручейки и растворялись вверху, где вода мутнела и становилась плотной, словно кисель. Изредка ветви шевелились, водя иглами в поисках пищи. Я уже видел такое растение, украшенное черепами предателей и врагов.
На подводном плато рос райз Обсидианового острова.
- Это Белое море, - Йокта повел меня ниже, придерживая над краешком райзового поля. Задние лапы доспеха почти касались колючек, и хищные тернии извивались, пытаясь достать ступни. Йокта нахмурился:
- Если дотянутся - сожрут, - и тут же доверительно добавил, прижавшись глазом к полоске прозрачного железа: - Не бойся.
Он ударил трезубцем, и красные ошметки поплыли в разные стороны, разбрызгивая бледно-розовый сок. Часть ветвей отпрянули, но остальные продолжали жадно тянуться ко мне.
Мы плыли дальше. Среди красных ветвей лежали опутанные обломки кораблей, старые сундуки и огромные металлические модули. Все дно было усеяно останками мореплавателей и железками, которые не успела разъесть кислота. Йокта развернул доспех ко вскрытой круглой капсуле. Широкая трещина раскалывала капсулу напополам. Внутри лежало еще много таких же, как у меня, скафандров.
- Здесь я его нашел! - показал лапой Йокта. - Здорово?
Мы опустились еще глубже. Было совсем не здорово, было страшно и опасно. Йокта поплыл в капсулу, поставив доспех на контейнер. Установились тишина и покой, райзовое поле скрылось за высокими стенами. Внутри капсулы оказалось чисто. Я начал считать саркофаги - и насчитал семь. Восьмой, грубо вскрытый, пустовал.
- Тут много таких, - Йокта приземлился на поломанный саркофаг. - Возьму еще один и смогу ходить по суше. Там здорово, наверху?
- Да, - ответил я.
- Не бойся, Лак-Лик. Я не дам тебе утонуть, - сказал Йокта, подплыв и погладив лапой скафандр. Он словно чувствовал мой перерастающий в панику страх.
- Спасибо, - поблагодарил я, успокаиваясь.
- Раньше волн не было, - прозвенел Йокта, глядя в сторону. - И воздух никогда не двигался. Я тоже боюсь волн. Они могут подхватить и разбить о скалу или переломать кости осколками кораблей.
Йокта три раза ударил целый саркофаг, сорвав крепления и скобы, и, вцепившись лапами, раскрыл его.
- Первая волна приплыла полсотни ночей назад. Она утопила половину черных плывучек вместе с гремлинами. В моей пещере валяются остатки этих плывучек, - рассказывал Йокта. - Вообще не круто.
- Совсем не здорово, - согласился я.
- Теперь они ходят каждые несколько ночей. Со стороны пустого моря.
- Что такое пустое море?
- Это такое море, где нет островов. Обычно острова близко, а в пустом море нет. Обсидиановый - последний перед пустым морем, - объяснил Йокта. - Круто, что мы встретились, Лак-Лик. Я скучал. Давай еще встретимся? Ты придешь? Я покажу тебе еще море. Тут много всего.
- Да, - я согласился. Мне очень понравился Йокта - он был хорошим и много всего знал, а вовсе не забиякой и драчуном, как мне сразу показалось: - Йокта, можно я буду твоим другом?
- Да! Конечно! - обрадовался морской дьявол и сделал круг назад. - Ха! Поплыли наверх?
- Поплыли.
Йокта обхватил скафандр и медленно потащил его вверх. Я слышал, как ритмично двигаются его лапы. Здорово, я скоро окажусь на суше, где нет воды вокруг и пугающих красных растений.
Воздух стал терпким и неприятным. Каждый вздох давался с трудом - и каждый следующий был тяжелее предыдущего. Я начал задыхаться. Запищав, я замолотил лапами по шлему, царапая его когтями и кусая зубами.
- Лак-Лик? - спросил Йокта, заглядывая в прозрачное окошко.
Воздух закончился. Дышать было невозможно. Я схватился за горло. С Ари-Ару все в порядке? Конечно в порядке. Ведь Бип-Боп об этом говорил. В глазах поплыло.
Йокта сделал рывок и стремительно понес нас вверх. Мы неслись с такой скоростью, что меня вдавило в нижнюю стенку доспеха. С каждым ударом сердца думать все сложнее, путаться и не дышать, темно, тяжело. Темно, тяжело.
Трезубец сорвал скобы на шлеме. Мгновение спустя голова скафандра полетела в сторону, и меня вытряхнули из скафандра на что-то жесткое и колкое. Рядом шлепнулась черная маска и другие побрякушки. Я жадно хватал пастью воздух, лежа на животе. Горло высохло и болело, каждый вздох был как глоток железной стружки.
- Все хорошо, Лак-Лик, - тревожно прозвенел рядом Йокта, глотая буквы. Он неровно дышал и боялся прикоснуться, чтобы кислота не попала на мою шерсть: - Мы уже наверху, все хорошо!
Я хотел ответить, но слова застряли в пересохшем горле. От скафандра натекла лужица кислоты. Я откатился от нее, боясь обжечься. Когда дыхание выровнялось, Йокта спросил:
- Все ведь хорошо?
- Да.
- Глупый поломанный скафандр! - разозлился Йокта и ткнул доспех трезубцем. От удара на железной пластине осталась вмятина.
- Где мы? - спросил я. Вдалеке высилась махина обсидианового острова.
Я лежал на полу плавучей конструкции. Она напоминала широкий корабль без бортиков и трюма - десятки шагов в любую сторону. Пол был собран из кривых белых палочек. Они были плотно переплетены, а местами слеплены клейким веществом. Я никак не мог понять, что это за палочки: они были округлыми и острыми, большими и маленькими, правильных и ветвистых форм. Белые, пожелтевшие, почерневшие. В редких промежутках просвечивалась вода.
- Кости, - прошептал я, увидев среди креплений пятипалую кисть.
- Черные называют эту плывучку плотом памяти, - сказал Йокта, выглядывая из воды: - Ее бы давно разъело или смыло, но черные обмазывают кости липкой штукой, а снизу плывучку удерживает якорь. Иногда сюда приплывают с острова и достраивают. Жутковато, да?