— Когда прибудем на новое место, — уткнул я трость в его щеку, — мы напишем мисс Бэрте письмо. И если на него не будет ответа… с тем, что у моей подруги все хорошо, — надавил сильнее, — я вернусь, Томас, я вернусь именно за тобой. — убираю трость. — Ты меня понял?
— Д-да, — потер он отпечаток на своем лице. — Все понял, господин Принц. П-прошу, не убивайте.
— Тц! — скривился я. — Если уж пришел извиняться, то хотя бы цветов купи, кретин. — Ну, скорее всего, этот веник полетел бы ему в лицо, но сам факт… — Катись отсюда и попробуй еще раз, — открываю алый глаз.
— М-м-м! — побежал он.
Выдох. Спокойствие.
— Мы немного побеседовали, — улыбнулся я, вернувшись к ожидавшим женщинам.
— Ты никогда не умела выбирать себе спутников, Бэрти, — хлопнула подругу по плечу Асити.
— А ты, я смотрю, нашла достойного, — поцеловала Бэрта меня в щеку. — Если не срастется, ты знаешь, где меня найти.
— Бэрта!
— Ха-ха-ха! — отбежала она, спрятав руки за спину. — Все, идите! Легкой дороги! — начала пятиться, махая нам рукой.
— Плутовка, — хмыкнула Вердо. — Люблю её за это.
— Она хороший человек, — провел я пальцем по месту поцелуя. — Вперед?
— Только вперед!
И мы пошли.
Ареагард выдыхала дым. Нойт стоял у входа в кабинет.
— Вы не будете провожать Асити? — был удивлен он.
— Упокой Мария мою душу, зачем? — Хриплый смешок. — Да и от тебя я ожидала того же. Вы ведь с Асити познакомились примерно в том же возрасте и при тех же обстоятельствах, что Коста и Амигдалла.
— Хе, — впервые выдавил подобие улыбки Лакруа. — Асити тогда чуть не разрушила церковь. Напыщенная дур… Кхм.
— Ну… — выдох. — В этот раз она добилась, чего хотела, с этого дня Ученые признаю́т права Квана как игрока. — Затяжка. Дым через ноздри. — А вот Лисицы… М-м-м… Сколько еще продержится её мятежный дух?
— Чем дольше, тем лучше. Союз Оранжевых и Красных нам невыгоден, — поморщился от дыма Нойт. — Эх, но этот… Коста! — прицокнул он языком. — Этот мальчишка сделает фарсом всю ситуацию.
— Войны так и развязываются, господин Лакруа. — Последняя затяжка. — Когда родители хотят одного, а дети, наделенные силой сопротивляться, другого. — Директор постучала пальцем по бумаге. — Еще оформи этот документ.
Нойт взял бумажку. Прочитал. Брови его поползли вверх.
— Отчисление по собственному желанию⁈ — фыркнул он. — И вы одобрили?
— У нас не тюрьма Розовых. Не бойцовские ямы Красных. Не эшафот Зеленых. И уж точно не суд Оранжевых. Ученые Духа — это школа, академия, наставление. Каждый волен сам выбирать путь. А уж куда он приведет… — Ареагард затушила бычок. — Покажет время.
Сверебро не хотело отпускать нас просто так. Ох, нет! Когда мы вышли на дорогу — единственную дорогу, поскольку ближайшая развилка лежала лишь через многие лики…
Прямо посредине ее стояла Силке. Ветер трепал её волосы, лицо — как застывшая маска печали. Сколько она ждала здесь?
— Силке? — остановился я.
Девушка глубоко вдохнула. Подняла взгляд. Боевой настрой считывался за долю секунды. На грязную землю полетела перчатка без одного пальца.
— Оу, — сразу поняла Асити. — Ты понимаешь, что делаешь, девочка?
— Алый Принц! — закричала та. — Я… — дернула Силке рукой, — вызываю тебя на дуэль до полусмерти!
Что?
Глава 39Шепот Тьмы
— До полусмерти? — нахмурился я.
— Кинутая перчатка — вызов на дуэль, — спокойно объяснила госпожа. — Без пальцев — смертельная. Без одного… — улыбка. — До смерти духа.
— Зачем, Силке? — теперь обращался я к девушке. — Ты хочешь мести за сестру?
— Нет… — тихий ответ. — Нет! — произнесла она с новой силой. — Это нужно мне, я хочу… — встряхнула Синяя волосами. — Хочу проверить, хочу испытать саму себя. Хочу решить окончательно.
Я ни черта не понимал. И не похоже, что Силке сейчас сможет объяснить. Это походило на самобичевание, как я загнался по поводу смерти. Какие же мы… дети.
Вдох, выдох.
— Правила? — набрался и я решимости.
— Два духа в очерченной арене, смерть одного означает проигрыш, вредить хозяину нельзя, — заученно отчеканила Силке. Голос ее дрожал.
— Госпожа Асити… — выхожу вперед.
— Я буду судьей. — Печатка надета на палец. Фехтовальщик очертил круг прямо посреди дороги. — Сим силой, данной мне кланом, признаю эту дуэль официальной. — Вердо была особенно воодушевлена, она желала этого боя. Но не только ради меня. Учитель будто разглядела мотивы Силке, поняла их — и всецело одобряла. — Участники, в круг!
Мы встали по краям. Рыцарь Асити был наготове, он в любой момент мог нас остановить, вмешаться, если Избранница задумала нарушить правила, попробовала бы навредить.
Сама Силке, прежде чем призвать духов, несколько секунд всматривалась в собственные карты. На лице ее застыла горечь, отвращение, перемешанное с ностальгией.
— Победоносный! Протеже! — вспышки призыва.
Я хотел призвать Диги и Мясника. Как вдруг…
Шепот. Тихий-тихий. Неразборчивый. Какофония звуков, смешанная с чавканьем плоти. Будто… сама Тьма что-то шептала мне на ухо. Она звала, желала принять форму. Явиться в этот мир. Я настолько увлекся, что пропустил характеристики духов Силке… Несколько секунд растерянно водил головой.
«Марьяж сам позовет тебя».
Асити лишь на долю секунды удивленно раскрыла глаза. А затем ярко улыбнулась.
— Дерзай, Коста, — захватил её момент. — Турнир не прошел бесследно, новая ступенька.
Силке нахмурилась из-за задержки, уже подумала, что в последний момент я решил отказаться.
— Кос…
— Мисс Силке, — потянулся алый шлейф света из прокаженного глаза, — не вини меня в том, что произойдет дальше. — Движение пальцев. — Больше я никому не проиграю. — подкидываю карты. — Марьяж!
Образы Крыса и Мясника возникли полу осязаемой дымкой. Смех, шипение. Распались на тысячи песчинок, и этот песчаный вихрь наполнился кровью. Кровавый водоворот не шел ни в какое сравнение с красотой Снежной Птицы. Он был ужасен, он вызывал животный страх. Брызги окропили округу, будто здесь выпотрошили человека. И в натекшее месиво ступили две босые ноги.
Прокаженный + Прокаженный. — Игрок Кван Коста. Призыв: Марьяж — …
Плотоядная пасть.
— Ра-а-а-а!
Гуманоид. Мужчина. Два метра ростом. Он был полностью обнажен, все тело покрывали хитросплетения кровавых наростов, будто живые корни из плоти. Лицо… Огромная зубастая пасть, застывшая в улыбке, без глаз и носа. Левая рука человеческая. Правая…
— Ра-а-а!
Именно она рычит. Подвижное щупальце расходится в стороны пастью с двойным рядом зубов. Огромный паразит больше чем гуманоид.
Все бурлило, перемешивалось, чавкало. Из моего носа потекла кровь, я утерся платком. Тяжесть, сравнимая с бетонным блоком, еще немного — и плечи вывихнет. Амигдалла, мое уважение.
Силке застыла от ужаса. Сжала зубы. Хлопнула себя по щекам. Ни шагу назад.
— Игра! — объявила Вердо.
Команды… Команды сами всплыли в голове. Шепот сам их подсказывал.
Мои враги.
Победоносный — воин с двумя булавами.
Протеже — свет, мальчик с луком.
Это неважно. Ничто сейчас не важно. Ведь меня переполняло… желание убийства.
— Поглощение! — стукнул я тростью.
— Хе, — с хрустом наклонила голову Плотоядная пасть. — Ра! — Щупальце потянулось вперед, удлинялось, увеличивалось. Открылось во всю ширь.
— Уклоняйтесь!
Мальчик успел. А вот Победоносный…
— А-а-а! — лишь сделал он шаг в сторону, как живое оружие откусило ему руку. Поток крови. Культя.
Пасть-щупальце проглотило лакомое.
— Мульти-выстрел! — применила моя противница способность.
Мальчик натянул тетиву, только потом проявилась стрела. Выстрел! Сорвалась не одна, но пятерка лучезарных снарядов. Все они попали в цель, каждая впилась в тело гуманоида, но он даже не дернулся, не издал и звука. Он… Улыбчивый монстр — он неживой. Это лишь оболочка, каркас. Сама Плотоядная Пасть, сам призванный Марьяж — это щупальце.
Паттерн поведения позволял действовать без команд. Прокаженный остается Прокаженным. Отросток размахнулся, ударил наотмашь. Светлый мальчик прыгнул, сделал кульбит, в полете выстрелил еще и еще. Победоносный встретил удар.
— А-а-а! — заскользил он по земле, держа натиск.
— Праведный удар!
Булава вспыхнула, но не успела ударить. Пасть вновь удлинилась, все больше походя на змею, оттолкнула Воина. Помчалась дальше.
— Нет спасения. — Я снова отдал команду.
У отростка отрылись… глаза. Два огонька источали яркий свет, и этот свет ослепил быстрого мальчика. Его же глаза закатились. Мотылек, чей разум помутнел. Гипноз, наваждение.
— Нет, не стой, Протеже! — улетели слова Силке в никуда.
Стук трости. Звук топора палача. Алый Принц выносит приговор.
— Пища для Голодной Пасти! — закричал я.
— Ра-а-а! — заглотив мальчонку до пояса, зубы сомкнулись. Страшная, неизбежная и быстрая смерть.
Голова отростка поднялась, будто встала на дыбы. Проглотила. Ноги Протеже упали на колени и распались пылью.
— Стоп игра! — скрестила Асити руки. — Кван Коста победил!
Силке тут же отозвала Победоносного, повалилась на пятую точку и заплакала.
— Кван? — забеспокоилась учитель.
— Кх! — встряхнул я волосами. Приподнял руку. Отросток пополз ко мне, гуманоид по-прежнему стоял неподвижно, и вот Плотоядная Пасть послушным животным сама потерлась о мою ладонь. Я погладил ее в ответ. — Добро пожаловать в команду.
Довольное рычание, полное послушание.
Гуманоид преклонил колено. Марьяж исчез. Когда в моей руке вновь оказались карты Мясника и Диги, они потеряли цвет, ушли в спячку. На сколько? Предстоит выяснить. Я спрятал их в рукав. Ноги подкосились. Опираюсь о трость, показывая всем видом, что справлюсь.
Вердо посмотрела на часы.
— Две минуты пятнадцать секунд. — В ее голосе прозвучала гор