Туннель старый саам знатный прорыл: черный зев уходил глубоко в землю. Мы шли не пригибаясь. Разбитые блоки стен маяка, сменились влажным камнем.
— Витя, а у тебя дети есть?
Я даже остановился, когда прозвучал вопрос. Признаться, застал меня в врасплох. Откуда Серега узнал, о чем я тревожился в последнее время?
— Нет.
— Что? И жены нет?
— Представляешь: нет. — Мы зашагали дальше. Я что-то занервничал, уходя в себя от мыслей. И, когда Пальма зачавкала — подпрыгнул на месте. Неужели проворонил? Нет. Серега шагал рядом и выглядел вполне здоровым, хоть, и смертельно уставшим. И его совершенно не портил лоскут драконьей кожи на лбу.
— Невеста есть, — сжалился я над ним, добавляя через паузу, — из местных.
Думал смеяться начнет, а он протянул уважительно:
— Они красивые. — И ничего не стал говорить про шкуры и про то, что они без вилок мясо едят.
Я не мог ни согласиться, кивнул.
— Может родит, — осторожно сказал я. — Если получится. Говорят, дети от двух цивилизаций необычные рождаются. Об этом и Прохорович говорил, что скоро кровь так смешается, что станет непонятно: кто местный, а кто со звезд. Но это фантастика. Будущая цивилизация — дети солдат, подумать только! Ничего не получится. Бредово звучит.
— Получится, — шмыгнул рядовой носом и положил мне, как старший брат руку на плечо, успокаивая. Я даже проникся моментом, а потом вспомнил, что Серега лет на десять младше меня и скинул руку. Тот и не заметил, продолжил:
— А у нее подруги нет?
Начинается: вечный вопрос.
— Нет. Только муж, — я задумался и добавил, — и мама.
Серега ожил. Медленно повернул голову и посмотрел на меня выпуклыми стеклянными глазами. Только сейчас я заметил, что правое ухо у пацана половинчатое и запеклось от крови. Содрал, наверное, когда падал с потолка.
— И, что ты станешь делать?
— С мамой? — попытался я увильнуть от ответа.
— С мужем.
— Пускай живет один. У нас же любовь. Ребенок будет. Я ее домой заберу.
— То есть, — Сережка остановился. — Значит тебе можно ее домой забрать, а мне Пальму нельзя?
Я покачал головой. Досчитал про себя до десяти. Выпустил пар.
— Понимаешь Серега. Моя невеста еще может поправиться килограмм на пятьдесят и то, лет через сорок. А твоя Пальма наберет вес в тон пять, ближайшие пару лет, и вырастет еще метров на десять. Улавливаешь?
— Конечно.
— Слава Титанам, — прошептал я и зашагал дальше.
— И это вся проблема? — в спину спросил меня пехотинец. Я вжал голову в плечи и не ответил.
Узкие щели и дыры, я игнорировал — дракон в такие бы не пролез. Туннель закончился двумя заполненными мутной водой колодцами. Находились они в противоположных сторонах. Я осветил каждый. Потрогал зачем-то воду и, замер, не зная, что предпринять дальше.
17.1
— Тупик? — безразлично спросил меня Сережка.
— Нет.
— Разве? Дальше идти некуда.
— Дальше плыть надо, — я вздохнул, — под водой. Куда-то выходы ведут.
— Так плыви, — разрешил мне новобранец. Я покосился на Пальму. Сейчас червь сократил дистанцию между нами и посылал мне яркие образы картинками. Я опять был не я! В видение сидел на камне и смотрел на бескрайнее озеро, курил трубку, щурился, глядя на белый диск солнца и удивлялся, почему светит, но не греет. Полог вежи откинулся и из шатра, обтянутыми шкурами, вышла дикарка. На Айну смутно похожа, в волпи до колен. За руку девочку чумазую держит. Вот ребенок улыбнулся и за косолапил ко мне, протягивая ручки.
— Ваня, — мягко сказала туземка, — ужин.
— Ай! — вскричал Сережка и я вынырнул из видения, встрепенулся и осветил товарища. Парень смотрел на меня оловянными не мигающими глазами.
— Чего ты? — Сердце тревожно стукнуло и остановилось.
— Меня Пальма лизнула!
— Она меня отвлекла, чтобы тебя сожрать!
Пальма злобно зашипев, поползла к колодцу. Нырнула и сразу появилась, максимально высовываясь из воды, как когда-то ее папаша. Картинки, прорвав плотину в мозгу, обрушились сплошным потоком: пляшущий у костра дед с бубном; диковинный зверь с мохнатой мордой и двумя ветвистыми рогами; я на льду, скольжу кажется, поддерживаемый дивной девушкой в странной одежде; военный что-то говорит, пьет из высокого фужера, смеется, и швыряет прозрачную посудину об пол.
Звенят осколки. В каждом вижу картинку своей жизни.
Но моя ли она?
— Мама, — громко шепчет Сережка и делает шаг в сторону колодца с голодным червем. Глаза его все такие же остекленевшие. — Как ты тут оказалась? Ты пришла за мной?
Вот она реальность. Сердце вновь стучит в груди. Я схватываю молодого солдата за руку и останавливаю, разворачивая к себе.
— Пусти. Там мама. — Парень хочет вырваться, дергается, но слишком слаб. Мне даже не приходится его бить. Червь верещит и тихо уходит под воду. Морок исчезает. Серега приходит в себя. Смотрит устало на меня. Говорит, не спрашивая, утверждая:
— Мама приходила. С оладьями. Только испекла. — Солдат судорожно сглатывает. — Я бы сходил ненадолго. Тебе бы принес тоже. Там гора оладий с джемом! Зачем ты меня не пустил?
Я молчу. Фосфорическая палочка светит ярко, освещая мрачный каменный свод.
— А, где Пальма?
Я киваю в сторону колодца.
— А там мама была, — шепчет Серега и замолкает. Ему страшно.
— Вода есть. Мясо есть, — успокаиваю я его, — жить можно. Помощь придет.
— Не придет, — мотает головой рейнджер.
— Не завтра, так через неделю.
Серега смотрит на меня устало и говорит:
— Вить, они не придут за нами.
— Почему?
— Мы им не нужны.
— Да, как не нужны! — горячо возражаю я и замолкаю. Понимаю и осознаю жесткую правду до конца. Давно бы пришли и спасли. Считай сгинули не за что. А может специально транспортником солдат пожертвовали, чтобы нойдманы себя обнаружили? Может парни приманкой послужили, а я просто за компанию со всеми на раздачу попал?
— Через неделю, — шептал солдат, — фонари погаснут. И придет Пальма, она же голодная. Надо выбираться.
Я дернулся, а потом вспомнил, как разделал ее папку и немного успокоился.
— Да, пускай приходит.
— Нет, ты не понимаешь. Я теперь домой хочу к маме.
— К маме, — хмыкнул я. А, что — довод. Кстати, неплохой. Доставить Серегу домой. Забрать Айну по пути. Сказать армии до свидания — все равно по здоровью спишут под чистую. Если уже не списали. Хороший план. Правда, без флота мне не жить, так пойду в вспомогательный. Стану гражданским. Не пропаду. Я ведь водолаз. Не жить же нам жуками в щелях — условия выполнили — саама убили. Теперь пускай нас отпускают.
— Пальма пришла, — безразличным голосом сказал Серега. — Рыбу поймала.
Червь действительно вынырнул из колодца с добычей в пасти. Я прикинул: в большом озере живность отсутствовала. Значит в другом месте охотилась.
— Нам туда, — кивнул я на колодец Пальмы.
— Да. К маме! — Сережка шагнул вперед. Червь, вылезший из воды, забеспокоился, чувствуя, как мы к нему приближаемся. Засуетился, не зная куда спрятать рыбу. Заглотнул, но хвост не влез, так и болтался в щели пасти.
— Не бойся. Мы домой. К маме, — сказал Серега, останавливаясь возле детеныша. И бодро добавил, уже обращаясь ко мне:
— Давай заберем.
Я покачал головой.
— В другой раз, когда вернемся. Задержи дыхание и закрой глаза.
— Я не хочу возвращаться, — пробормотал паренек.
И я его понял, как никто.
В этот раз Серега меньше брыкался. Да и плыли мы недолго. Из туннеля, попали в подземное озеро и быстро всплыли. Пока новобранец жадно дышал, я осветил новое место. Увидел каменный берег, доставил парня на отмель. Когда уже шагал, Серега умудрился поскользнуться на круглых камнях, и нахлебаться воды. Мог и утонуть, не придержи я его за локоть. До самого берега я ощущал цепкие пальцы на своем предплечье. Чужая нервозность передалась и мне.
— Спасибо, — пробормотал рейнджер, с явной неохотой отпуская мою руку. Я кивнул. Кровь дракона не смылась и вязкой субстанцией обволокла тело. Ясно: щетка нужна, мыло хозяйственное и вода горячая.
— Тупик? — Серега себе не изменял: сразу сел, а затем и лег. Я осветил каменную платформу. Она мне показалась смутно знакомой. Словно я здесь бывал уже не раз: в реальной жизни, во снах, в параллельном мире — не смог понять и объяснить для себя. Неумолимая связь протягивала ко мне свои щупальца красными нитями устанавливая контакт.
— Сейчас узнаю, — пробормотал я и уверенно зашагал к стене, режа угол вправо. У самого основания фонарь осветил узкие ступени. Я помнил их: крохотные, скользкие, до жути опасные. Я смотрел на вырубленную в камне лестницу, уходящую наверх темень и у меня уже отказывали ноги: немели мышцы и подгибались колени. Мы находились на самом дне бездны и нам предстоял подъем наверх. Где-то там, на середине пути, находилась тайная комната титанов, а еще выше, пещера со святыней туземцев — летописью времени.
Я посвятил наверх, но фонарь не разогнал темень.
— Я нашел выход.
— Правда? — почему-то не особо удивился Сережка.
— Да. Тут ступеньки наверх. Немного надо подняться и выйдем на воздух.
— Звучит заманчиво. Знаешь, что-то нам нигде нет жизни: ни в воде, ни под землей, ни на воздухе. Я устал, Вить. Такое ощущение, что все против нас.
— Это тебе просто кажется.
— Думаешь? — спросил парень и замолчал. В подземном озере раздался плеск. Я посвятил на темную воду, всматриваясь в волнующиеся волны. — А еще я подумал и понял, что абсолютно не готов к трудностям жизни. Они сломали меня.
— Не преувеличивай. К таким событиям и я не готов. Да, никто не готов. Ты не сломлен — ты молод. У тебя многое впереди. Привыкай к нагрузкам.
— А я себя стариком ощущаю, будто жизнь прожил, и она заканчивается. Устал я от нагрузок.
Из воды стал медленно подниматься червь.
— Пальма пришла. — Серега сел, всматриваясь в волны.
— Преследует нас.
— Не говори так. Мне страшно от твоих слов. Ты видишь во всем негатив.