— Ты заключил душу саама в свой нож. Ты великий шаман!
Я с интересом посмотрел на свой водолазный лазерный нож и снова вытянул острие вперед. Великий шаман? Бери выше — водолаз первого класса. И хватит пустой болтовни — продолжаем поединок.
Только дикарь не нападал. Он пятился и пятился, а сзади него, дико вращая глазами и ужасно гримасничая, путаясь в складках синей мантии, отползал мальчик Рота. Вот ведь страшный какой выродок. Такой ночью выползет из-под куста и хана — сердце само остановится. Уделать их двоих?
Хочу.
Могу.
Отомщу за всех и себя. Всё равно после пережитого, меня психологи забракуют и на корабль не пустят. А без флота, мне не жить. Все знают.
Фальгус, уловив мой настрой, подхватил мальчонку под руку, и они моментально исчезли на своей тропе во времени, осыпав меня на прощанье фиолетовыми черточками.
Я остался в пещере один. Спрятал нож. И медленно побрел к родовому камню.
Настало время разобраться со всеми.
18.1
У выхода из пещеры меня встретили воины. Я прищурился от дневного яркого солнца и равнодушно посмотрел на короткую шеренгу аборигенов. Ближайший туземец переступил с ноги на ногу и нервно сглотнул, покосившись на своего товарища. Я тоже посмотрел на дикаря и не смог понять откуда начинается мохнатая шапка: волосы человека и шерсть животного были одного цвета и, дополняя друг друга, срастались, не имея четких границ. Наверное, мода такая: глупая и непонятная для пришлых. Я усмехнулся. Воин-модник побледнел, сжал плотно губы и решительно шагнул вперед.
Я ждал.
А еще я понял, что они меня боятся. Титаны меня забери. Мир перевернулся и местные стали уважительно относиться к людям со звезд.
— Мы за тобой, инопланетник. Мать племени ждет. — Сопровождающий вытянул руку и покорно наклонил голову.
Я медленно кивнул. Посмотрел в раскрытую протянутую ладонь и осторожно вложил в нее свою, слегка пожимая, и, позволяя себя повести по тропе времени. Мир начал меняться, а я подумал: что-то в этом жесте символическое, такое и прижиться может. Каждый сможет увидеть своё: тайный путь между разными мирами и соприкосновение двух разных рас. А всего то: две руки соединились.
Вышагнули из пространства на большую поляну, до шатра вождя шагать полторы сотни шагов. Возле большого костра, в окружении возбужденных соплеменников, увидел Фальгуса. Воин размахивал ручищами и страшно вращал глазами, рассказывая увлекательную историю.
— И, что он?!
— Да, что он?!
— Мальчишку обидел! — рявкнул Фальгус, не видя меня.
— Ах, он негодяй!
— Нашел кого обижать!
— Гореть ему на костре!
— И что ты?
— Да, и что ты?!
— Я? — переспросил Фальгус и распрямил плечи, становясь еще больше. — И тогда я достал топор!
— Ну, конец ублюдку!
— Я бы тоже достал топор!
— А я бы палкой ему кишки наматывал! Инопланетники! Захватили весь мир! По прилетали тут, теперь и не вздохнуть!
— И, что?!
— Раскроил ему череп?!
— Фальгус может! Шмяк! И две половинки из инопланетника!
Тут Фальгус увидел меня, как я остановился и презрительно смотрю на дикарей. Отвел стыдливо глаза. Сдулся. Опустил плечи и прошептал;
— Нет.
— Как это «нет»? Ты же топор достал?
— Замахнулся и руки отсохли? Или в камень обратился?
— Ну, дела! — протянул туземец в прожженной шкуре, дергая себя за редкую бороденку.
— Да, ничего у меня не отсохло! — озлобился Фальгус, мрачнея, и поплотнее закутываясь в шкуры. — Я его хотел топором пришибить, а он нож поднял, на встречу роковому удару. — Дикарь обвел злым взглядом соплеменников. — Все же знают, что после моего рокового удара никто не выживает. Что я самый сильный и опасный! И, что лучше меня нет бойца в племени!
— Это, да.
— Это точно.
— И, что нож? Сломался?
— Нет. — Фальгус горестно вздохнул. — Перерубил топор. Он мой роковой удар на клинок встретил. Представляете?!
— Как это?
— Да не может быть, чтоб ножом топор перерубить!
— Может! — вскричал Фальгус. — Вот смотрите. — Он затряс перед соплеменниками своим изувеченным оружием. — Видели?!
— А почему так?!
— Как такое могло произойти?!
— Потому что нож тот необычный. Клинок его в крови саама. И теперь это самый настоящий артефакт!
— Да, ладно!
— Врешь!
— Истину говорю! Теперь — это артефакт нашего племени, который останется в роду на века. Вы представляете ценность вещи?!
— И, где нож?
— У инопланетника, где же еще.
— Надо отобрать. Это же наша реликвия.
— Наш артефакт!
— Очень ценный!
Я отмахнулся от мушки, попытавшейся залететь мне в глаз и, привлек внимание людей у костра. Все туземцы, как по команде посмотрели на меня и замолчали. Легкий ветер пошевелил пламя в костре, волнуя длинные оранжевые языки и из костровища с треском вылетел раскаленный уголек. Опасно, так и подпалить можно деревню, хоть бы камнями обкладывали.
Дикари вздрогнули. Один побледнел лицом, второй поспешил спрятаться за спины товарищей — все подумали, что это я сделал. Я хмыкнул: не знал, что умею управлять углями. Еще немного постоял, ожидая, когда у меня начнут нож отбирать и дальше побрел к хижине матери племени. Голубые тряпки от разорванных гимнастерок миротворцев, заметно выделяли жилище среди остальных.
18.2
Между домов выскочила на тропинку, вечно спешащая по своим делам Айна. Раскраснелась вся. Прекрасна, как никогда. Я снова остановился и попытался улыбнуться. Девушка оторопело уставилась на меня, замирая.
— Ой! — после секундной паузы воскликнула она.
— Что?
— Ты выглядишь необычно…
— Кроваво? — подсказал я, поднимая одну из рук. Коричневая короста успела засохнуть, но продолжала мазать. Кстати, не только клинок моего ножа был в крови саама, но и я. Странно, что дикари об этом не подумали. Я ведь теперь тоже артефакт. И очень ценный, судя по всему.
— Ты ранен? — Айна вытянула ко мне руку, не решаясь дотронуться, но я покачал головой.
— В основном, кровь не моя.
— А чья? — девушка стала озираться кого-то выискивая. Нашла у костра и немного успокоилась. Фальгус пялился на нас, надувая щеки.
— Червя.
— Правда? Ты смог ранить его?! — у Айны от возбуждения раздулись ноздри. Открытая кожа на груди, пошла красными пятнами. Я посмотрел, как дрожат тонкие ноздри, и улыбнулся. На душе стало тепло. Она же волнуется и переживает за меня. Так приятно.
— Да. Ранил. — Я вспомнил искромсанного на куски дракона и добавил. — На смерть.
— Как это у тебя получилось? Даже Фальгус боится купаться в озере! А он самый сильный в племени!
Я поморщился и сказал:
— Знаешь, а я за тобой.
— За мной? Зачем? Придумываешь? Мне мама ничего не говорила.
— Забираю тебя отсюда.
Девушка замолчала и стала медленно заливаться румянцем. Видя, такую реакцию, я улыбнулся с превосходством и уверенно продолжил:
— Полетели к звездам? Как ты хотела! Мне отпуск дадут. Я в этом уверен. Ну, может не сразу. Но точно дадут. Пройду все проверки, тесты и комиссии, признают временно недееспособным или невменяемым с абсолютно расстроенной психикой и отправят в длительный отпуск. Я тебя домой отвезу! Потом по распределению на корабль. Жизнь может сначала трудной показаться, но лет через пять, максимум десять, квартиру дадут. У меня пайки офицерские! Заживем! Давай. Собирай свои шкуры, гребешки, ракушки. Можешь шторы забрать! Кота даже. Собирайся и полетели.
— У меня нет кота.
— А шторы? — вздохнув, спросил я. Мама всегда говорила, что у любой нормальной женщины должны быть свои шторы, в которые она душу вкладывает. Это мы — мужики ничего не понимаем, а они их часами могут вешать, перевешивать, распрямлять, собирать гармошкой. Вечное занятие. Так они стресс снимают. Мама зря не скажет.
— Шторы есть, но я с тобой не полечу.
— Ну, хоть шторы есть, — пробормотал я — нормальная выходит девушка, а потом до меня дошло. — Как не полетишь?!
— Так и не полечу.
— Но почему? Передумала?!
Девушка проигнорировала мой вопрос.
— Ты ведь хотела!
Айна молчала. Смотрела в сторону, словно находилась в другом месте, а я уже был фантомом и легким забытым приятным воспоминанием.
— Ты так любила меня!
Она пожала плечом.
— Всегда про детей говорила! — Не сдавался я. — Ты лучшее, что было со мной. — Мне казалось — я говорю верные слова. Не женский я обольститель, опыт только в подводной сварке. Но чувствовал: сейчас пройму своей открытостью и достучусь до женского сердца. Перед прямотой не устоит.
Достучался.
— Спасибо. Я и сейчас тебя люблю. И дети будут. Один так точно. Но понимаешь, — Айна замолчала. У меня закружилась голова. На самом деле, я ничего не понимал. Откуда такая нестыковка? Она же хотела всегда быть рядом со мной. Что могло произойти за день? Руки задрожали. Меня так дракон не бил.
— Что я должен понять?
— Моя жизнь здесь. — Она обвела рукой вокруг себя. — У меня здесь костер. Хижина. Муж. Мама. Ракушки. У меня здесь жизнь, понимаешь?
— Нет.
— Я не могу с тобой полететь.
— Еще, как можешь. Какой костер? Я тебе таких тысячу разведу! У нас во флоте офицерам паек дают, знаешь какой? — я покривился, но мне нечего было больше сказать. Мысли иссякли. Вот почему так? Когда не было рядом, только и мечтал, чтоб увидеть, и заливаться соловьем — и слова в уме появлялись. Да, что там слова! Предложения! Теперь стоит напротив и сказать нечего — язык проглотил и все фразы косноязычные. Ощущаю себя маленьким Фальгусом, потому что на две головы ниже. Девушка молчала. Такую пайком не пронять. Я уже понимал, погружаясь в отчаяние. — Ты же хотела к звездам. — Мямлил я. — Хижина точно лучше будет: не сравнится с двухкомнатной квартирой. — Я искал подкрепляющие доводы. — А хочешь маму с собой заберем? Будет курить и за внуками приглядывать. У нее хорошо получится: привыкла командовать.