— Что? — сказала Хелен, дописывая мейл.
Когда она приближается к концу сообщения, то печатает быстрее, чтобы поскорее запустить послание в киберпространство. Она нажала кнопку «отправить» и наконец-то осмысленно взглянула в мою сторону:
— Что ты сказал?
— Хорошо закупились. Необычно, но мне нравится.
Она улыбнулась, радуясь моему счастью, а потом наморщила лоб:
— А это еще что за фигня?
Я перевел взгляд в указанном направлении:
— Йогурт.
Она схватила упаковку и брезгливо ознакомилась со списком ингредиентов:
— Я этого не заказывала. И этого тоже! — Она ткнула в салями и стейки. — И сыр не тот. Черт возьми!
Она стремительно удалилась.
Я остался в тихой кухне, ожидая продолжения. Беглый осмотр остальных пакетов — зеленых и сиреневых — ничего не прояснил. Их содержимое ничем не отличалось от нашего обычного заказа.
Пять минут спустя на лестнице послышались шаги двух пар ног. На кухню Хелен вошла в сопровождении затюканного парня, который доставил заказ. Парень нес три красных пакета.
— Все дело в системе, — смущенно бормотал он, — система сбоит. Я начальству говорил, что в ней неполадки. Ну, в системе заказов то есть.
— Что ж, бывает, — добродушно отозвалась Хелен и повернулась ко мне. — В общем, все остальные пакеты — из нашего заказа. А оба красных — из чужого.
Все продукты из красных пакетов, выложенные на стол, я снова поместил в пакеты, и мы совершили обмен: возвратили красные пакеты из чужого заказа, получили наши. Парень из службы доставки еще раз пять извинился, причем в такой манере, которая и без слов делает понятным, что извиняется он за систему, а не за какой-либо свой промах, и направился к лестнице.
— Я его провожу, — сказала Хелен, на ходу целуя меня в щеку. — Мне пора. Ты тут сам справишься?
— Конечно, — сказал я. — Я всегда справляюсь.
И она ушла. Через несколько минут я уже распаковал и расставил по местам нежирный йогурт, выдержанный сыр, овощи, салат и экологически чистое филе кур, выгулянных на свободе.
А потом произошла странная вещь. Ближе к полудню я отвлекся от работы и пошел на кухню, чтобы сделать себе чаю. Доставая из холодильника молоко, я задумался: «А если бы это и в самом деле был наш заказ?»
Нет, во мне не говорило недовольство. Мы прекрасно питаемся. Я не очень разбираюсь в том, что именно входит в рацион здорового питания (за исключением того, что ежедневное количество овощей и фруктов, по-моему, несколько превышает разумные пределы), но Хелен в этом большой специалист. Если захочется съесть то, что не включено в заказ, чудесным образом доставляемый прямо к двери, никто не запрещает мне сходить в магазин и купить это самому. В конце концов, ни холодильник, ни кухонные шкафы не запрограммированы на отторжение нежелательных продуктов, так что при появлении необычной еды не воет сигнализация и никто не вызывает пищевую полицию.
Скорее мне внезапно и отчего-то щемяще представилась чужая жизнь — и совсем другая женщина.
Женщина, разумеется, была плодом моего воображения. Вполне возможно, что содержимое красных пакетов заказал кто-то из соседей-мужчин. Но тут что-то не состыковывалось. Легче было поверить в существование такой же семьи, как наша: мужчина, женщина и ребенок (или двое детей — мы решили остановиться на одном, что, в общем-то, необычно). Разумеется, все члены этой семьи будут ни капли не похожи на нас, однако меня сейчас занимала мысль о женщине. Я попытался представить себе, как она выглядит, что ее смешит и как ей удалось избежать пропаганды здорового образа жизни, постоянно бомбардирующей средний класс (незнакомка, конечно же, принадлежала к среднему классу, как и все наши соседи, да и вообще все, кто заказывает по интернету продукты в этой конкретной сети супермаркетов, с этим не поспоришь), или что позволило ей противостоять этой пропаганде.
Безусловно, мы тоже изредка заказываем стейк, но никогда вместе с другими мясными, жирными или высококалорийными продуктами. Хватит и того, что в нашем семействе одна ударная доза животных жиров в неделю считается приемлемым риском. Мы ведем умеренный образ жизни, если говорить о питании (впрочем, и обо всем остальном тоже). А вот продукты, которые я случайно увидел в ошибочно доставленном заказе, навевали мысли о совсем ином укладе — и о женщине, им руководящей.
В общем, мне стало любопытно, только и всего.
Любопытство не покинуло меня и спустя несколько дней. Надо ли говорить, что это позволяет безошибочно определить, насколько моя жизнь насыщена волнующими событиями. Я работаю на дому: зарабатываю на хлеб, редактируя пособия, инструкции и руководства, и добавляю масла редкими статьями на компьютерную тематику. Редактор я хороший, работаю быстро и качественно, и по большей части работа мне нравится. Возможно, «нравится» здесь не совсем подходящее слово (вот сейчас я выступаю в роли редактора); лучше сказать, работа меня устраивает — она хорошо оплачивается, ее всегда много, и ничем другим я заниматься не хочу ни в общем, ни в частности.
Однако… по мотивам моей жизни не снимешь боевик. Наверное, поэтому время от времени мне в голову лезут всякие мысли и застревают в ней надолго — дольше, чем у того, кто ежедневно занят более важными, разнообразными и неотложными делами.
Я по-прежнему думал о незнакомке. О другой женщине. Нет, не в непристойном смысле — откуда ему было взяться? Я понятия не имел, как она выглядит или какой у нее характер (за исключением того, что следовало из ее выбора продуктов). По-моему, разница заключалась именно в слове «другая». Даже у примерного семьянина (наверное, к женщинам это тоже относится, я не знаю) рано или поздно хотя бы на несколько минут возникают определенные фантазии. Естественно, иногда сексуальные, но чаще несколько иного рода, отвечающие неким инстинктам. У меня никогда не было желания изменить Хелен — несмотря на то что наша интимная жизнь превратилась в фоновый шум, как у многих супругов, давно состоящих в браке, — а вдобавок по зрелом размышлении я пришел к выводу, что фантазируют не столько о других, сколько о себе. О чем говорит то, что несколько минут ты представляешь себе жизнь в обшарпанной городской квартирке с (молоденькой) татуированной официанткой / безбашенной оторвой или ведешь праздное существование в обществе томной француженки, обожающей готовить? Безусловно, эти женщины — чистый вымысел, и привлекательность заключается не в них. Они не существуют. К тому же и эти, и другие вымышленные жизни вскоре становятся привычными и надоедают, и, по-моему, подобные мимолетные фантазии привлекают именно возможностью взглянуть на себя с другой стороны, в другой, вымышленной обстановке.
Ты сам начнешь воспринимать себя по-другому, изменится и отношение окружающих — именно это и занимает разум: иной ты в иной обстановке.
Возможно, подобные размышления свидетельствуют о недостатке смелости (или тестостерона), однако же мысль о неведомой соседке возникала у меня снова и снова. А может быть, творческий импульс в моем сознании искал выхода. Я не беру на редактуру художественные произведения и не испытываю желания стать писателем. Мне нравится работать со словами, собирать их в аккуратные осмысленные клеточки, как своего рода концептуальных овец, но у меня нет ни желания, ни способности складывать их в образы вымышленных персонажей или ситуаций. А вот эту воображаемую женщину — впрочем, на самом деле не воображаемую, поскольку это вполне мог быть мужчина, так что скорее просто нечто «неведомое» — я пытался представить: и ее саму, и ее дом, и ее жизнь. То же самое часто происходит в аэропорту или на вокзале, когда вплотную сталкиваешься с другими людьми, которые, предположительно, живут нормальной жизнью, и становится интересно, куда они едут и зачем; почему пассажир напротив читает именно эту книгу? С кем он встретится там, куда направляется?
При дефиците информации разум пытается заполнить пробелы и составить связный рассказ. Невинное развлечение, своего рода путешествие за пределы кабинета, в котором я провожу все свое время.
Наверное, этим бы все и закончилось, если бы не парень из службы доставки.
Спустя неделю после предыдущей доставки он снова появился у наших дверей. Что было довольно необычно. Нет, не сам факт доставки — Хелен оформляет заказ так, чтобы еженедельная доставка продуктов происходила в одно и то же время и не нарушала ритм моей работы, — а то, что это был тот же самый парень. Мы уже несколько лет заказываем продукты по интернету, но никого из курьеров я не запомнил — во всяком случае, ни одного не встречал два раза подряд.
И вдруг — вот вам, пожалуйста.
— Доброе утро, — буркнул он, чем-то напоминая чахлую рождественскую елку, увешанную подарками — в данном случае пакетами со всякой всячиной: для еды, для мытья и для подтирки задниц. — Вниз по лестнице, да?
Я посторонился, впуская его в дом, заметил на дорожке, ведущей к двери, еще несколько ящиков с пакетами доставки и сообразил, что у меня есть пара минут на размышления. Чем я тут же и занялся.
Держа дверь нараспашку, я подождал, пока он поднимется за оставшимися пакетами и снова спустится на кухню. К тому времени, как он снова направился к выходу, у меня созрел план.
— Ну, теперь все. — Он доставал из кармана сложенный листок, сверился с ним и сунул его мне. — Ваш заказ. Все по списку. Никаких замен.
— Минуточку, — задержал я его, поднимая руку. — А помните, на прошлой неделе случилась путаница с красными пакетами?
Он недоуменно наморщил лоб, а потом кивнул:
— А, это ж я тогда не те продукты вам привез. Да-да, не те красные пакеты. Все в порядке, я уже сообщил в головной офис.
— Нет, не в этом дело, — сказал я. — Подождите, пожалуйста, я быстро.
Я спустился на кухню, открыл шкафчик и снял с полки банку каких-то консервов. О, говяжья тушенка! Как раз то, что надо.
В коридоре я протянул банку парню:
— По-моему, это было в одном из пакетов, доставленных по ошибке. Жена утверждает, что не заказывала.