Учай молча поднял глаза к усыпанному звездами небу. Давно ему не было так скверно. Одолевали ярость и ощущение бессилия – словно он опять стал тем маленьким Учайкой, над которым насмехались красивые девки и старшие парни…
«Госпожа моя! – воззвал он, вглядываясь в небесную бездну, надеясь уловить движение черных крыльев или ощутить пронзительный взгляд. – Мое бесчестье – и твоей чести урон! Неужели попустишь?..»
Звезды мигнули и будто шевельнулись. Может, облачко на миг накрыло луну, а может, и в самом деле развернулись во тьме невидимые крылья… Никто из дривов ничего не заметил, но на бледных щеках Учая вспыхнули пятна румянца.
– Так! – хрипло воскликнул он. – Все оставайтесь здесь!
– Один решил идти? – с любопытством спросил Варлыга.
– Брат, куда же ты? – всполошился неотлучный Вечка. – Погоди, хоть я с тобой…
– Нет, братец, – отстранился Учай. – Там, в лесу, меня ждут. Меня одного. Кто со мной пойдет – назад не вернется!
Он окинул воинов таким взглядом, что в поле сразу стало вдвое холодней. Даже Варлыга, бывший весьма невысокого мнения о злобном коротышке-ингри, в этот миг подумал, что здесь происходит нечто необычное. На дрива повеяло потусторонним, рука едва не потянулась к оберегу под одеждой…
Учай, увязая в снегу, направлялся к лесу.
Идти пришлось недолго. Вскоре он вошел под сень деревьев. Ельник обступил его глухой заснеженной стеной.
«Я иду», – беззвучно прошептал Учай своей Богине.
Среди черных стволов и раскидистых еловых лап ему мерещились зеленоватые огоньки волчьих глаз. «Моя госпожа меня защитит», – подумал повелитель ингри, пробиваясь вперед. Еще десяток шагов, и ельник расступился. Учай вышел на прогалину. Десятки огоньков вспыхнули во мраке. Черные и серые тени в один миг застыли, оторвавшись от кровавого пира.
Нет, это определенно были не Ночные Гости из-за Вержи! Волки-защитники рода Хирвы, умные и осторожные, напоминали предутренние тени. Эти же, косматые, зубастые твари, даже не пытались скрываться. Огромный светло-серый волк, нависший над трупом златовласого арьяльца, обернулся и предупреждающе зарычал.
Вождь ингри на своем недолгом веку успел повидать уже всякое, но тут разом отказались слушаться руки и ноги. Он застыл на месте, чувствуя, что вот-вот подогнутся колени.
– Привет тебе, старший брат, – услышал он знакомый голос.
Не обращая внимания на чудовищ, пожиравших тела арьев, навстречу Учаю вышел тощий бледный человек.
– Марас! – воскликнул Учай, невольно шагнув навстречу.
Стоявший перед ним человек – или призрак – поднял руку, призывая остановиться.
– Не подходи, брат, ни шагу вперед! Я, как и прежде, служу госпоже, избравшей тебя и меня, – но уже за Кромкой…
– Кто тебя убил?! – выдохнул Учай. – Станимир?
– Нет. Призываю тебя, старший брат, не препятствуй мести лютвягов, уйди с их пути. Кровь арьев угодна Богине. Гибель врагов веселит ее.
– Но…
– Отдай нашей госпоже их всех.
– Но они мне нужны, особенно Киран! – заспорил Учай. – Конечно, я сам их прикончу, но потом, когда достигну искомого…
– Ты сам себя слышишь? – бесстрастно произнес мертвец. – Они нужны ей. Она подарила арьев своим верным, и те пришли забрать дар – вот и все. Выдай волколакам остальных, и госпожа будет довольна.
– Госпожа не станет рушить мои замыслы, – с вызовом ответил Учай. – Уж не знаю, кто тебя вызвал из-за Кромки и кому ты теперь служишь. Ступай прочь, не хочу тебя слушать!
– Ты пожалеешь! Поистине страшно лишиться милости Богини…
– Я не могу лишиться ее милости – я сын бога! И я не раб ее, а возлюбленный. – Учай вскинул голову к небу. – Мы с моей женщиной договоримся. А если она будет упрямиться – я отыщу средство ее переубедить!
– Ты безумен! – покачал головой Марас.
– Тут многие так говорят, да потом об этом жалеют, – оскалился Учай. – Сгинь, умертвие!
Марас пожал плечами и вдруг растаял во тьме. В тот же миг погасли волчьи глаза, косматые звери рассыпались поземкой. Исчезли, словно мгновенно погрузившись в снег, тела арьев. Перед Учаем лежала пустая прогалина, озаренная луной, и не было на ней ни единого следа, ни волчьего, ни человеческого.
Учай побрел по целине обратно к своим воинам, продираясь через ельник. Затылок горел, словно его прожигал взгляд с неба.
Глава 7. Ловчий венец
– Варлыга уехал в Мравец, – сообщил Вечка, подходя к Учаю. – И людей с собой увез.
Повелитель ингри похаживал в одиночестве по берегу озера Встающей Воды. Охрана держалась в отдалении, чтобы не мешать раздумьям сына бога. Вдоль берега проходил наезженный санный путь, выше белела нетронутая снежная целина до самого леса.
– Уже знаю, – рассеянно кивнул Учай.
– А известно тебе, что среди тех дривов, что с ним уехали, были несколько человек из твоей стражи?
– Не несколько, а все.
– Все? – опешил Вечка.
– Да. И молодых парней Варлыга с собой увез. Остались только несколько купцов, у которых давно уже дома в Ладьве.
– И ты так спокойно об этом говоришь?!
– Это все не важно, – равнодушно ответил Учай.
Вечка покосился на старшего побратима с недоумением. Он привык бесконечно доверяться уму и дальновидности Учая. Но сейчас с сыном Шкая творилось нечто странное. С тех пор как Учай вернулся из ночного леса, его будто подменили. Перестал обучать войско, все о чем-то думал…
– Своевольный человек этот Варлыга, – тем временем говорил Учай, оглядывая пологий, ведущий к озеру склон. – Пожалуй, и хорошо, что он уехал. От дривов в последнее время одно беспокойство…
Вечка вновь устремил на побратима пристальный взгляд, пытаясь проникнуть в его мысли. Странно, что Учай после нападения волков ни разу не вспомнил Станимира, словно забыл о нем. А ведь союз с князем лютвягов – главное, что сейчас должно беспокоить повелителя ингри. Вечка знал, как его побратим рассчитывал на Станимира в будущей войне с Араттой. О чем же Учай сейчас думает?
– Брат, – наконец не выдержал он, – ты так и не сказал, что случилось в лесу. С тобой говорили боги?
Учай, не глядя на него, кивнул.
– Мы так и знали! Что они тебе сказали? – жадно спросил Вечка.
– Я видел мертвых арьяльцев – их пожирали волки… Я говорил с Марасом…
– Марас?! Так он вернулся?! Но где…
– Он уже мертв.
Вечка ошеломленно распахнул глаза:
– Великий Шкай! Так ты говорил с мертвым? И что он? Просил отомстить убийцам?!
Учай вновь медленно кивнул.
– И указал их?
– Да.
– Кто?!
– Пока тайна, – сурово ответил Учай.
И мысленно усмехнулся, глядя на побратима. По горящим глазам Вечки было ясно: еще до вечера слухи о том, что вождь говорил с богами и мертвецами, разнесутся по всей Ладьве.
– А может, Хельми сложит песню? Дозволишь, брат?
– Что ж, расскажи…
Слова о песнях внезапно навели Учая на мысль.
– Где сестра? – спросил он. – И внук Вергиза, который за ней таскается?
– Они оба у вещего Зарни.
– Парню-то что там делать?
– Сестру твою сторожит.
– От кого, хотелось бы понять, – хмыкнул Учай.
– От Зарни, повелитель. Дривы считают его злым колдуном. Мазайка хотел было уйти с Варлыгой в Мравец, но остался ради Кирьи…
– И прекрасно, что остался, – пробормотал Учай.
Он вновь повернулся к склону, словно измеряя взглядом расстояние от берега озера до опушки. Вечка искоса следил за ним. «Высматривает, высчитывает… Что же на самом деле случилось в лесу? – думал он. – Учай не хочет рассказывать… Что-то он задумал новое… Более важное, чем союз со Станимиром… Ох, берегите нас, боги!»
Вечка лучше, чем кто либо, понимал, что за человек его побратим. Многие завидовали его близости к повелителю и тому доверию, которое донельзя подозрительный Учай оказывал сметливому младшему брату. Но никто и не догадывался, как неизменно бережется Вечка, разговаривая с побратимом. Как взвешивает каждое слово, как будто омут переходя по тонкому льду…
– Куда-то собираешься? – спросил он, увидев, что Учай решительно направился по санному пути в сторону Ладьвы. – Мне сопроводить тебя?
– Пойду к Зарни, – отозвался тот. – Разговор будет с очей на очи. А ты проследи, чтобы никто нас не беспокоил.
Вечка лишь молча кивнул.
– Что вы знаете о вселенском устроении? – спросил Зарни.
Кирья и Мазайка удивленно переглянулись. Чего угодно они ожидали, но не таких вопросов. Получив долгожданное приглашение Зарни на беседу, Кирья пришла в восторг. Накопившиеся вопросы давно жгли ей язык. Она даже рассердилась на Мазайку, который упрямо следовал за ней, хотя его к гусляру никто не приглашал. Однако Варак позвал в шатер их обоих. И вот теперь…
– Всякий знает, что мира – три, – откашлявшись, начал Мазайка. – Первый – вышний мир, Голубые леса. Живут там боги: Шкай – Солнышко, Варма – Ветер и прочие, хвала им! За Кромкой – исподний мир, полный чудищ. Посередине же…
– Вот про срединный и рассказывай.
Мазайка растерянно улыбнулся и почесал в затылке.
– С чего бы начать… Ну, вот есть Ингри-маа. Здесь живут ингри – добрые люди. Много родов: Лоси, Лягушки, Кабаны, Щуки, Росомахи… Все между собой в ладу, никто ни с кем не враждует. Что еще сказать про Ингри-маа? Леса шумят, реки текут…
– Куда текут? – спросил Зарни, оборачиваясь к Кирье.
– Да все в одну сторону, – ответила она. – С Холодной Спины в Закатное море.
– Про Холодную Спину что знаешь?
– Из-за нее солнце встает, – ответила Кирья. – Там, на горах, живут мохначи и косматые огромные звери. А еще, говорят, полно нечисти… Ну да это про все чужие земли рассказывают.
Зарни одобрительно кивнул.
– К югу от Холодной Спины – Мокрый лес, – продолжала она. – До самых дривских чащоб тянется. Из того леса всякая погань лезет…
– А дальше на восход от Холодной Спины что?
Ребята призадумались.
– Бьярские земли! – вспомнил Мазайка. – Оттуда как раз Варлыга с друзьями утекли. А еще вроде как…