Новичков здесь не очень-то жаловали. Пусть Арн и помнил большинство этих людей по своему прошлому путешествию с Келвиром, но с момента последней встречи дружелюбия в их глазах нисколько не прибавилось. Скорее наоборот.
Несмотря на немного натянутую атмосферу, то тут, то там возникали ленивые разговоры — кто-то перебрасывался с соседом парочкой-другой фраз, после чего вновь возникала тишина. Келвира не было видно с тех пор, как он залез в свою повозку, но Арн и не скучал.
Прошло уже три дня пути, но контрабандист лишь дважды выходил, да и то, на ночевках. Келвир словно не желал замечать незваных гостей и Арн отвечал ему взаимностью.
Болтаясь в отдельной телеге вместе со своими прежними спутниками, охотник безуспешно пытался устроиться поудобнее на жестком днище. После того, как лошади за минувшую ночь изрядно подъели запасы хранящегося тут сена, любая поза казалась Арну неприятной. С каждым скачком телеги, ее дно и борта становились для охотника все жестче и ненавистнее. К тому же у мужчины сильно чесалась спина, и это лишь добавляло ему нервозности и раздражительности.
Вэлфиар хранил молчание и холодно смотрел на удаляющиеся стены города. Куртаге почти скрылся из виду и теперь казался крохотным пятном на горизонте, но черного дракона, как будто, что-то настораживало. По своему обыкновению Мраконосец был немногословен и хмур, баюкая на руках притихшую дочь.
Амелия все чаще засыпала, открывая темные глаза, только чтобы поесть. По словам Мраконосца — чары и насильственное пребывание в человеческой оболочке истощали девочку. Арну даже начало казаться, что Амелия попросту теряет сознание, но он не лез с расспросами к Вэлфиару. Даже незнакомому с драконом человеку было видно, что Мраконосец волнуется за дочь. А в таком состоянии его лучше не доставать.
Единственной, кого все устраивало, была Алика. По словам ведьмы, силы возвращались к ней, а новое тело больше не казалось чужим. К тому же, Вэлфиар перестал смотреть на спутницу с откровенным презрением и Алике, несомненно, стало проще дышать.
Причиной столь разительных перемен во взглядах Мраконосца было то, что ведьма изготовила для Амелии отвар, прогоняющий жар и дарующий девочке здоровый сон. Вначале Вэлфиар наотрез отказывался от помощи людей, но когда вчера вечером на губах закашлявшейся вдруг Амелии выступила кровь, черный дракон сделал, казалось бы, невозможное и переступил через гордость.
Стоило девочке выпить пахнущего травами отвара, как на ее щеках сразу же проступил румянец, а следом за ним пришел крепкий и здоровый сон. И вот, уже почти сутки, Алика сияла, будто новенькая золотая монета, гордая и довольная собой — шутка ли, заслужить расположение древнего дракона?
По прикидкам Арна до границ королевства Горсинтии оставалось пять или шесть дней пути, если позволит погода. Чем ближе к Великому Порту, тем более непредсказуемыми становились недосягаемые небеса — сияющее солнце в один миг могли скрыть свинцовые тучи, а теплый дождь смениться мокрым снегом и порывистым ветром. И все это ожидало путников в начале весны. О том, какие ветра здесь свирепствовали осенью и зимой, даже думать не хотелось.
Вот Арн и занимал себя тем, что целыми днями таращился на небо, словно его взгляд мог что-то изменить и повлиять на капризы природы. Но мужчина не мог силой мысли обратить вспять дождевые облака и унять завывающий ветер. Так что вскоре пришлось накрыться плащом с головой, чтобы не промокнуть до нитки — ливень хлынул почти сразу же, как только померк солнечный свет, и не прекращался до середины ночи.
Спал Арн плохо. Расстеленный на траве под телегой плащ пусть и сдерживал поднимающийся снизу холод, но значительных удобств не прибавлял. Ворочаясь с бока на бок, охотник слушал, как тяжелые капли стучат по телеге, служащей людям навесом. Невольно Арн подумал о Вэлфиаре — перерожденный дракон сейчас сидел наверху и был подобен безмолвной статуе. За все время, что охотник тщетно пытался уснуть, Мраконосец не шелохнулся, даже шорохом не обозначив смену позы.
Тяжело вздохнув, Арн выполз из под телеги, стараясь не разбудить спящих рядом Амелию и Алику. Оказавшись под открытым небом, мужчина сразу же зашипел проклятия сквозь стиснутые зубы, когда несколько холодных капель попали ему за шиворот.
— Не шуми, — тихий и спокойный голос прозвучал прямо за спиной у Арна.
— И не собирался.
— Вот и не собирайся.
Как и предполагал Арн, черный дракон сидел на том же месте и в той же самой позе, что и раньше — прислонившись спиной к борту телеги, Вэлфиар не мигая смотрел в ночную тьму. Лишь его бледное, будто у призрака лицо, выделялось под светом ненадолго выглянувшей из-за туч луны. Мраконосец сидел спиной к единственному на весь лагерь костру, тепло и свет от которого, казалось, не могли приблизиться к закованной в черные латы фигуре.
— Ты не спишь? — Едва задав вопрос, Арн сразу же мысленно выругал себя за его нелепость — естественно дракон не спит, они же только что говорили. Нисколько не обманув ожиданий охотника, Мраконосец ответил вопросом на вопрос: — Ночью ты еще глупее, нежели днем? Обиженно засопев, Арн забрался на телегу и сел рядом с драконом, пытаясь отгадать, о чем же думает его спутник. Темные глаза Вэлфиара блестели, в тусклом ночном свете, а благородное лицо хранило безразличное выражение.
— Не мерзнешь? Может, переберешься к костру? Я покараулю, а то ты полночи на месте сидишь. Сходил бы погрелся, — Арн кивнул в сторону горящего неподалеку пламени — несколько наемников несли ночную вахту — двое ходили вокруг стоянки и еще двое сидели у огня. После нескольких кругов они менялись, и все повторялось вновь.
— Если у тебя в голове еще много глупых вопросов и таких же советов, то изложи их все сразу, незачем мучить меня остаток ночи.
— Больно надо, — Арн скрестил руки на груди. — Сиди вот и мерзни тогда.
— Этот смертный, — дракон сделал паузу, взглядом указав на повозку Келвира. — Он вывел нас из города. Ты доверяешь ему?
— Нет. Думаю, он нарочно тянет время, а потом придет к нам и потребует плату за помощь. Скоро начнутся первые поселения Горсинтии. Уверен, что Келвир попросит оплаты до того, как мы пересечем границу королевства. Но выбора у нас нет.
Вэлфиар промолчал. Так двое мужчин и сидели в телеге, под дождем, каждый погруженный в мысли о чем-то своем. Но, если Мраконосец мог молчать и не двигаться, то Арн подобными талантами похвастаться не мог. Сначала охотник начал ерзать на месте, потом принялся шепотом бранить непогоду, а затем и вовсе, спрыгнул на землю и стал ходить из стороны в сторону.
— Как ты это делаешь? — не выдержав, спросил Арн и, когда его спутник вопросительно поднял бровь, пояснил:
— Как ты остаешься таким спокойным?
— Я далеко не спокоен.
— А по тебе и не скажешь, — передразнил дракона Арн, постаравшись повторить безразличные интонации из голоса Вэлфиара. Сейчас от Мраконосца не исходило привычного ощущения угрозы и, казалось, он был настроен на дружественный лад, по крайней мере, в той степени, в которой Вестник смерти вообще может быть настроен на дружественный лад.
Таким шансом нельзя было не воспользоваться, что Арн и решил сделать. Он искренне желал узнать отца Амелии — не легендарного дракона-разрушителя, о котором ходят сказки одна страшнее другой, а того, что сейчас сидит перед ним. Что-то подсказывало Арну, что природа Мраконосца не совсем такова, какой ее представляют в легендах.
Охотник помолчал, дожидаясь, пока мимо пройдет угрюмый наемник. Ночной сторож бросил в сторону не спящих недовольный взгляд, явно не одобряя того, что те столь бездарно тратят ночь и прошел мимо, даже не замедлив шаг.
— Я не могу понять, о чем ты думаешь, — шепотом произнес Арн. — Но я не смогу помочь тебе и Амелии, если не буду знать правду о том, какие вы на самом деле.
— А что изменит правда? — философски спросил Вэлфиар, и бледные губы тронула легкая усмешка, печали в которой было неизмеримо больше, нежели веселья. — Мы перестанем быть теми, кем являемся?
— Черные дракон не всегда были такими… Как сейчас? Раньше я видел лишь кровожадных безумных тварей и понятия не имел, что кто-то из вашего рода может говорить. Ты и Амелия — другие. Я вижу это по вам и хочу понять, какие… — По тебе видно, чья кровь течет в твоих жилах. Ты любопытен, несдержан, порывист и вспыльчив, как и твои предки. Это хорошо.
— Чего ж хорошего-то? — спросил Арн, не сразу сообразив, что собеседник просто перевел тему.
— Ты напоминаешь мне о них, — теперь Мраконосец говорил с едва различимой грустью. — Напоминаешь о минувших временах, когда этот мир был другим, таким, каким его помню я. Все меняется… Все, кроме памяти.
— Расскажи мне, — попросил Арн. — Пожалуйста, я хочу знать.
— Ты глуп, полукровка, — прежде чем охотник успел обидеться, Вэлфиар продолжил. — Глуп, но честен и добр.
— Вот спасибочки…
— Это когда-нибудь может тебя погубить.
Арн замолчал, заметив, как изменился взгляд Вэлфиара. Сейчас, дракон будто всматривался сам в себя, заглядывая в какие-то потаенные уголки души, где отражалось его прошлое. На благородном лице не дернулся ни один мускул, но глаза Мраконосца говорили куда больше, нежели он мог показать иначе.
По-новому взглянув на спутника, Арн понял, что открыл для себя еще одну грань необычного черного дракона, с которым свела его судьба. Быть может, в давние времена Вэлфиар и был другим, более похожим на представителя своего рода, но сейчас он напоминал старого воина, уставшего от битв и желающего обрести нечто иное.
Арн знал, чего хочет Мраконосец — блага для своей дочери и осознание этого не давало покоя охотнику. Он просто никак не мог свыкнуться с тем, что черному дракону нужна не кровь, а простое, человеческое счастье. Это было необычно и странно.
Но Змееглазый так же видел и тяжелое бремя, взваленное на широкие плечи Вэлфиара — бремя чужих, оборванных драконом жизней и это бремя тянуло Мраконосца вниз. Возможно, раньше дракон не замечал этого, но теперь, заключенный в оболочку человека, что он чувствует? Внезапно Арну стало жаль спутника.